— Нет! — закричал Отани, обретя новые силы в ярости. Он в отчаянии повернулся к Сано: — Приказываю вам молчать о том, что мы здесь нашли. Приказываю арестовать Окицу или Агэмаки!
Его слова прозвучали в мертвой тишине. Никто не двинулся.
— Вы идете? — спросил Ибэ Сано.
— Пока нет, — ответил Сано.
Ибэ уставился на него озадаченно, Отани — с внезапной надеждой на отсрочку. Сано сказал:
— У нас недостаточно улик против Даемона.
— О чем вы?! — возмутился Ибэ и помахал запиской: — Вот улика, написанная рукой Даемона, в ней условия его договора с убийцей. Что еще вам надо?
— Подтверждения, что записка — именно то, чем она кажется на первый взгляд, — ответил Сано.
— То, что она написана рукой Даемона и найдена в его покоях, еще ничего не значит, — охотно добавил Отани. — Ее могли подделать и подбросить сюда.
— Вы сомневаетесь в улике, потому что боитесь реакции властителя Мацудайры? — спросил Ибэ Сано.
— Нет, — покачал головой Сано, хотя гнев властителя Мацудайры был веской причиной подумать, прежде чем обвинять Даемона. К тому же он не хотел помогать канцлеру Янагисаве, который оказался на коне. — Я должен удостовериться, что вычислил настоящего убийцу Макино. Даже если записка подлинная и мы ее правильно истолковали, остается много непонятного.
— Например? — спросил Ибэ.
— Например, кто исполнитель, — проговорил Сано. — Если он был на самом деле, то он жив. Он может подтвердить, что его нанял племянник властителя Мацудайры. К тому же он виноват не меньше Даемона. Его надо отыскать и наказать.
— И как он проник в поместье Макино, убив главного старейшину незаметно для всех? — добавил Хирата.
— И что скрывают другие подозреваемые в убийстве? — продолжил Сано, убежденный, что и они сыграли свою роль в произошедшем той ночью. — Что означает надушенный рукав?
— Какая вам разница, — возразил Ибэ, — если вы можете закрыть дело и выполнить долг перед сегуном? И какая разница мне, если я могу угодить своему господину, возложив вину за смерть Макино на Даемона?
— Позднее правда может выйти наружу, — объяснил Сано. — Хотите рискнуть и посмотреть, не обрушится ли на вас гнев не только властителя Мацудайры, но и канцлера за осквернение репутации клана Янагисава?
Ибэ закусил губу, размышляя. Сано мог поспорить, что трусость победит. Наконец Ибэ проговорил:
— Ладно, вы выиграли. Но откуда мы возьмем ваши доказательства?
— Начнем с плавучей чайной, — предложил Сано.
— Идем. — Ибэ направился к двери с Сано и Хиратой.
— Я вам запрещаю! — ухватился Отани за остатки своей власти.
— Можете идти с нами, если хотите, — бросил Ибэ. — Но остановить нас вам не под силу.
Отани неохотно поплелся с ними из дома.
Рэйко ехала в паланкине по проходу, который вел вверх от чиновничьего квартала к дворцу. Пока носильщики обсуждали, куда лучше свернуть, и останавливались у проверочных постов, Рэйко обдумывала разговор с госпожой Янагисавой. Она отчаянно искала выход, как избежать шантажа и краха.
Миг, когда она решила подчиниться требованиям госпожа Янагисавы, прошел. Совесть превозмогла личные интересы. Рэйко не собиралась вмешиваться в расследование, склоняя мужа на сторону канцлера. И ей никогда не заставить себя убить властителя Мацудайру. Осознав это, Рэйко начала изыскивать пути спасения своего брака от госпожи Янагисавы.
Проще всего первой рассказать мужу о том, что произошло между ней и Королем Драконом. Но Сано все равно может поверить госпоже Янагисаве. Даже если он не разведется с Рэйко, то больше никогда не будет ей доверять. От любви не останется и следа. Хотя Рэйко и понимала, что ее отношения с мужем ничто по сравнению с необходимостью противостоять давлению госпожи Янагисавы, толкавшей ее на ужасное преступление, для нее их любовь и ребенок были дороже всего на свете.
Потом Рэйко пришло в голову дискредитировать госпожу Янагисаву так, чтобы Сано не поверил ни единому ее слову. Сано уже знал от Рэйко, что госпожа Янагисава — завистливая полоумная интриганка, но даже этого казалось недостаточно, чтобы противостоять ее лжи. Сано не видел, как госпожа Янагисава пыталась убить Масахиро или Рэйко. Едва заподозрив Рэйко во лжи, Сано решит, что она выдумала все посягательства на нее и их сына, как и свою версию происходившего во дворце Короля Дракона. И все же дискредитировать госпожу Янагисаву — и навсегда от нее избавиться — единственный выход для Рэйко. Только вот как это сделать?
