И вот я снова оказалась в обществе дворецкого, пугающего меня вплоть до трясущихся коленок. Мы покинули лаконичную гостиную и проследовали в столовую. Небольшое, как и другие комнаты, помещение отделано в темных тонах. Из украшений — мебель черного дерева: красивые резные стулья и основательный стол на десять персон. Одна из стен снизу доверху завешана красочными миниатюрами.
Значит, Кавендиш увлекается не только пороком, но и искусством, а еще избегает скоплений народа в своем доме. Удовлетворившись беглым осмотром интерьера, я опустила взгляд: не хочу снова показаться чересчур наглой. Армстронг сел напротив. Мужчина молчал (слава Богу!) и вроде даже не смотрел в мою сторону, но меня не покидало ощущение, что я под стражей.
Через двадцать минут пришел Клифф, и на этот раз он был ухожен и цветущ. Длинные волосы аккуратно зачесаны назад, одежда выглядит идеально, запах парфюма сшибает с ног. Одним словом — бог.
И ведь мало ему быть просто красивым — хочет при этом выглядеть несчастным мудрецом. Сочиняет оды про скуку и безысходность… Пресыщенный богатенький сынок. Получал все по первому требованию, оттого и бесится теперь от уныния!
Сразу после этого вошла неприметного вида горничная и начала накрывать на стол. Еще одна женщина в возрасте втащила в столовую горшок с дымящимся содержимым. Завтрак не поражал изобилием — каша, тосты, сыр и яйца.
Служанки суетились вокруг нас, а мы по-разному справлялись с неловкой ситауцией. Я разглядывала свои колени, выглядящие совсем тощими в мужских серых штанах. Хозяин дома непринужденно переговаривался с персоналом и тоже разглядывал меня. Армстронг пытался слиться с мебелью, но нетерпеливое пыхтение выдавало его с головой.
— У меня всего одна кухарка, да и та в возрасте, — сказал Клифф, когда женщины покинули столовую — На роскошные трапезы в моем доме можешь не рассчитывать.
— Я пришел к вам не за едой! — мне и до этого не особо хотелось есть, а уж после намека на столь низменные мотивы и вовсе аппетит пропал.
— Зря. Тебя не помешало бы немного откормить, — аристократ снова наградил меня своим фирменным взглядом: цепким, оценивающим, задумчивым. Тем, от которого, несмотря на всю его холодность, меня каждый раз бросало в жар. Я отодвинула от себя тарелку.
— Я не голоден. Спасибо.
— Все равно поешь, — с подозрительной теплотой сказал герцог.
— Не хочу!
— А я настаиваю.
Не знаю, сколько продолжалось бы наше препирательство, но человек-гора справа от меня зарычал что-то и с силой придвинул тарелку обратно. Жидкая каша хлюпнула и выплеснулась через край.
Хорошо хоть, не мне на штаны. Я — не богатенький наследник, и у меня нет возможности по несколько раз на день менять портки.
Порочный Бог сделал лицо аля «Чего и следовало ожидать».
— Не рекомендую выводить моего подчиненного из себя. Я — человек отходчивый и незлопамятный, а вот он… Кстати, мы с мистером Армстронгом познакомились в Пентонвиле [2]. Угадаете, за что он отбывал срок?
Я осторожно повернула голову и посмотрела на верного слугу Кавендиша. Про Пентонвиль неудивительно, мужчина и напоминал самого обыкновенного бандита. Высоченный, грузный, с невероятным обхватом плеч и живота. Глаза маленькие, злобные. Лоб переходит в гладкую блестящую лысину, на щеках — кучерявая поросль рыжых бакенбард. И даже приличная с виду одежда совсем не добавляет ему лоска: из-под закатанных рукавов сорочки выглядывают мощные руки, сплошь покрытые татуировками, а из-под воротничка — толстая шея со старым отвратительным шрамом. А уж его голос!.. Я вспомнила тягучий и неприятный, словно скрип ржавого ключа, проворачиваемого в не менее ржавом замке, бас, и повторно покрылась мокрой испариной.
— Да, вы верно догадались, — ухмыльнулся Кавендиш, перехватив мой затравленный взгляд. — Именно за это!
