Ознакомительная версия.
– Тогда как я не успел завершить дело о бриллиантовой шайке! – добавил Володька. – Я всю ночь думал и пришел к выводу: воры подглядывали, как ты примеряешь у Натансона бриллианты, из дома напротив, взяв громадную подзорную трубу с сильными линзами.
– Это невозможно, – сказала Лиза. – Никакого дома там нет, только натансоновский пустой двор и глухая пожарная стена. К тому же на окне – цветные стекляшки.
Володька не сдавался:
– Во дворе кто-то мог быть, ты просто не заметила.
– Нет! Я все время смотрела в окно, потому что мне было скучно.
– Значит, из-за двери подглядывали или в стенке дырку провертели!
– У Натансона в доме не бывает чужих людей.
– Кто-то переоделся дворником, или поваром, или лоточником! Или даже городовым! И проник к Натансонам!
Мурочка даже ногой топнула:
– Какая все это чушь! Лучше покажи, Чумилка, что вы нашли в склепе.
Лиза испуганно округлила глаза:
– Вы все-таки ходили на кладбище?
– Ну, ходили, – небрежно и самодовольно сказал Вова. – Что тут такого? Там нет никого, кроме покойников.
– А черные люди?
– Увы, как сквозь землю провалились. Чего им там торчать? Дело свое они сделали – Натансона угробили, драгоценности взяли. Ищи теперь ветра в поле! Ванька все надеялся на что-то, даже снова к сторожу – зверю бегал.
– Зачем? – ужаснулась Лиза.
– Разве Ванька скажет? – с осуждением бросил Вова. – Какая-то есть у него идея, но мне не говорит. Тоже мне мыслитель! Стоик! Спартанец! Ты, Лиза, конечно, извини, но Рянгин человек трудный и скрытный. Товарищам надо все выкладывать, как на духу, а он молчит. На его стороне, согласен, физическая сила. Но вот по части умственных задатков, анализа, сбора улик в газетах…
– Так вы были в склепе? – прервала его Лиза.
– Были. Ванька каким-то ломиком замок на решетке поддел. Ловко вышло! Когда уходили, все так приладили – не сразу разберешь, что был взлом.
– И что там внутри?
– Ничегошеньки! Честно говоря, я большего ожидал – великолепного убранства, подземных ходов и прочего. А там потолок низенький, своды круглые, все серым камнем обделано – погреб и погреб. Четыре каменных гроба стоят. Тоже не шедевры ваяния! И не скажешь, что графские.
– Быстрей рассказывай, а то нас зовут в пролетку садиться! – торопила брата Мурочка.
– Значит, через полчаса тронемся, – невозмутимо отмахнулся Вова. – Поезд-то аж в восемь! Так вот, в склепе оказалось тесновато. При самом большом желании только человек десять может сгрудиться в этом печальном помещении. Однако еще накануне там была шайка! Была да сплыла – в углу остался пепел от каких-то сгоревших бумажек. За собой они вымели, но там темновато, вот и залежалась горсточка. Пепел был вчерашний – еще горелым пах, а не плесенью и не сырым подпольем, как там повсюду. Я сам обнюхал.
– И это все? Ведь ты сказал, вы что-то нашли! – напомнила Лиза.
– Я специально тянул, чтоб тебя помучить, – торжествовал Вова. – Да, мы кое-что нашли!
– Рянгин нашел, – поправила Мурочка.
Не обращая на нее внимания, Вова вынул из кармана что-то маленькое, завернутое в желтую аптечную бумажку. Он долго и со вкусом эту бумажку разгибал и расправлял, но все-таки в конце концов показал Лизе находку – маленький кусочек твердого коричневого картона. Железнодорожный билет!
– Это билет от Одессы до Житомира! Каково, а! – ликовал Володька.
– И что это значит? – не поняла его радости Лиза.
– О, это значит все! Это значит, что какой-то член шайки, ограбив и убив в Одессе ювелира Гроссбаума, переехал в Житомир, чтобы ограбить и убить ювелира Лыткина. Об этом писали газеты! Затем этот ужасный некто прибыл в Нетск, ограбил и убил Натансона, но, будучи на тайном совещании в склепе Збарасских, обронил билет от Одессы до Житомира. Этот билет завалился в щель меж плит на полу, и Рянгин его оттуда выковырял. Теперь у нас в руках неопровержимая улика. Осталось только умно пустить ее в дело и разоблачить гнусных убийц.
Лиза вздохнула:
– Боюсь, умно у тебя не получится. Твое послание в полицию признано бредом сумасшедшего. Теперь следователь Щуров пересказывает его за чаем, и все смеются.
– Вот видишь, – накинулась на брата Мурочка. – Я тебе говорила, что проще надо писать, без выкрутасов!
Вова смутился.
– Наша полиция традиционно тупа, – сказал он в оправдание. – Она необразованна, привыкла к грубой речи и канцелярскому стилю. Держиморды! Но нет худа без добра. Это письмо еще может сыграть важную роль.
