— Мама и дяди бай-бай, – сказала она самому старшему из мальчиков, прикладывая сложенные ладони к уху и зажмуриваясь. – Долго бай-бай. До завтра. Ешьте, пейте, ничего не бойтесь. Мама и дяди проснутся.
Малыш посмотрел на нее и засмеялся. Вряд ли он что-либо понял, но цапнул банан и сунул в рот.
— Приглядывай за маленькими.
Летиция погладила его по курчавой головенке и поспешила назад на палубу.
У меня будто гора с души свалилась. Теперь я видел, что дикари не мертвы – они спят глубоким сном. В роме был не яд, а снотворное!
Та, которой я отдал свое сердце, не изверг и не чудовище. Какое счастье!
Глава двадцатая ПРЫГ-СКОК
Сборы к экспедиции вглубь острова заняли всего несколько минут. Всеми владело нетерпение.
Логан велел не брать с собой огнестрельного оружия, чтоб не обременять себя лишней тяжестью, ведь хищных зверей на Сент-Морице нет, а дикари все передохли. Инструменты, по словам штурмана, тоже не понадобятся – Пратт оставил в пещере всё необходимое.
Шли налегке. Единственной ношей была заплечная сумка с провизией. Гарри строго объявил, что, пока сокровище не будет найдено и вынесено, к спиртному прикладываться запрещено. Но все и так были, словно хмельные. Проныра приплясывал на месте от возбуждения, Клещ беспрестанно кусал свои тонкие губы. Летиция побледнела, ирландец раскраснелся.
— Вытаскиваем ларь с драгоценностями, перепрятываем в надежное место, – говорил он. – Только после этого дадим сигнал капитану, что можно высаживаться. Дележ произведем, пока остальные будут перетаскивать золото и серебро.
Королевский писец вставил:
— Золото и серебро я взвешу и пересчитаю сам. Это собственность казны. А ларец будет справедливым воздаянием за перенесенную нами опасность.
— Вы-то, положим, к дикарям в пасть не лазали, стояли себе на безопасном расстоянии, – заметил мичман. – Будет справедливо, если вы получите меньше, чем мы.
— Как бы не так! Уговор есть уговор. – Мэтр Салье подозрительно прищурился. – Я знаю толк в драгоценных камнях, надуть меня вам не удастся!
— Успокойтесь, приятель. – Логан хлопнул писца по плечу здоровой рукой. – Вы собственноручно поделите добычу на четыре части, равные по ценности. А потом мы разыграем их, бросив жребии.
Я заметил, как штурман украдкой подмигнул Летиции.
Этот спор состоялся уже на пути к горному массиву. Шли через густые джунгли, лавируя между болотами и бочагами, по маршруту, известному лишь Логану.
У поваленной пальмы ирландец сделал небольшой привал.
— Пришло время условиться о правилах игры. Как добраться до клада, знаю один я. И делиться знанием не намерен. Я вам, ребята, конечно, доверяю, но не до такой степени. Вдруг вам придет в голову, что выгодней поделить добычу на три части, а не на четыре?
Он захохотал, но больше никто не засмеялся. Все напряженно слушали.
— Поэтому дорогу к сокровищу я поделю на три куска. Каждый из вас будет знать лишь свой отрезок. Кто не согласен – может проваливать. Обойдемся без него.
Возражений не последовало.
— Значит, сговорились. Закавык на пути к тайнику три. Во-первых, нужно попасть в правильный каньон. Их тут по окружности плато несколько сотен. Дорогу от берега до ущелья я вам покажу. Но дальше поведу с завязанными глазами. Кто попробует подглядывать, проткну вот этой саблей – и без обид. – Он снова хохотнул, однако взгляд был прищуренный, острый. – Там в горах двадцать или тридцать поворотов и развилок. Проныра будет знать маршрут от входа в каньон до середины лабиринта. Господин Салье – от середины до рудника. У испанцев всё было устроено хитро. Кто не ведает секрета, нипочем не поймет, как попасть в чрево горы. Эту тайну я доверю нашему доктору. На обратной дороге, когда сундук будет у нас в руках, действовать будем точно так же: Эпин поможет мне вынести ларец наружу. После этого я завяжу ему глаза, и добычу потащим мы с Клещом… пардон, с господином писцом. Когда выберемся к месту, где ждет Проныра, я завяжу глаза и вам, мэтр Салье. Последнюю часть пути, до выхода в джунгли, сундук мне поможет дотащить мичман.
— Зачем городить огород? – спросил Клещ. – Ведь драгоценности будут уже у нас в руках.
