Джордж сделал брезгливый жест рукой:
– Зачем же так грубо, мистер Питт? Очень грубо!
– Так же грубо, как и вся ваша работа. Откуда тебе известно, что Костиган знал о похождениях Ады, о том, что временами она работала в западных кварталах и все деньги оставляла себе?
Толстяк пожал плечами, и по его грузному телу словно пробежала рябь, как по воде.
– Может, он следил за ней, – предположил он. – Это бывает в таких случаях.
– Если бы следил, то знал бы, когда она впервые покинула Уайтчепел, а это началось уже несколько недель назад.
Глаза Джорджа округлились:
– А мне откуда это знать?
– Может, кто-то донес на нее? – высказал предположение Питт, не отрывая взгляда от лица толстяка. Что-то мелькнуло на нем, чуть напряглись мускулы – этого Томасу было достаточно.
– Это ты сказал ему, Джордж, не так ли? – Суперинтендант произнес это скорее как утверждение, чем как вопрос. – Ада работала на твоем пятачке и отказалась платить тебе. Ты не натравил на нее Малыша Джорджи, чтобы самому избежать неприятностей, а рассказал обо всем ее сутенеру. Пусть, мол, сам с ней разбирается. А тот вместо острастки видишь как далеко зашел! Это твоя вина, Джордж, – беспощадно, словно вынося приговор, заявил полицейский. – Когда ты ему об этом сказал?
В комнате было душно, как в джунглях.
Толстяк вскинул бесцветные брови:
– В тот день, когда ее убили, но я тут ни при чем, мистер Питт. Вы не очень вежливы со мной. И несправедливы, а это нехорошо, хотя чего можно ожидать от полиции? Если бы правосудие…
Вскочивший со стула Томас посмотрел на него таким презрительным взглядом, что Жирный Джордж так и не решился закончить фразу.
– Костиган мешает тебе, не так ли? – с горечью, отдышавшись, спросил суперинтендант. – Он для тебя угроза?
– Едва ли. – Сутенер попытался рассмеяться, но задохнулся и засопел пуще прежнего. В конце концов он сильно и надолго раскашлялся. Его массивная грудь ходила ходуном в попытке втянуть глоток воздуха.
Питт, не испытывая к нему никакого сострадания, круто повернулся и покинул комнату, оставив толстяка, чье лицо побагровело от злости, самому справляться со своей одышкой.
Когда позже, в этот же день, Томас решил навестить Альберта Костигана, он взял с собой констебля Бинса. Зная район, они без труда нашли меблированные комнаты, где поселился сутенер Ады. Это было на Пламберс-роу, по другую сторону от Уайтчепел-роуд и Пентекост-элли. Дом был узок по фасаду и сер, как и все дома в этом районе, но комнаты Костигана оказались неплохо обставленными и вполне комфортабельными. Видимо, он любил уют и удобства, а кое-какие мелочи говорили о его пристрастии к хорошим вещам: газовые светильники в витых железных бра, новый ковер и красивый дубовый стол с откидной крышкой и раздвижными ножками.
Сам Альберт оказался невысок ростом и белозуб, с бледно-голубыми глазами навыкате, красивым носом и зачесанными назад волнистыми каштановыми волосами. На первый взгляд, если не заметить обиженного выражения его лица, настороженности и некой резкости движений, он чем-то напоминал Финли Фитцджеймса. Получи этот человек от судьбы шанс стать богатым и уверенным в себе да подучись хорошим манерам, он вполне мог бы сойти за двоюродного брата Фитцджеймса-младшего.
У Питта не было улик против Костигана, кроме слов Джорджа, которые, как свидетельство, ничего не значили. Чего могут стоить слова одного сутенера против другого? Обыск в квартире Берта ничего бы не дал, даже если бы в ней оказались вещи Маккинли. Это легко можно было бы объяснить.
– Вы все еще ищете, кто убил Аду? – с недовольством произнес Костиган. – Так ничего и не нашли? – Его презрение было очевидным.
– У меня есть несколько версий, – ответил Томас, усаживаясь в огромное и удобное кресло. Констебля Бинса он оставил стоять у двери.
Альберт тоже остался стоять, с неодобрением глядя на суперинтенданта.
– Вот вы как? Что еще вы мне скажете? – пробурчал он недовольно.
– А то, что убийство Ады, оказывается, связано с тем, что она наведывалась в район Гайд-парка, – не задумываясь, ответил Питт.
Сутенер, прекратив переступать с ноги на ногу, остолбенело уставился на него:
– Кто сказал, что она туда ходила? Я этого не говорил!
– Вы, очевидно, хотите мне сказать, что ничего об этом не знали? – с невинным видом изобразил удивление Томас. – Полно вам, мистер Костиган! Одна из ваших девиц ходит в богатые кварталы Лондона, уже примелькалась там и стала своей, а вы ничего об этом не знаете? Полагаю, вам с этого ничего не перепадало, а? – Полицейский улыбнулся. – Что, будет кому в этом квартале потешиться над вами?
