Не заметив и тени иронии в словах коллеги, молодой сыщик продолжал:
— Так вот, по оперативной информации, вчера в гостиницу заходил плоховато одетый тип, хм-м, господин, в обтрепанной одежде, в плисовых штанах, заправленных в давно нечищенные и требующие починки сапоги. На вид ему было что-то около лет сорока. Он спрашивал господина из Гоа. Пробыл он у него в нумере минут десять и быстро вышел. По прошествии некоторого времени из гостиницы вышел приехавший господин, этот дон Педро и нарочито медленной, прогуливающейся походкой стал подниматься вверх, на Головинский проспект. Он был одет в европейский костюм темно синего цвета, который сидел на нем прекрасно, в мягкой шляпе, шейный платок был заколот бриллиантовой булавкой…
— Это все информация от вашего агента? — изумленно спросил Ник.
— Да, — гордо подтвердил молодой человек, — Это очень ценный агент. — Далее приезжий прошелся по Головинскому, останавливаясь и разглядывая дома, особенно витрины магазинов с зеркальными стеклами, было похоже, что он либо кого-то поджидает, либо хочет установить, нет ли за ним слежки…
— Но позвольте, — еще более изумляясь, спросил Ник. — Во-первых, ваш агент сидит на одном и том же месте и продает семечки, а во-вторых, вчера еще ничего не было известно о происшедших ночью событиях, не так ли?
— Сейчас отвечу, — заспешил сыщик, — наш агент, бабо Ануш стало быть, имеет внука, весьма смышленного мальчугана, весь в бабушку. Он продает папиросы с лотка, лоток у него висит на шее на ремне, он имеет официальное разрешение на торговлю от полиции и городовые время от времени строго его останавливают и требуют предъявить это разрешение. Публика, прогуливающаяся по Головинскому, весьма ему сочувствует в этих случаях. Зовут мальчишку Гаспар. Так вот, Гаспар шныряет по всему Головинскому, может заходить и на соседние улицы. Что же касается предварительной слежки за иностранными постояльцами гостиницы, так у нас на это есть особое разрешение полицмейстера. Мы такую слежку ведем постоянно, на то у нас и агентура.
— Ну и ну, — поразился Ник. — Снимаю шляпу перед тифлисской полицией. Что же тогда у вас столько нераскрытых убийств? — ехидно спросил он.
Молодцевато приосанившийся сыщик тут сник.
— Нам это оказалось не по зубам, — честно признался он.
Ну, хорошо, — вздохнул Ник, — ну, а потом вы все же упустили этого португальца?
— Нет, ни в коем случае, — улыбнулся Кикнадзе. И продолжал объяснять. — Гаспар, или Гаспаронэ, как зовут его дружки, которых у него великое множество, организовал несколько отрядов таких же сорванцев, как и он. Для них это в какой-то степени игра, но относятся они к этому серьезно, к тому же получают небольшое вознаграждение в особо интересных случаях. Так вот, мальчишки довели этого дона Педро до улицы Петра Великого, где он, оглядевшись по сторонам, нырнул в подъезд одного из домов. Дом этот весьма респектабельный, в нем собирается почтенная публика по определенным дням для игры в бостон. Португалец пробыл там всего несколько минут, вышел и пошел вниз по улице, дошел до Головинского и фланировал по нему допоздна. Потом он пошел в гостиницу.
— Интересно, — протянул Ник. — А ваши агенты не наблюдали ли случайно за его патроном?
— Конечно. Но тот, выйдя из гостиницы, сел в фаэтон, который довез его до дома персидского консула. Кстати, и в предыдущий день он был, видимо с визитом после приезда там же, но очень коротко. Итак, этот человек вошел в дом и на сей раз долго не появлялся.
— Скажите, — заинтересованно спросил Ник, — а вы сняли наблюдение за домом или продолжали?
Кикодзе кивнул головой.
— Наблюдение продолжалось. И тут произошло вот что. Из дома вышел человек, одетый как слуга, подошел к фаэтонщику, протянул ему что-то, видимо расплатился, фаэтонщик кивнул головой и отъехал. Не успел еще затихнуть стук колес этого фаэтона, как из-за угла выехал такой-же точно и остановился на том же самом месте.
Ник насторожился. Рассказ стал становиться уже интересным.
— У фаэтона верх был закрыт?
— Да, закрыт, и непонятно было, есть ли там кто-нибудь. Но примерно в то же время произошло еще нечто странное. Это увидел один из мальчишек, который прильнул к решетке ворот. Он увидел как в окне второго этажа показалась маленькая фигурка, завернутая во что-то темное. Она почти не различалась на фоне темного окна. Фигурка стала идти по стене…
— Как по стене? — изумленно спросил Ник. Сыщик пожал плечами.
