После все отправились на прогулку в сад, расположенный за базиликой. Делла Ровере был поглощен беседой со своей новой пассией: то ли женщиной, переодетой мужчиной, то ли наоборот. С отвращением наблюдая за этой сценой, Иннокентий поманил Борджа рукой. Родриго элегантно поцеловал руку королеве и слегка поклонился ее супругу. От внимания высочайшей четы не укрылось, какую доверительность он себе позволил, положив руку на плечо понтифика и сердечно ему улыбаясь.
— Мой дорогой Родриго! — сказал Папа, раскрывая объятия. — Воздадим хвалу Господу за то, что наши гости в добром здравии. Dominum vobiscum.
— Et cum spiritu tuo, — отозвался король.
— Amen,[64] — заключил Родриго.
— Мы разработали интересное соглашение, Родриго, и я хочу, чтобы ты первым о нем узнал.
— Очень рад, — не без недоверия произнес Борджа.
— Вслед за приглашением наших гостей я утвердил Томмазо ди Торквемада великим инквизитором Испании. Мы достигли также экономического соглашения, которое будет устраивать и нас, и милую нашему сердцу испанскую корону.
— Я целиком принадлежу Церкви и Испании, потому могу быть только счастлив. Что предусматривает соглашение?
— Две трети всех земельных наделов и имущества, реквизированных у евреев, переходят его величеству, одна — инквизиции. Половина этой суммы пойдет на ее собственные нужды, вторую она предоставляет в полное наше распоряжение.
Родриго задушил бы его собственными руками. Джованни окончательно спятил.
Король дождался, пока герцог Коимбра переведет ему слова Папы, и воздел руки к небу:
— Deo gratias!
«Hijo de una perra у de puta madre»,[65] — подумал Родриго, сердечно улыбаясь владыке Арагона.
Изабелла Кастильская сказала что-то на ухо герцогу.
— Моя королева специально для своего возлюбленного сына Родриго желает уточнить, что взамен они обязуются оказывать всяческое содействие и оплачивать расходы по проекту, которым он сейчас занят.
Родриго понял, что его дважды обвели вокруг пальца, и почувствовал себя как за карточным столом, где по бокам сидят два шулера. Королева между тем сообразила, что он ничего не знал об этом проекте или считал его невыгодным. Более того, она подала знак, словно хотела сказать: «Имей в виду, есть еще кое-что, о чем Папа не желает тебе сообщать. Спроси его, и многое поймешь».
Кардинал не ответил, но надолго прижался губами к монаршей руке в перчатке, а потом пристально посмотрел в глаза Изабеллы. Королева назвала его сыном, хотя была намного моложе. Она все еще выглядела на редкость привлекательно. Одна пышная грива белокурых волос чего стоила! От матери высочайшая особа унаследовала капризный, переменчивый характер, ходили слухи, что на брачном ложе она позволяла себе всякие неистовства.
— Bebamos у celebremos en honor de nuestro dios![66]
Голос Фердинанда отвлек его от игривых мыслей о королеве, зашевелившихся в мозгу. В сад плотной шеренгой вошли слуги, одетые на испанский манер, с павлиньими перьями в волосах. Гости набросились на стаканчики с лимонным мороженым. Лед, необходимый для его изготовления, долго хранился в специальных погребах, устроенных в северной части базилики. В это время года такое лакомство было настоящей драгоценностью.
Раздалась музыка. Певцу, мастерски перебиравшему струны лютни, аккомпанировали трубы и флейты. Кто-то попытался сделать несколько танцевальных па, но удушающая жара быстро отбила всякую охоту танцевать.
Под вечер двор снялся с места и двинулся по направлению к морю. У причала дожидался флагманский корабль испанского флота — королевская двухмачтовая галера «Непобедимый».
Родриго наконец-то удалось подойти к Иннокентию, пока вокруг него снова не завертелись придворные.
— Что ты от меня скрываешь, Джованни? — поинтересовался он, с улыбкой отвечая на поклоны вельмож и прелатов.
— Ты о чем? — ответил Папа, заняв оборонительную позицию.
— О подлом сговоре с Фердинандом и Изабеллой, о котором ты не сказал мне ни слова.
— Мне казалось, это не имеет жизненно важного значения.
— Ты утвердил великим инквизитором сумасшедшего Торквемаду и позволил короне удерживать две трети конфискованного у испанских евреев имущества. Но ведь это десятки тысяч!
— Половина трети отойдет в церковную кассу.
— Не жонглируй числами. Инквизиция должна преследовать женщин и ведьм, а не евреев.
