— Где другой?
— Трудится в поте лица над вашей короной, ваше величество. — Бридж смягчал факты. Он чувствовал себя здесь уверенно, как спаниель в одеянии с застегнутыми пряжками, как вышивающие женщины с цветами. — Так вот, по их рассказам, этим братьям подарили древний кувшин. Так или иначе, он оказался в их владении. Когда его открыли, оказалось, что там целое состояние в драгоценных камнях.
— Кувшин драгоценных камней!
Глаза девочки вспыхнули новым воодушевлением. На лбу у нее были прыщи. Даниил снова перестал ориентироваться в происходящем. Подумал, не развлечение ли это за его счет, не прячется ли в толпе королева, наблюдая за происходящим.
— Так они говорят. С камнями у них хватило богатства добраться до Англии. Вот перед вами, ваше величество, старший. И мы сделали из него прекрасного продавца, а, Даниил?
Даниил почувствовал, что все глаза устремлены на него. «Вот во что я превратился, — подумал он, — после всех этих лет. В ярмарочную диковинку. Вроде силача, сарацина, живого скелета».
— Ваше величество, он онемел от такой чести.
— Да ведь этот кувшин что-то вроде волшебной лампы Аладдина. — Виктория широко улыбнулась, Даниил осознал, что видит ее десны. — Где его брат? Мы хотим поговорить с ними обоими.
— К сожалению, младший…
— С обоими. Мы хотели видеть тех, кто будет работать над короной. Устройте это.
— Да. — Свежее Масло был застигнут врасплох. — Непременно, ваше величество. Мы с гофмаршалом назначим день. Превосходно. Так. Кроме того, нам нужно обсудить другое дело, которое не имеет касательства к мистеру Леви и мистеру Беннету. Если они могут…
Виктория отпустила их взмахом руки. Ей уже наскучили все они, стеклянная корона, история с кувшином этих евреев. Подойдя к двери, Даниил оглянулся. Карточная игра возобновилась, курильщик сидел за своим столом, словно ничего не прерывалось. Только с животными как будто произошли перемены: борзая поднялась и с жадностью наклонилась к тарелке с овощами, спаниель исчез, обезьяну поймали. Хранитель регалий держал ее на тонкой цепочке, королева улыбалась ей, та в ответ оскалила зубы.
Дверь за ними закрылась. Даниил повернулся лицом к полутемному коридору. Уильям подле него согнулся, держа руки на бедрах, и тяжело задышал.
— Уильям? — Даниил положил ладонь на плечо молодого человека. Его фрак был темным от пота. — Давай руку.
— Не нужно, я смогу идти сам. О, Господи.
Послышался негромкий звук рвоты. Лакей подошел к ним, его бледное лицо вытянулось.
— Вечно одно и то же. Вот держите. Утритесь.
Он вложил Уильяму в руку платок и стоял над ним, пока продавец вытирал рот и пол у своих нот. «Держит себя так, — подумал Даниил, — словно Уильям не совсем низкого положения, не совсем высокого. Драгоценности ставят нас в какое-то промежуточное положение».
Он достал из кармана шиллинг, свой дневной заработок. Протянул его над головой Уильяма.
— Извините за беспокойство.
— Ничего. С мужчинами вечно так. Наступает облегчение, вот они и облегчаются, — раздался холодный, насмешливый женский голос. — Мистер Леви, не нужно извиняться. Уильям Беннет не первый джентльмен, которому после встречи с королевой становится дурно.
Даниил оглянулся. У двери утренних покоев стояла одна из фрейлин. Ум придавал ее некрасивому лицу привлекательности. Он поклонился, пытаясь вспомнить ее фамилию.
— Я мисс Райе, мистер Леви.
— Бриллиант.
— Ступенька.
Она скупо улыбнулась. Уильям распрямился, скомкал грязный платок, сунул его в карман своего лучшего одеяния. Сделал глубокий вздох и слабо улыбнулся.
— Мисс Райе. Польщен, что вижу вас снова.
— Мистер Беннет, меня послали вывести вас наружу. Думаю, чем быстрее, тем лучше для вас.
— Это любезно с вашей стороны, мадам. Очень.
Фрейлина пошла вперед, не оглядываясь. Снаружи снегопад прекратился. Слабый дневной свет проникал в залы и коридоры, самый яркий, какой может быть в Лондоне в декабре.
— Значит, все сделано, — сказал Уильям. Говорил он быстро, чтобы только не молчать. «Облегчается», — подумал Даниил. — Дело завершено. Как я держался?
— Отлично. Настоящим джентльменом.
— Я почти ничего не помню. Честно говоря, я слегка ее испугался. — Он улыбнулся робко, стыдливо. Даниил уловил в его дыхании запах рвоты. — Корона ей понравилась?
Даниил вспомнил, как Виктория сжимала и разжимала руки.
— Да. Я думаю, она любит все камни.