— Я вам рассказываю все, что мне пересказали агенты. У нас требование, рассказывать абсолютно все, выводы делаем мы сами. В данном случае выводов нет.
— Ну, ну, рассказывайте дальше, — и Ник весь поддался вперед, стараясь не упустить ни одного слова.
— Так вот, — продолжал сыщик, — фигурка прошла по стене на уровне второго этажа, перешла на крышу соседнего дома, который был несколько ниже, еще некоторое время она была видна на фоне неба, а потом спустилась на стену, огораживающую все строения, принадлежащие консулу, прошла по стене, как по улице и исчезла из вида.
— Она двигалась в сторону улицы, где стоял фаэтон? — спросил Ник.
— Нет, в противоположном направлении.
— А что дальше с тем фаэтоном, который появился на месте нанятого португальцем?
— Да, там произошло вот что. Пока один из мальчишек наблюдал за фигуркой в темном, другие увидели, что из дома спокойно вышел старый португалец, сел в фаэтон и тут же фаэтон рванул с места с такой скоростью, что понять, что произошло внутри, было нельзя. По рассказу мальчишек, садящийся в фаэтон португалец должен был просто упасть внутрь. Звуков никаких они не услышали, прицепиться к фаэтону они тоже не успели…
— Как это, прицепиться? — спросил удивленно Ник.
— Обычно они цепляются сзади к фаэтону, там есть такое местечко, пригибаются и могут следить за его передвижениями. Но это не только такая практика наших агентов. Все тифлисские мальчишки это проделывают, чтобы прокатиться даром. Да тут еще и лихачество. Фаэтонщики это знают, полиция им велит гнать мальчишек, но за ними не угонишься. Для отвода глаз фаэтонщики иногда орут на них, чтобы в случае чего отмазаться от полиции.
— Понятно, — усмехнулся Ник. — Благодарю вас, мне надо поразмыслить над вашим рассказом. Как мне теперь связаться с вами в случае надобности? А то утром ко мне прислали полицейского, это слишком заметно.
— А тут у вас на улице торговка Маро. Фруктами торгует. Ей помогает сынишка, Автандил. Или вы, или кто-то посланный вами пусть спросит у нее, нет ли инжира..
— Так инжир бывает поздним летом, — изумился Ник.
— Ну да, она и начнет направо и налево рассказывать, какую глупость у нее спросили и будет кудахтать полдня. Автандил, если в тот же момент не будет рядом, сразу же узнает о странном вопросе. А это и будет знак, что вы хотите меня видеть.
— Ну, ну, — не нашелся, что сказать Ник. — Посмотрим, как работают ваши осведомители.
Кикодзе откланялся и ушел, не забыв забрать у Петруса свое «табахи», блюдо, на котором кинто носят на голове фрукты.
Глава 6
Ник велел Петрусу не беспокоить его и лег на диван, закрыв глаза. Он попытался связать воедино все те фрагменты событий, которые были у него в голове и получить мозаичную картину происшедшего.
«Запах, запах… — думал он. — Это несомненно. Но девочка должна была заснуть. Зачем? Скорее всего, что-то хранилось у нее в комнате и надо было это украсть, пока она спит. Что же это могло быть? Явно, это не произошло, иначе отец сразу же обнаружил бы пропажу. Какая-то особенная драгоценность? Но из-за нее стоило ли предпринимать такие усилия?. Непонятно, непонятно… Но куда могла исчезнуть девочка?»
Тут какая-то мысль пришла внезапно в голову Ника. Он вскочил с дивана, бросился к книжному шкафу, вытащил фолиант, который только что листал, и стал лихорадочно просматривать страницы.
— Вот, вот, — шептал он, — как я не догадался раньше. И он прочел: «…Если доза была недостаточной, то вместо глубокого сна человек впадает в сомнамбулизм». — Да, да, девочка легкая, следов на подоконнике она не оставила, по стене и под окном достаточно толстые стволы глицинии, они вьются так, что два-три ствола переплетены вместе, не составит большого труда пройти по ним вдоль стены. Известно, что сомнамбулы ходят и по карнизу. Мальчишки видели фигурку на стене, потом на крышах… Так, надо искать на крышах, там есть слуховые окна, она могла начать просыпаться, испугаться, залезть через слуховое окно на какой-нибудь чердак. Так, надо искать в квартале, где расположен дом консула. Кажется, там весь квартал можно обойти по крышам. Но спуститься и переходить дорогу она бы не смогла.
