Я решила, что мне пора вмешаться.
— Господин доктор, давайте пойдем на компромисс. В полицию мы сообщать не будем. Они вряд ли помогут, а неприятностей госпоже Терской устроят множество. Нам с Мари лучше будет провести приватное расследование, чтобы самим во всем разобраться и избежать повторения подобных трагедий. Я могу позволить себе сделать благотворительный взнос в пользу земской больницы?
— Простите, сударыня, вы хотите купить мое молчание?
— Извините меня, если я вас обидела. Неужели некоторая сумма денег оказалась бы лишней для вашей больницы?
— Конечно, нам пригодились бы деньги для приобретения постельных принадлежностей и прочего… Извольте, если уж вам так угодно помочь уездной медицине, соблаговолите передать ваше пожертвование под расписку в больничный комитет. У нас строгая отчетность. А больных женщин я бы предпочел забрать в больницу — если они будут у меня на глазах в палате, я смогу пребывать в большей уверенности относительно их безопасности. А вы, мадемуазель Терская, пообещайте мне разобраться с этим отравлением и принять меры. Это дело серьезное. Кстати, не желаете ли, чтобы я заодно осмотрел вас и вашу гостью? Вы обе слишком бледны, наблюдается желтизна кожи, синяки под глазами… Ну-ка, мадемуазель, покажите мне язык и скажите: «А-а!» Так я и знал, язык обложен…
Я не люблю врачей. Но этот оказался вполне приятным человеком, и он даже был мне симпатичен. Настолько, насколько вообще может быть симпатичен мужчина, который в курсе, как функционируют твои внутренние органы…
Слишком много несчастий за короткий срок. — Там, где замешаны большие деньги, простых совпадений не бывает. — В Москву! — Загадка испорченных тормозов. — Неутешительные выводы, сделанные Марусей на основе собственного горького опыта. — Варсонофий Десницын — человек широких воззрений.
За утренним кофе мы с Марусей обсуждали вчерашнее происшествие.
— Я ума не приложу, что произошло, кто в этом виноват и что теперь делать. Какая-то дикая история. — Припухшее Марусино лицо выдавало ночные слезы. Каждый глоток кофе давался ей с трудом.
— «Кто виноват?» и «Что делать?» — два классических русских вопроса в любой ситуации. Знаешь что, дорогая, давай отставим в сторону эмоции и спокойно все проанализируем. Когда происходит преступление, криминалисты прежде всего задаются вопросом — кому это выгодно? Кто мог быть заинтересован в гибели этих женщин?
— Никто. Разве только я, чтобы на место старых больных женщин, из жалости взятых в дом, нанять себе молодую выносливую прислугу. Надеюсь, ты не подозреваешь, что, исходя из подобных соображений, я велела кому-нибудь подмешать им в кушанья мышьяка или что там еще подмешивают в таких случаях?
— Маруся, не говори глупостей. Я ночью тоже плохо спала, думала-думала и вспомнила, о чем ты мне рассказывала в день приезда. Это ведь не первый случай, когда что-то странное происходит с людьми, служившими в доме Терских? Причем всегда пострадавшими оказывались люди, появившиеся в доме еще при жизни твоей бабушки и много лет знавшие вашу семью…
— И правда, как же я об этом не подумала? Управляющий сгорел на пожаре, дворник сгинул неизвестно куда, старая бабушкина компаньонка разбилась насмерть, упав с лестницы, теперь горничная и кухарка чуть не отдали Богу душу. Слишком уж много несчастий за короткий срок!
— Если бы врач был не таким опытным, горничная и кухарка могли бы погибнуть, и все выглядело бы вполне естественно — поели тетки грибочков да и отравились. Еще две жертвы прибавились бы к общему списку. И все эти люди служили у твоей покойной бабушки. Неужели старушка с того света призывает к себе своих преданных слуг?
— Неуместные шутки. Буквально со дня смерти бабушки, с тех пор как огласили ее странное завещание, происходят всякие трагические необъяснимые события. Конечно, все это может быть простым совпадением…
— Маруся, дорогая, там, где замешаны большие деньги, совпадений не бывает. Пока трудно объяснить, каким боком связаны исчезновение дворника и наследование семейного состояния, но я уверена, что связь эту можно найти. Давай-ка, голубушка, поедем в Москву и попробуем во всем разобраться. Ты можешь на кого-нибудь оставить свое хозяйство?