– Какую? Ты же все испортил! – негодовала Мурочка.
– Не спеши! Представь: убийцам станет известно, что в полицию пришло письмо про сборища в склепе Збарасских. Что именно разведал автор письма, они не знают. У них начинается паника. Они спешат, заметают следы, совершают ошибку за ошибкой – и попадаются. Так всегда бывает, я читал.
– Ерунду ты читал, – сказала Мурочка. – А в жизни негодяи благополучно сбегают, оставив вам горстку пепла и билет, по которому никуда не уедешь.
– Не трави душу! – взвыл Володька. – Тебе все шуточки, а у меня срывается блестяще начатое расследование. Это Рянгин подвел. Он все тянул, занимался чепухой – например, зачем-то стал разузнавать про общество «Виктория». При чем тут пароходы, скажите на милость? И вот время упущено. Шайка сбежала, полиция бездействует, имен и примет преступников выяснить не удалось. Но несмотря на все это, красивым девушкам продолжает нравиться обделенный знанием дедукции Ванька Рянгин!
Но вот пролетка, а в ней машущие руками Мурочка и Володька, доктор со своей цыганской улыбкой и Аделаида Петровна в грандиозной шляпе скрылись в пыли Почтовой. Лиза почувствовала себя покинутой. Зря она так радовалась вчера внезапному отъезду жениха! Оказалось, свободу некуда девать: Фрязины уехали, а с Ваней сию минуту увидеться нельзя – он проверяет свою идейку. Идейка эта пугала Лизу. Обязательно выйдет, что все непоправимо скверно.
Чтоб не думать о плохом, Лиза надела белую шляпку с висячими полями, взяла новый зонтик и вышла за калитку. Человек в канотье, который, как всегда, фланировал по Почтовой, сразу пошел за ней следом, причем не скрываясь, всего шагах в трех. Лиза слышала сзади скрип его ботинок и беспечное пофыркиванье. Она пошла быстрей – соглядатай не только не отстал, но, кажется, еще приблизился. Лизе даже показалось, что он обдал ее шею и спину горячим дыханием. Она остановилась. Незнакомец в канотье едва не наткнулся на нее, но извиниться и не подумал. Он стоял теперь рядом с Лизой почти вплотную, раскачивался на каблуках и щурил правый глаз, который был у него тусклее левого.
– Кто вы такой? Что вам от меня надо? – спросила Лиза и не узнала своего севшего голоса.
Она впервые так близко видела своего врага. Он оказался крупнее, страшнее, гаже, чем она себе представляла. От него пахло злым табаком, сладкой амброй и хищным нечистым телом. Смуглое лицо блестело, как лакированное, битый нос торчал бесформенным бугром. Усики шпиона были намазаны чем-то жирным и сложены в кукольные колечки, из целлулоидного воротничка росла мощная шея с колючим кадыком. С галстука подмигивала кровавым глазом рубиновая булавка, а глаза – один горячее, карий, а другой помутнее, неясно какой – глядели спокойно и твердо. Незнакомец молчал.
– Уйдите отсюда! – потребовала Лиза. – Вы не имеете никакого права…
Боже, какие глупые слова! Но у Лизы от ужаса и отвращения не нашлось других.
– Я, барышня, ни в чем вам не мешаю – гуляйте себе. Сами пристаете! А ходить по улицам вы запретить мне не можете, – ухмыльнулся человек в канотье.
Голос был у него хрипловатый, страшный, кажется, с южным выговором.
– Но вы каждый день ходите за мной! Откуда вы взялись? – негодовала Лиза.
– Познакомиться желаете?
– О нет! Будьте вы прокляты!
Лиза отвернулась и сделала несколько решительных шагов. Незнакомец двинулся за ней.
– Я позову городового! – пообещала Лиза, снова останавливаясь.
– Зовите. Я мирно гуляющий, и вам меня ни на чем не словить.
– Чего же вам все-таки надо?
– Ничего. Гуляйте себе, гуляйте! Я никому вас в обиду не дам. Вы сами с кем не надо не водитесь, и приятная выйдет прогулочка.
Лиза презрительно сощурилась:
– Вы, что ли, будете решать, с кем мне водиться?
– Так примерно. Гуляйте себе, гуляйте! Я и пальцем вас не трону, не опасайтесь.
– А если я вас не послушаюсь?
– Кому вас видеть не надо, тому за все и отвечать.
– Как это? – удивилась Лиза.
– Обыкновенно, как положено за чужих барышень – перо в бок.
Лиза не поняла, при чем тут какое-то перо, и спросила брезгливо:
– А кому это вы подходить ко мне не позволите?
– Сам знаю кому. В основном посторонним мужчинам. Вы барышня, вам не полагается.
– Да вам-то какое дело? – возмутилась Лиза. – Вы влюблены в меня, что ли?
– Не опасайтесь, я вас и пальцем не трону, – тупо повторил незнакомец заученную фразу.
Ознакомительная версия.