Я кисло улыбнулась в ответ и взяла ложку. Утро начиналось фантастически. Что может быть чудесней, чем завтрак с убийцей? Только завтрак с двумя убийцами. Хотя ты же сама мечтала еще хотя бы раз оказаться за одним столом со своим мучителем и врагом… Ешь теперь и не жалуйся.
— На кузена Марс О'Коннор вы тоже не держали зла? — спросила я, после того как съела для разрядки обстановки половину порции. Каша оказалась на удивление вкусной.
Кавендиш поскучнел.
— Я расскажу вам о Джеймсе. В свое время.
— И о вашей невесте?
— И О НЕЙ, — чересчур резко бросил Кавендиш. — А теперь дайте поесть, любопытный вы наш писатель!
— Я не писатель, — тихо буркнула я, но уступила. Скосила глаза на притихшего Армстронга. Тот даже ел поразительным образом: аккуратно подносил кажущуюся игрушечной в громадных лапищах ложку ко рту, медленно смаковал каждый кусок, глотал медленно и беззвучно. Можно подумать, будто это он отпрыск голубых кровей, а не Клифф. Тот, к слову, вкушал завтрак незатейливым образом.
Ну что за люди такие! Любой аристократ, нанимая дворецкого, в первую очередь справится о его порядочности, а Кавендиш притащил в дом преступника и душегуба… с внезапно изысканными манерами. Я отчего-то рассердилась и перевела взгляд на пестревшую яркими картинками стену.
И издала нечто вроде полузадушенного вскрика. Сердце бухнуло в груди и чуть не вытолкнуло кашу обратно.
На маленьких симпатичных картинках были пейзажи и интерьеры, а внутри этих пейзажей и интерьеров… люди. Голые или не до конца раздетые. Все они предавались плотским утехам: сами с собой, в паре (не обязательно разнополой), втроем и даже в целой компании. В разных позах, разной степени скрученности и сплетенности…
Определенно, то, что Кавендиш не чужд искусству, говорит в его пользу… Но что же это за искусство такое непотребное?!
***
Прогулка по кладбищу — то еще развлечение
— Нравится, Малёк? — от внимания Кавендиша не укрылся мой интерес к похабным художествам. — Хочешь подойти и рассмотреть поближе?
— Благодарю, не стоит, — выдавила я.
Глупо делать вид, что смотрела вовсе не туда, когда голова того и гляди взорвется от прилива крови. Но я все-таки попыталась: потупила взгляд и одним махом проглотила остатки каши. Не представляю, как должна себя вести приличная леди в подобной ситуации! В особенности та, что притворяются джентльменом…
Раздался полузадушенный, сиплый хрип — рядом корчился домашний головорез Кавендиша. То ли смеялся, то ли давился едой… Да уж, нечего себе льстить — приличные леди в такие ситуации просто не попадают!
Покончив с завтраком, Клифф сложил руки на груди и задумчиво посмотрел мне в глаза.
— И что с тобой делать теперь, маленький надоеда?
— Вы обещали рассказать правду, лорд Кавендиш, — напомнила я.
Тот как-то нехорошо хохотнул.
— Само собой, Малёк, само собой… Но не сейчас. Помимо исповедей у меня ведь есть и основная работа.
— Гхм… Это та, которая растлительная?
— Ага. В общем, я пока займусь ею, а ты иди погуляй где-нибудь. После обеда уделю тебе немного времени.
Я выглянула в окно. Между голыми, печально склонившими ветви ивами и раскоряченными дубами виднелся неровный строй могильных крестов. Погулять, лорд Кавендиш? Не вопрос. У вас около дома такие места занимательные… Так и тянет пройтись, подышать свежим воздухом.
Опасения, что настырный дворецкий захочет сопровождать меня еще и на улице, не подтвердились. Входная дверь с грохотом (как невежливо, мистер Армстронг!) закрылась за моей спиной, и я осталась в гордом одиночестве. Протопала по хрустящему гравию подъездной дорожки и вышла за калитку. Пустынная улица, вдоль которой стояли огороженные здания, выглядела не привлекательней погоста.
Вжав голову в плечи (отчего-то казалось, что хозяин дома вместе с подручным наблюдают за моими перемещениями из бликующих окон), я обошла особняк сбоку и направилась в сторону приветливо распахнутых ворот Бромптонского кладбища.
Правда, приветливыми они оказались лишь на первый взгляд.