— Конечно. Все равно всеми делами практически заправляет няня. Знаешь, все старые слуги очень почтительны со мной, но при этом постоянно дают мне почувствовать, что я — маленькая девочка, которая играет во взрослую даму и хозяйку имения, а они мне просто подыгрывают и следят, чтобы дитя, балуясь, не испортило бы ненароком что-нибудь дорогое. Няня, конечно, видит во мне малютку, которую она совсем недавно, как ей кажется, качала на руках и кормила молочком из рожка. Хотя, честно признаться, свою ферму я бы без помощи няни не наладила. Я-то ничего не понимаю в коровах и не могу проконтролировать скотниц. А няня все это придумала, подсказала мне и теперь всем руководит от моего лица. Лишний пример того, что женщины, даже необразованные, способны к любой экономической деятельности. Этот конкретный пример следует использовать в нашей агитационной работе. Да, я отвлеклась. Имение можно оставить на няню и других слуг, они за всем проследят. А вот на кого оставить женскую Лигу?
— Выбери самую честолюбивую из здешних дам и предложи ей исполнять обязанности председателя. Уверена, что скоро ей и не захочется возвращать тебе твою должность. Итак, голубушка, в Москву! Мы никому не позволим манипулировать нами и травить наших слуг.
— Но ведь если служанкам подсыпали в пищу яд, это сделал кто-то из здешних обитателей, а мы уедем отсюда в Москву.
— Поверь, ниточка тянется туда. Я это не просто чувствую, я в этом уверена и могу привести тебе множество аргументов, но ты, пожалуйста, поверь мне на слово! Нам нужно в Москву. Там ваш родовой особняк, где еще остались старые слуги, ведь не все уехали с тобой в Слепухин. Там твой кузен, волшебным образом приобретший вдруг права на огромное состояние. Там и другие родственники, обойденные этим наследством… В Москве мы во всем разберемся и вычислим, кто отравил трапезу служанок. А здесь ты оказалась в стороне от всех действующих лиц этой драмы. И остается тихо ждать, когда некие злодеи вновь попытаются изничтожить кого-то из твоего окружения… Не знаю, как тебе, а мне пассивность не по нраву! В Москву, Маруся, в Москву!
— Как жаль, что ты так мало у меня погостила, а нам уже приходится уезжать.
— Марусенька, у меня такое чувство, что ты ищешь повод, чтобы никуда не ехать. Я обычно доверяю своей интуиции, а она мне подсказывает, что если мы останемся в имении, изображая полную безмятежность, то новая трагедия не заставит себя ждать. В любой ситуации нужно смело принимать вызов. А на нас лежит особая ответственность за все, что происходит вокруг. Мы, члены женской Лиги, должны доказать обществу, что способны занять активную позицию и воспротивиться злу! Я даю тебе на сборы и решение всех хозяйственных вопросов один день. Послезавтра мы выезжаем в Москву.
В назначенное к отъезду время от поместья Терских двинулся целый караван — впереди, на авто, Маруся, я и мой багаж, следом в коляске, управляемой старым кучером, Марусина няня, собравшаяся проводить нас до поезда, моя горничная, поэт, напросившийся с нами в поездку, и багаж поэта и горничной, в хвосте обоза — тарантас, набитый Марусиным багажом, на котором восседали ее камеристка с собственным чемоданом и автомеханик, сопровождавший нас, чтобы перегнать авто от вокзала обратно в усадьбу. Прислуга, остававшаяся в доме, высыпала на двор, привлеченная редким зрелищем, и долго махала нам вслед платками. Стайка ребятишек с радостным визгом бежала за кавалькадой почти до самого выезда на дорогу, ведущую в город.
Конные экипажи быстро отстали от Марусиного чуда техники. Маруся, щебетавшая о каких-то пустяках, поколдовала с рычагами и педалями и разогнала авто чуть ли не до максимальной скорости. Ее болтовня была почти не слышна за шумом мотора и свистом ветра в ушах, и я даже не заметила, когда она замолчала. Случайно взглянув на лицо подруги, я поняла, что она молчит, сжав посиневшие губы, а ее щеки под автомобильными очками заливает бледность.
— Что случилось? — закричала я ей в ухо.
— Леля, упрись ногами и закрой ладонями лицо, — каким-то странным, металлическим голосом ответила Маруся и свернула на проселочную дорогу, ведущую неизвестно куда.