— Тем лучше для нее. У меня бывают дни, когда я терпеть их не могу. Мне нужно выпить. Устроим обед с устрицами, чтобы отпраздновать, а? Еда и выпивка за мой счет.
— Меня ждут на Лудгейт-Хилл.
— Ничего, подождут. Если поспешим, успеем на Хеймаркет еще засветло.
— Мне…
— Я знаю там одну еврейку, если предпочитаешь своих. Если нет, выбор там широкий…
Он замолчал, когда они нагнали мисс Райе. Та стояла, глядя на них с улыбкой, без нетерпения. Позади нее простиралась заставленная ящиками мраморная колоннада. Окна были изнутри заколочены досками.
— Ну и ну.
Уильям пошел вперед, в полумрак. Даниил наблюдал, как он сосредоточенно осматривается по сторонам. Между ними высилось что-то темное, высотой в их рост и вдвое шире обоих. Даниил разглядел, что это колокол. Глаза его привыкли к полумраку. На массивных боках колокола была надпись, загадочная, состоящая из вертикальных линий. Уильям протянул руку, затем другую, ощупал материал.
— Литое серебро. — Теперь, в своей стихии, он говорил безапелляционно. Свежий подражатель Свежего Уксуса. — Готов держать пари. Куда вы нас привели, мисс Райе, в сокровищницу Поднебесной империи?
— Это Букингемский дворец, мистер Беннет. Мне больно думать, что вы очень скоро нас забудете. — Она снова двинулась вперед. — Все, что вы здесь видите, — дары ее величеству. Возникает проблема, куда их девать.
Даниил следовал за ее голосом. Дорожки вели между полуоткрытыми ящиками, где находились экзотические вещи. Трон на слоновых ногах. Оттоманские часы с разбитым стеклянным куполом. Где-то здесь, подумал он, должны быть дары из Ирака. Ржавые котлы с хамкуном. Золотом, откопанным в древних городах.
— Сановники везут их из всех уголков земного шара. Уже нет ни места для них, ни времени у королевы, чтобы им радоваться.
Уильям шел следом за мисс Райе. В слабом свете там, куда он падал, Даниил разглядел следы на полу. Нагнулся. Они были старыми, почти затоптанными другими. Вот только их очертания говорили о босых ногах.
— Это цена королевской власти. Расплата за нее. — Голос фрейлины доносился издалека. — Очень маленькая расплата в очень приятном греческом аду.
— Да ведь она и сама очень маленькая.
— Только не говорите этого в ее присутствии.
— И далеко не такая красавица, как вы.
— О!
Даниил приложил ладонь к полу. Длина ближайшего следа — от запястья до средних суставов пальцев. Полфута. Он коснулся пальцем отпечатка ступни. На кончике осталось черное пятнышко, от которого шел сладковатый запах сажи.
— Уильям, иди посмотри.
Ответа не последовало. Даниил встал. Окликнул снова:
— Уильям. Уильям! Мисс Райе!
К нему вернулось только многократное эхо собственного голоса. Даниил быстро зашагал между ящиками к концу колоннады. За последней колонной шла винтовая лестница, ведущая вниз, в которую проникал свет из грязных окон, и два обшитых панелями коридора уходили в темноту. Он спустился по лестнице, пошел по коридору с покрытым слоем пыли ковром мимо огражденного веревками лестничного колодца и комнаты с каминами из красного железняка; стены были в пятнах от сырости, половицы скрипели под ногами. Даниил понял, что заблудился.
Он остановился, прислушался. Со всех сторон доносились далекие звуки. Эхо шорохов, стук посуды. Подумал, долго ли Уильям и мисс Райе будут его искать или они скрылись умышленно. Может быть, Уильям решил отложить Хеймаркет на следующий раз.
Даниил догадывался, что спустился на цокольный этаж, но казалось, что он находится в подземелье. Половицы впереди кончались, ковер свисал с них. Дальше было совсем темно, Даниил не мог ничего разглядеть. Он повернул обратно, пытаясь вспомнить, как шел. И почти сразу же увидел поджидавшую его фигурку.
Находилась она не больше чем в десяти ярдах. Темная одежда и кожа делали ее почти невидимой в полумраке. Она казалась ниже человеческого роста. Даниил подумал о Виктории, словно королева могла последовать за ним. Лишь когда фигурка направилась к нему, он разглядел у нее в руках какую-то продолговатую металлическую вещь.
Фигурка остановилась перед ним, и Даниил увидел, что это ребенок. До того грязный, что даже трубочисты бывают чище. Сажа въелась в ноздри, в уши, только белки глаз виднелись в темноте.
— Вы заблудились. Я видела, как это случилось. Вы искали меня.
— Следы.
— Угу.
Даниил заколебался, не зная, что сказать. Заметил, что ноги ребенка босые, видны были только светлые полумесяцы ногтей.