– Конечно, я знал, – не выдержал Берт, вскинув подбородок. – Считаете меня дураком?! Я не спустил бы этого ни одной из моих девиц. Но убивать за такое не стал бы! Это глупо. Разве с мертвой что возьмешь? – Он не сводил своих больших глаз с Питта; в них были вызов и торжество, словно он одержал над собеседником победу в невидимом поединке.
Томас быстро обвел взглядом комнату и снова посмотрел на Костигана. У него более не было сомнений в том, что сутенер делал на ком-то немалые деньги. Возможно, он говорил правду, кроме разве того, о чем поведал суперинтенданту Жирный Джордж; но тут ложь была вполне уместна, чтобы напакостить конкуренту.
– Вы посылали туда еще кого-нибудь из ваших девиц? – спросил Питт, уже ни на что не надеясь.
Альберт чуть помедлил с ответом, видимо решая, где следует солгать, а где не стоит.
– Нет… только Аду. У нее был класс, – сказал он наконец. Видимо, во всей этой ситуации сутенер прежде всего жалел самого себя и поэтому недовольно косился на констебля Бинса, записывающего все его слова.
– Класс? – с сомнением переспросил Томас.
– Да! – дернув головой, ответил Костиган. – Она умела со вкусом одеваться, была красивой и смешила клиентов. А им это нравилось. Есть красивые девушки, но, увы, они чаще глупы. А Ада была умна и остра на язык. – Он распрямил плечи и уставился на полицейского, явно хвастаясь. – И, как я уже сказал, она красиво одевалась, как и положено проституткам в богатых кварталах. Не так, как наши, которые и понятия не имеют о том, как должна выглядеть леди.
У дверей громко хмыкнул Бинс. Берт воспринял это как недоверие к его словам.
– Ада была леди, да еще какая! – воскликнул он, вдруг рассердившись. – Ее красное с черным платье было не хуже тех, что носят на Хеймаркет. И ботинки с перламутровыми пуговицами. Стоили целое состояние… Девкам в этом квартале такие и не снились.
– Ботинки? – медленно переспросил Питт, чувствуя волнение. Он вдруг осознал весь трагизм этой ужасной истории.
– И ботинки тоже, – коротко подтвердил сутенер, не совсем его понимая.
– Когда вы их видели, мистер Костиган? – Томас бросил взгляд на Бинса, чтобы убедиться, что тот по-прежнему все записывает.
– Что? – удивился Альберт. – Я не понимаю. А почему это вас интересует?
– Припомните! – приказал ему суперинтендант. – Когда вы видели ее ботинки?
– А зачем это? Да, я видел их. – Костиган покраснел, и глаза его засверкали. Он сжал кулаки, и на верхней губе у него появилась испарина.
– Уверен, что вы их видели, – сказал Питт. – Я полагаю, вы отправились в Гайд-парк – возможно, разведать, нельзя ли вам и там иметь свое дело. Или вы уже подозревали, что Ада там понемногу подрабатывает. Именно там вы и повстречались с Жирным Джорджем. Он не преминул сообщить вам, что Маккинли захаживает в Гайд-парк, и не без успеха. Так вы узнали, что она вас обманывает. Вернувшись, вы высказали ей все, что думаете о ее поведении, а она заявила вам в ответ, что вы ей больше не нужны и плакали ваши большие деньги. Вы, возможно, решили припугнуть ее, да только она была не из пугливых. Вот тогда вы потеряли контроль над собой, произошла ссора, и вы убили ее. Возможно, вы не хотели этого, возможно, даже не помышляли, но ваше самолюбие было слишком уязвлено. Допускаю даже, что она посмеялась над вами. Вы больно сжали ей горло и прежде чем опомнились, она была уже мертва.
Костиган смотрел на полицейского, слишком ошарашенный, чтобы что-то сказать. Лицо его исказилось от страха.
– А когда вы поняли, что она мертва, – продолжал тот, – вы надели ей на руку повязку для чулок и застегнули и связали ее башмаки, сделав все так, будто это злая шутка клиента, некий садистский ритуал. А потом ушли.
Берт судорожно глотнул воздух. Во рту у него пересохло, кровь отлила от лица.
– Вас видели. – Томас не останавливался, торопясь сказать все, что хотел. – Думаю, если спросить Розу Берк, она узнает вас. А Нэн Салливан узнает ваше пальто. Она когда-то работала швеей на фабрике, и у нее наметанный глаз. Альберт Костиган, вы арестованы за убийство Ады Маккинли…
Сутенер, издав вздох полного отчаяния, рухнул в кресло и от охватившего его ужаса не смог вымолвить ни слова.
