— Тело нашла служанка, — ответил Акира. — Я не видел его до того, как его перенесли, и не спрашивал о том, как оно лежало.
— Разве сёгун не приказал оставить все как есть? — отец Матео выглядел удивленным.
— Это не касается тела, — сказал Хиро. — Уважение к мертвым превыше всего.
— И куда его унесли? — спросил иезуит.
Хиро махнул в сторону противоположного конца комнаты.
— В личный кабинет.
— Откуда вы знаете? — глаза Акиры распахнулись от удивления.
— Догадался. К тому же это логично, отнести его туда, пока не приедет семья. — Хиро встал. — Можем мы взглянуть на тело?
— Если хотите.
Хиро пересек комнату, стараясь не наступать на капли крови. Он мог только представить, какой гнев испытала бы Ана, если бы Хиро испачкал носки в крови.
Кабинет Сабуро тоже измерялся шестью матами: слишком большое помещение для клерка ранга Сабуро, но соответствующее его отношению к сёгуну. Отдельно стоящий стол у восточной двери говорил о том, что Сабуро мог садиться лицом к веранде или входной двери в зависимости от погоды или настроения. Внешняя спинка стола указывала на то, что в день своей смерти Сабуро сидел спиной к веранде.
На столе лежал окровавленный танто. Темные разводы покрывали лезвие и лакированную рукоять.
Даже на расстоянии Хиро узнал в нем оружие, которое идеально совпадало с мечом Казу, сделанным на заказ.
Сабуро лежал на спине возле стола. Руки были вытянуты по швам, а стопы направлены к двери. Передняя часть изорванного кимоно оказалась залита кровью, однако куда больше крови было на правой стороне лица. Из самурайского пучка торчали волосы, вырванные оттуда, вероятно, в процессе борьбы. Засохшие пряди прилипли к лицу, словно остатки лапши в грязной миске.
Кто-то закрыл Сабуро глаза, но это не улучшило его внешнего вида.
Хиро опустился на колени возле тела, чтобы удостовериться в причине смерти. Большое количество крови и танто говорили о том, что самурай умер от обильной кровопотери. Синоби не увидел никаких повреждений головы или шеи, смертельными оказались три раны на груди самурая. По крайней мере одна, а можете быть и две, задели сердце.
От трупа исходил тяжелый металлический запах, наряду со сладковатым привкусом, в котором Хиро узнал аромат смерти.
Он оглянулся через плечо.
— Могу я до него дотронуться?
Акира побледнел.
— Зачем?
Хиро приложил большой палец к левой щеке Сабуро. Температура кожи соответствовала температуре окружающего воздуха, а мышцы сопротивлялись давлению. Они казались напряженными и упругими под пальцем Хиро. С тех пор как самурай погиб, прошло несколько часов.
Плоть в окровавленной части лица Сабуро была фиолетовой, но не очень темной. Это неудивительно, учитывая обильную кровопотерю.
— Как думаешь, сколько он уже мертв? — спросил отец Матео.
Хиро удивленно поднял глаза, пораженный правильной догадкой иезуита: именно это и пытался выяснить синоби.
— По крайней мере девять часов или больше. Я бы сказал, он умер после наступления темноты, но до полуночи.
— Вам не следовало притрагиваться к нему, — с отвращением сказал Акира. — Мы и так уже знаем, что он был убит прошлой ночью. Кроме того, откуда простой переводчик так много знает о смерти?
Хиро выдавил грустную улыбку ронина.
— Я не всегда был тем, кто есть сейчас. — Он показал на надорванный и окровавленный рукав Сабуро. — Видите эти следы от порезов? Он сопротивлялся убийце.
— Зачем убийце бить по руке? — спросил Акира.
Хиро поднял руку к лицу.
— Асикага-сан просто защищался.
Отец Матео показал на ножны Сабуро, висящие у того на боку.
— Почему он не достал свой меч?
— Потому что ему нечем было его доставать. — Хиро перегнулся через тело и поднял застывшую руку Сабуро. Три пальца его правой руки отсутствовали. Мизинец болтался на лоскуте кожи, словно рыба на леске.
Отец Матео побледнел и пробежал рукой по волосам.
— Как такое могло случиться?
Хиро кивнул на стол.
— Полагаю, это танто.
— Это орудие убийства, — подтвердил Акира. — Торчал из спины Сабуро.
Отец Матео отвел взгляд и закрыл глаза.
— Ты не мог бы опустить его руку?
Хиро пожал плечами и положил руку на место.
— Кто-нибудь нашел пальцы?
Акира кивнул.
— Семья захочет забрать их для похорон.
