страны. Многие двери были открыты для них благодаря великому князю и незримой протекции магараджи.
Путешествие домой тоже прошло благополучно. И вот они уже снова были в Тифлисе, на балконе Елизаветы Алексеевне, которой Лили увлеченно рассказывала об Индостане.
Внизу раздался звонок. И через некоторое время на балконе появилась Зинэ в сопровождении Манфреда, который нес в руках какой-то пакет.
— Манфред утверждает, что это ваше, Лили, — сказала Зинэ. — Но больше ничего не может сказать. Джафар сразу же после возвращения уехал, тоже ничего не объяснив.
Лили стала внимательно разглядывать пакет, развернула его и увидела узел из шитого шелка.
— Какая прелесть! — воскликнула она. — А что в нем? Давайте посмотрим. Раз уж говорят, что это мое…
Дамы вошли в гостиную и стали на столе развязывать узел. Из него посыпались удивительные вещи — резные античные камеи, веера, безделушки из слоной кости, эмали, пряжки, все изящной работы. И несколько удивительной красоты жемчужных ожерелий. Зинэ и Елизавета Алексеевна стали разглядывать эти чудные вещи, а Лили, наморщив лоб, пыталась вспомнить, кто же и при каких обстоятельствах сделал ей такой подарок. Вошедший в комнату Ник, увидев эту картину, все понял и пришел на помощь жене.
— Да, — подтвердил он, — это подарок магараджи.
— Странно, что я ничего не помню, — задумчиво сказала Лили, — и у меня какое-то чувство неприятия этих вещей. Особенно жемчуга. Можно я подарю их, Ник?
— Делай, душечка, что хочешь. Это побрякушки твои, — засмеялся Ник.
— Тогда я хочу подарить ожерелья Зинэ и Фарханде. А с остальным мы разберемся попозже, — твердо сказала Лили.
Октябрь в Тифлисе всегда был великолепным. Пылали багрянцем листья дикого винограда, который вился ниспадающими ветвями по скалистой стене Цициановского подъема. По всему городу клены начали ронять медные листья на дорожки и тротуары. Величественные платаны лениво расставались со своей бронзовеющей листвой. Цвело множество роз, всех цветов и оттенков. Небо, как всегда в октябре, было необычайно синим, а воздух таким прозрачным, что горы Кавказа, казалось, висели в воздухе.
Лили и Ник сидели на балконе у Елизаветы Алексеевны. Отец Лили сделал им царский подарок, подарив дом в Брюсселе, расстрогав тем самым Ника. Они не знали, что Таиров долго советовался с Елизаветой Алексеевной, и та, словно предчувствуя грядущие события, рекомендовала ему купить дом на бывшей родине Ника.
Аполлинарий, который был шафером на свадьбе Ника и Лили, после «дела о манускрипте», стал очень известен в профессиональных кругах и был приглашен в Скотланд Ярд. Рекомендации он получил от российского императорского дома и британской королевы, сестры вдовствующей российской императрицы. Он много путешествовал по Англии и подробно писал Нику и Лили о своих путешествиях И однажды они получили от него письмо, все испещренное восклицательными знаками. Аполлинарий писал: «Моя страсть к путешествиям занесла меня в Шотландию. Мои коллеги очень рекомендовали мне осмотреть часовню Рослин, неподалеку от Эдинбурга. Говорят, что она построена на месте древнего храма Митры. Это меня заинтересовало. В Париже мне сказали, что Нотр-Дам тоже построен на месте, где раньше был храм Изиды. Все это отзвуки римских завоеваний и их пристрастий к чужим богам.
Часовня располагается точно на меридиане, тянущемся с севера на юг через Гладстонберри. Эта линия Розы традиционно отмечала остров короля Артура Авалон и считалась точкой отсчета в британской геометрии, связанной со священными символами. Именно от этой линии Розы, в оригинале «Рослин — Roslin», и произошло название самой часовни.
Но дело не в этом. Часовня Рослин была построена тамплиерами в 1446 году. Когда я вошел в нее, то ахнул. Вся она покрыта каменной резьбой. Я стал внимательно ее осматривать и, что бы вы думали!! Там есть все, что было на фасаде дома на Петра Великого, и потом то, что мы видели на других домах в Сололаках!!!
Я бродил внутри часовни, в полутьме и прохладе, разглядывая бесконечные каменные фантазии ее строителей. И вдруг я остановился как вкопанный — я увидел бафометов, точь в точь таких, как в Тифлисе!!!
Я вспомнил потом, что и на Михайловском есть такие маскароны, если вы их еще не нашли, то это где — то в той части, которая идет от кирхи к вокзалу. Удивительно!!!»
Ник с улыбкой читал письмо своего восторженного друга. Тогда, когда он впервые увидел впервые в Тифлисе эти удивительные маскароны, он сразу же вспомнил, где он видел их раньше. Но это было настолько странно, так удивительно, что он никому об этом тогда не сказал.
Дом на Петра Великого, 6, был продан Таировым и Иваном Александровичем Аргутинским Юзбашеву, который устроил там Артистическое общество.
Наследник-цесаревич Георгий Александрович умер от туберкулеза в Абастумани в 1899 году. На месте его гибели была выстроена часовня из каррарского мрамора. Когда часовню закладывали, то в ее фундамент были брошены золотые монеты. После крушения империи часовня была взорвана в поисках этих злосчастных монет. Куски мрамора были растащены по всему Абастуману. В 1918 году турки вошли в этот район и разграблению тогда подверглась церковь Александра Невского и дворцы. Дворец великой княгини Ксении был сожжен, а оба дворца Георгия Александровича и церковь сохранились до наших дней.
Георгий Михайлович был расстрелян большевиками у стен Петропавловской крепости. Судьба Александра Михайловича сложилась счастливее. Вместе с императрицей-матерью, великими княгинями, Ксенией, его женой, и Ольгой, и их детьми ему удалось бежать из Крыма на английском крейсере «Мальборо». Маленькая дочка Александра Михайловича и Ксении, Ирина, единственная их дочь, все остальные дети были мальчиками, вышла замуж перед самой революцией семнадцатого года за Феликса Юсупова, убийцу Распутина, и бежала вместе с ним во Францию.
Елизавета Алексеевна не захотела уезжать из Тифлиса и осталась в нем, дожив до 107 лет и пережив удивительные события.
Но все это было в будущем и сидевшие на балконе и наслаждавшиеся видом заката над Тифлисом, были счастливы и не думали ни о чем.