Она въехала через ворота в вишневый сад. Голые черные ветви деревьев выглядели так, словно весной им не дано будет расцвести вновь. Носильщики поставили паланкин перед большими внутренними покоями — крылом дворца, где жили наложницы, родственницы сёгуна и их слуги. Рэйко заставила себя выкинуть собственные трудности из головы и сосредоточиться на расследовании убийства. Она вылезла из паланкина и поспешила к двум стражникам, поставленным у двери в полудеревянный комплекс сообщающихся зданий с остроконечными крышами.
Представившись, Рэйко сказала стражникам:
— Я хочу видеть госпожу Эри.
Вскоре Эри появилась у дверей.
— Почтенная сестра Рэйко! — с дружелюбной улыбкой проговорила она. Эри была худая, средних лет, с крашенными в черный цвет волосами и костлявым лицом. Бывшая наложница предыдущего сёгуна, теперь она довольствовалась незначительным дворцовым чином. Поверх синего кимоно, соответствующего статусу, Эри накинула подбитый плащ. — Как приятно тебя видеть!
— Мне нужна помощь. — Рэйко в спешке опустила формальности. — У тебя найдется минутка?
— Конечно, — ответила Эри.
Рэйко поманила ее в безлюдный вишневый сад.
— Мне надо узнать имя женщины, с которой встречался племянник властителя Мацудайры Даемон. Скажешь мне?
На приятном лице Эри отразилась неловкость. Она встала посреди тропинки. Не глядя в глаза Рэйко, Эри ответила:
— Прости. Я не знаю, кто она.
— А я думаю, знаешь, — возразила Рэйко. — Ты знаешь все о личной жизни представителей высшего общества.
Эри славилась тягой к сплетням, которые собирала у жен, наложниц, служанок и других женщин, имевших отношение к влиятельным мужчинам.
— Так кто же она?
— Ладно. Я знаю. — Эри встревоженно посмотрела на Рэйко. — Но не могу тебе сказать.
Рэйко удивилась, потому что Эри часто помогала ей с расследованиями.
— Почему?
— Женщина принадлежит ревнивому, жестокому мужчине. Я не хочу доставлять ей неприятности.
— Если она убила Даемона в Символе Ослепления, она заслуживает неприятностей.
Эри покачала головой:
— Я не верю, что его убила она.
— Тогда помоги ей доказать свою невиновность, — предложила Рэйко. — Скажи мне, кто она, и я поговорю с ней. Если она убедит меня, что не убивала Даемона, я скажу мужу, что она ни при чем. Ее роман никогда не выйдет наружу.
— А если она тебя не убедит? — заупрямилась Эри. — Ты потянешь ее к сёсакану-сама. Мужчина накажет ее за неверность. Она умрет.
— Как и я, если мой муж не отыщет убийцу племянника Мацудайры, — заявила Рэйко. — Ты намерена покрывать любовницу Даемона за мой счет? — Отчаявшись уговорить Эри, Рэйко без всяких угрызений совести прибегла к крайним мерам. — Ты принесешь в жертву собственную двоюродную сестру, чтобы защитить женщину, которая, возможно, убила бесспорного наследника сёгуна?
Эри покраснела. Хлопнула в ладоши над склоненной головой, будто молясь ниспослать ей мудрость. Потом придвинулась к Рэйко и прошептала ей на ухо:
— Ее зовут Гозэти. Она наложница властителя Мацудайры. Теперь понимаешь, почему ее роман надо держать в тайне?
Плавучая чайная оказалась лодкой, дрейфующей по реке Канда. У нее был длинный и широкий основной корпус, огороженный бамбуковыми ставнями и дощатой крышей. Красный фонарь, расписанный иероглифами, которые составляли название заведения, висел на шесте у носа. Вверх и вниз по реке плыли такие же лодки с борделями, игорными домами и кабаками на борту. Искатели удовольствий частенько захаживали сюда в теплые месяцы, но этим зимним днем их было мало. Неопрятная молодая женщина встречала старого самурая перед плавучим борделем. Тройка простолюдинов подшучивала друг над другом и смеялась на мосту, что вел к публичным домам на другом берегу. По грязным волнам курсировали паромы и баржи.
Сано, Хирата, Ибэ и Отани пошли по проложенной на берегу тропинке к плавучей чайной. Их солдаты остались на склоне. Из чайной вынырнул горбун всером кимоно и поспешил к Сано и его компании.
— Добрый день! — просиял он при виде денежных клиентов. — Добро пожаловать в мое скромное заведение. Заходите, заходите!
Он взмахнул рукой, приглашая их на лодку.
— Можно, наверное, и выпить, — пробурчал Отани.