— Затем, что дорогу к золоту и серебру знать буду по-прежнему только я. – Штурман лукаво подмигнул. – Лишняя гарантия против какого-нибудь несчастного случая. Никого не хочу обидеть. Но, коли вам все-таки захочется поделить содержимое сундука на три части, учтите: пронести добычу на корабль вы сможете, только если капитан и команда доберутся до главного клада.
Я выслушал этот в высшей степени подозрительный план, всем своим существом ощущая угрозу. Ошалевшие от алчности Клещ с Пронырой были готовы на что угодно, но Летиция, Летиция! Неужто она не видит, сколько опасностей таит в себе диспозиция коварного ирландца?
— Заткните глотку вашему попугаю, Эпин, – сказал грубиян Гарри. – От его криков раскалывается голова.
— Тсс, Клара, успокойся. Она разволновалась от запахов леса.
Летиция рассеянно потрепала меня по хохолку. Каррамба! До чего же тупы бесперые!
И мы двинулись дальше. До обрыва, видневшегося над верхушками деревьев, было примерно три четверти мили. Это небольшое расстояние мы преодолевали целый час, ибо приходилось все время петлять, обходя топи.
Я сосредоточился на дороге.
Обойти болото справа; у серого валуна поворот; через двести шагов пересечь овраг (там Летиция споткнулась и чуть не упала); поворот налево; маленький водопад остается по правое крыло…
Видно было, что и остальные стараются заполнить путь. Проныра постреливал глазами все стороны; Клещ шевелил губами, считая шаги от поворота до поворота; Летиция, умница, как бы обмахивалась париком, но при этом заплетала на нем какие-то узелки.
Воздух в джунглях был пропитан жаркой влагой, мэтр Салье обливался потом в своем плотном камзоле. Логан-то оставил накладные волосы в шлюпке, подол женского платья подобрал и засунул за пояс, так что виднелись нанковые панталоны и веснушчатые щиколотки. По ним колотили ножны абордажной сабли.
Гарри все время говорил, говорил, сообщая массу полезных и бесполезных сведений. То ли забалтывал компаньонов, усыпляя их бдительность, то ли просто не мог совладать с возбуждением.
— …Змей и хищных зверей на Сент-Морице нет, но опасностей хватает. В сезон дождей из земли вылезает уйма сколопендр. Их укус не смертельный, но чертовски болезненный… А вот под этим деревом садиться ни в коем случае нельзя, – сказал он Летиции, когда все остановились перевести дух. – Пересядьте поскорей. Вы решили, что это яблоня? Нет, дружище, это манценилла. Находиться под ней опасно. С листьев может капнуть сок, а это чистейший яд!
Потом он принялся разглагольствовать о болотной лихорадке, главном биче этих мест. По мнению Логана, эту таинственную болезнь источали миазмы болотного воздуха, оседающие в носу, поэтому, проходя мимо трясины, дышать следовало ртом.
Чушь! Я доподлинно знаю, что переносчиками малярии являются комары. Жаля человека, они впрыскивают в кровь болезнетворные частицы. Вот почему я все время летал над головой у Летиции и склевывал гнусных кровососов. Не хватало еще, чтобы моя девочка заболела! Я воспитан на цивилизованной пище и не очень-то люблю дичь, но должен признаться, что сент-морицкое комарье имеет сочный и довольно приятный вкус, отдаленно напоминающий землянику со сливками.
Но вот мы вышли к краю горного массива. Он был невысок, сверху донизу испещрен трещинами – некоторые достигали десяти, даже двадцати футов в ширину и представляли собою входы в очень узкие каньоны. Гарри повернул вправо от утеса, формой напоминающего круглую башню, и довел нас до одиннадцатого по счету ущелья.
— Пришли, – сказал Логан. – Тут припрятано кое-что полезное.
Он зашел за большой камень и выкатил оттуда низенькую тележку на грубых колесах.
— На этой штуке матросы докатили сюда от берега сундуки и инструменты. Дальше пришлось перетаскивать на себе. Нам с вами будет легче. Вынесем сюда наш ларь, один-единственный. Поставим на колеса и довезем до лагуны… Ну, а теперь, ребята, подите-ка сюда.
Он достал из-за пазухи три черных платка, заранее приготовленных для этой цели, и завязал всем глаза, еще раз строго предупредив, что прикончит всякого, кто попытается подглядывать. Выстроил всех вереницей и повел в каньон.
— Вы как слепые попрошайки с поводырем! – весело выкрикнул Логан.
Действительно, было очень похоже.
Нелепая процессия двигалась очень медленно, потому что дно было покрыто каменной осыпью. Ирландец с прибаутками командовал:
— Ногу повыше! Поворачивай влево! Теперь вправо! Живей, сороконожка, живей!
Кто-то постоянно спотыкался, чертыхался, вскрикивал.