— У женщин нет денег, а у евреев есть.
Борджа начал терять терпение. Он чувствовал сопротивление Иннокентия и сделал выпад:
— Что тебе предложила королева взамен на это соглашение?
— Ничего.
Борджа схватил его за руку и крепко стиснул, затолкав при этом в укромный уголок под густо разросшейся сливой.
— Учти, Джованни, мы с тобой договаривались. Не серди меня и не держи за дурака!
Иннокентий сильно вспотел, и похоже было, что жара здесь ни при чем.
— Она пообещала помощь моему сыну Христофору.
Родриго удивился.
— Выкладывай.
— Христофор вот уже несколько лет ищет деньги для одного проекта. Он убежден, что между Европой и Азией существует континент, и до него можно добраться по морю. Из Испании удобнее всего отплывать.
— Ну и что?
Иннокентий вытащил платок и вытер лоб.
— Подай мне руку. На нас смотрят.
Родриго ослабил хватку.
— Королева Изабелла, — продолжал Папа, — даст ему все, что нужно. У него будет флот, и он будет править всеми завоеванными землями от имени Кастилии и Арагона.
— Слушай, но ты действительно спятил! Зачем ты согласился на такой обмен?
— Мне некуда было деваться. Этот ублюдок меня шантажировал!
В голосе Иннокентия появились скулящие нотки. Родриго Борджа сделал знак слуге принести два стула, и Папа тяжко плюхнулся на один из них.
— Не понимаю… За этот шантаж ты и отдал огромные суммы? В чем суть шантажа?
— Христофор все знает, точнее, догадывается. В общем, ты не понимаешь, я это сделал ради нас, ради Церкви, я должен был это сделать, иначе нам конец.
— Что знает Христофор?
— Все о «Тайных тезисах» Пико.
И Папа пустился в объяснения, как он попросил помощи у Христофора, как ему доверял, как написал для него письма во все дворы Европы и как тот явился его шантажировать, когда уже почти завершил свой план.
— Понятно, — сказал Родриго, пытаясь собраться с мыслями. — Пока он не отплыл, мы можем быть относительно спокойны. Ему нужны деньги и флот. Ты можешь сделать вот что: скажи Изабелле, чтобы не спешила и подержала его пока на веревочке. Мне бы еще веревочку, чтобы его подвесить! Но это уже касается королевы. Чем больше мы продвинемся, тем громче заплачет ее казна. А у нас будет время, чтобы заставить графа со всеми его идеями исчезнуть окончательно. Но ждать мы больше не можем. Он прислал тебе что-нибудь в свою защиту?
— Да, короткий текст, я бы сказал вызывающий. Пико называет его «Апологией» и оспаривает все обвинения.
— Прекрасно, вели его вызвать, гарантируй ему справедливый процесс и охранную грамоту. Нам надо, чтобы он оказался в Риме как можно скорее.
Папа встал со стула и медленно побрел к выходу из сада. Родриго остался сидеть, глядя ему вслед. Плечи Иннокентия сгорбились, и он шел с явным трудом. Может, и с Христофором удастся договориться, но сначала нужно, чтобы его отец исчез навсегда. Если болезни, которыми страдает Иннокентий, будут слишком запаздывать с его переходом в мир иной, придется это дело ускорить. И Рим, и Церковь нуждались в новом Папе, более умном, энергичном, сильном и внимательном к недругам.
Родриго поднялся на ноги. Новый помазанник Божий был готов.
Рим
Понедельник, 6 августа 1487 г.
Письма понтифика были прикреплены к внутренней стене базилики. Как они именовались — посланиями или буллами, — зависело от того, что в них содержалось. Ознакомиться с их содержанием должен был каждый, даже если он не умел ни читать, ни писать. Рядом располагался писец, который за весьма скромное вознаграждение мог растолковать, в чем суть папских распоряжений.
В послании, вывешенном накануне, Иннокентий объявлял «900 тезисов» Джованни Пико делла Мирандолы еретическими и пагубными и запрещал их читать и печатать. Там же самого графа Мирандолу, который в свою защиту написал «Апологию», приглашали явиться лично, дабы получить прощение Папы. При этом высказывалась искренняя уверенность, что ни на его жизнь, ни на его безопасность никто не осмелится посягнуть. Во имя Господа.
После таких уверений Леонора в доме на улице Вейо велела прислуге поскорее паковать багаж.
— Послезавтра уезжаем. Корабль сделает остановку в Ливорно, а оттуда уже нетрудно найти судно до Генуи. Ты уверен, что не хочешь ехать с нами во Флоренцию?