Хиро взялся за окровавленное кимоно Сабуро.
— Давай его перевернем.
— Стойте, — запротестовал Акира. — Вы не должны…
Но его возражение раздалось слишком поздно.
Хиро с отцом Матео перекатили тело на живот.
— Не делайте этого, — бросился возражать Акира.
— Не беспокойтесь, — ответил Хиро, — я верну его в то же положение, никто не заметит. Нам нужно точно знать, как именно он умер, чтобы выследить убийцу.
Спина Сабуро выглядела более опрятной, чем грудь. Единственная рана между плеч кровоточила лишь настолько, чтобы испачкать края одежды вокруг нее.
— В этом месте торчал клинок? — Хиро показал на рану.
— Не знаю, — ответил Акира. — Меня здесь не было. Эта рана была смертельной?
— Нет, — сказал Хиро. — Он уже был мертв к этому моменту или был близок к смерти.
— Откуда вы можете это знать? — спросил Акира.
— После смерти у людей кровь не идет, — объяснил Хиро. — Она вытекает из раны, но недолго. И всегда течет по направлению к земле.
— Значит Асикага-сан умер лицом вниз, — сказал Акира. Он выпрямился, словно вспомнив, что смерть оскверняет любого, кто с ней сталкивается. — Как вы можете до него дотрагиваться?
Хиро улыбнулся.
— К счастью, я живу со священником, который может даровать очищение от скверны.
Отец Матео косо посмотрел на синоби. Хиро скорее получит палкой по спине, а не благословение.
Они вернули труп в исходное положение. На бледном полу остались отпечатки от залитого кровью кимоно, но Хиро сомневался, что кто-нибудь обратит на это внимание. При всем ее обилии, лишние разводы вполне ожидаемы.
Все что можно было, Хиро узнал. Он встал и принялся изучать комнату.
Вдоль западной стены стояли аккуратные книжные полки. Верхние из них оккупировали тома в солидных переплетах, тогда как на нижних располагались и книги, и свитки. Пустое пространство показывало, какие книги были извлечены, но Хиро не заметил никакой закономерности.
На столе Сабуро царил порядок. Чернильница и кувшин с водой стояли в правом углу рядом с керамической бутылочкой пастообразных чернил, возле которой располагалась мраморная печать. Она содержала официальную подпись Сабуро, и Хиро показалось интересным, что убийца ее не забрал.
Возле двери, ведущей в приемную, стоял поднос с грязной посудой.
— Сабуро часто ел у себя? — поинтересовался Хиро.
Акира проследил за его взглядом.
— Не знаю. Я не часто бывал в этом кабинете.
На полу между столом и дверным косяком Хиро заметил какие-то крошечные частицы. Он поднял одну, растер пальцами и поднес к носу.
— Что вы делаете? — спросила Акира.
Хиро сделал вдох, потом опустил руку и положил крошку на палец.
— Это опилки. Кедровые, если быть точнее.
— Строительный мусор, — сказал Акира. — По всему зданию разнесли.
В памяти Хиро всплыл безупречно чистый пол вокруг того места, где шла стройка. Он хотел было упомянуть об этом, но его опередил отец Матео:
— Как часто в этом кабинете проводится уборка?
— Каждый вечер, — нахмурился Акира. — Наверное, кто-то оставил эти следы ночью или утром, когда переносили Сабуро.
— Мы хотели бы поговорить с плотниками, — сказал Хиро, — и со служанкой, обнаружившей тело.
— Плотники скоро придут, — ответил Акира, — а девчонку Хисахидэ отправил к родителям на несколько дней.
Хиро обратил внимание на то, каким образом Мацунага произнес имя Хисахидэ. Это его удивило. Большинство мужчин никогда не позволяли себе говорить о начальстве с подобной небрежностью, и до сего момента Акира казался человеком исключительной вежливости.
— А семья девушки далеко живет? — спросил отец Матео.
— Мне кажется, они живут в Киото, — ответил Акира.
— Можно отправить за ней посыльного? — спросил Хиро. — Мне хотелось бы в точности знать, что она видела.
— Мудрая просьба, — донесся голос из приемной.
В комнату, с тихой грацией тигра, вошел самурай. Его седые волосы были откинуты назад с обритого лба, который венчал красивое, без каких-либо эмоций, лицо. На мужчине было черное кимоно, украшенное двойной луной Миёси, а мечи покоились в дорогих ножнах. Его горделивая осанка и стройная, но мускулистая фигура, говорили о том, что он усердно тренируется, а это необычно для мужчины в таком возрасте.
Хиро поклонился. Отец Матео последовал его примеру. Самурай ограничился в ответ легким кивком.
