дьякон. «Господи помилуй», – отвечал многоголосый хор. По лестнице поднимались опоздавшие. Неожиданно Антип дернулся и отступил за спину стоящего позади него инвалида. Мимо прошли два молодых еще человека: один – низкий, полный, круглолицый – все время крутил в руках пенсне, второй, чуть повыше и с несколько болезненной внешностью, кутался в яркий клетчатый плед.
– Ты что, того хавряка скурдошился? – тихо спросил его стоявший рядом конопатый вертлявый мальчишка. – Это ж доктор твой и его приятель!
– А то я не вижу! – огрызнулся Антип.
– Так чо? Ты ж базел с них отвел! И доктор это севрает.
– Севрает! Много ты понимаешь. – Антипка нахмурился. – Что мне с ним, корешиться теперь, что ли?
– Стал бы доктором. Сам говорил, он тебя учить хотел. Поди плохо. Живи в сытости, при больничке… Хотя ты и у нас поднялся. Дирший теперя.
– Ага, при больничке. Пожил бы ты с барами-то! Доктор хоть и не бьет, а строгий. То делай, это не делай. Читать учись. Оно мне надо?
– Тише, тише, не ровен час услышит кто. Осудишь доктора-то, а он тебя отравит. Слухи ходили разные, – внезапно влез в разговор инвалид.
– Брехали слухи твои, – огрызнулся Антип. – Ни при чем доктор.
– Ни при чем, говоришь, ну, дай Бог. Только люди зря не скажут. А вообще правильно ты рассудил, парень. Нечего лезть не в свои сани. Что еще там за люди, что за порядки. У нас в Норах ясно все. Хоть, скажем, и убьют, а все по-человечески. За еду или, например, по пьяному делу. А тут… Вот взять хоть Александра Трушникова – сын который. Уж на что был барин. И экипаж, и все манеры. Подавал, правда, скупо. А смотри-ка, оказался какой убивец. Что ему не хватало? Еще способ выбрал, я слышал – иголками отца исколол. Вот!
– Каин и Хам в нем воплотились, – веско сказала богомолка. – Брата убил, отца убил. Такие дверь Антихристу открывают. Попомните мои слова! Скоро уже.
«Снизшел еси в преисподняя земли, и сокрушил еси вереи вечныя…» – неожиданно донеслось из собора.
– Спаси Господь, – закрестилась старуха, и вместе с ней осенили себя крестом все стоящие рядом.
На время на ступенях затихли, стали прислушиваться к службе, подпевать. Инвалид же все неодобрительно косился на бабу и наконец не стерпел.
– Вот влезла со своим Антихристом. Праздник на дворе, она каркает, как ворон.
– Точно, тетка, помолчала бы, раз не знаешь, – пробрался поближе и вступил в разговор горбатый низкий старичок в треухе. – И вообще, я слышал, что вовсе Александр ни при чем. Бабы все устроили. Жена и полюбовница. Помните, актриска такая у нас жила – Варвара Тихоновна. Вот она, значит, с женой и сговорилась старика извести ради денег. Сыновья потом за родителя вступились. Да где?! Разве с бабами справишься? Ты их судом, а они тебя поедом…
– Что ты, что ты? – замахала на него рукой богомолка. – Где видано, чтоб жена с любовницей заодно были?
– Да верно! – зашумели вокруг.
– Много вы понимаете. Там деньги большие, вот всё наизнанку и вывернуто, – отбивался старик. – И вообще, я, что мне говорили, то и сам говорю. А сведения у меня верные. Еще говорят, что обе они в Турцию уехали к султану. Вот.
– Как они уехали? Что ты несешь? Варвара-то Тихоновна тогда же и померла. В один день с Трушниковыми хоронили! – снова подал голос калека.
– Что я-то. Говорят так в народе, – сник старичок.
– В народе! Тоже мне. Вот я точно знаю, что было, – внезапно просипел стоящий чуть ниже худой мужик. – Расскажу я вам все в точности, ради праздника. Это я сейчас на дне, а еще недавно человеком был. Потом уж, минута отчаянья, водка. Да что говорить – слаб человек. Но тогда, раньше, я, можно сказать, вращался в кругах. Так вот, жена Трушникова любовника имела. И не просто любовника, а сошлась со своим старшим пасынком. Они вдвоем и сговорились, как деньги прибрать. Сначала Василия Кирилловича убили, а после, чтоб с младшим братом не делить наследство, того в убийствах-то и обвинили. Да еще так ловко, что ему, несчастному, бежать пришлось.
– Ну, а дальше-то что? – загомонили вокруг.
– А дальше вроде и убийцы эти умерли. Только уж почему… тут я не скажу.
– Господь управил, вот и умерли, – вздохнула богомолка и перекрестилась.
– Темное дело, православные, – вздохнул инвалид. – Да и не нашего ума. А однако, и служба к концу. Пора за работу.
Нищие встряхнулись, стали медленно расходиться, образуя живой коридор от самых церковных дверей до ограды, поправляли сумки, выставляли на обозрение увечья. Высокое небо сыпало мелким дождем, и летело из храма:
– «Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем. Рцем, братие, и ненавидящим нас, простим вся воскресением…»
Конец
Во-первых (лат.).
Таким образом (лат.).
Во-вторых (лат.).
В-третьих (лат.).
Мой дорогой племянник (фр.).
Это скандал. Она пьяна. (Фр.)
Деньги не делают человека воспитанным! (Фр.)
Состав преступления (лат).
Не так ли (фр.).
Между нами (фр.).
Сомнительное происхождение (фр.).
Приземленно, буквально «на земле» (фр.).
Дорогой (фр.).
Метать бисер перед свиньями (лат.).
Удовольствие спорить делает мир. Аналог «Милые бранятся – только тешатся» (фр.).
Это невыносимо (фр.).
Долг врача (лат.).
Логика, смысл (лат.).
Хирьга – рука, сумарить – побираться (жаргон воров и попрошаек).
Месть (англ.).
Кто рано встает, тому Бог подает (фр.).
Дело было сфабриковано (фр.).
Хорошей кошке хорошую мышку – аналог «На ловца и зверь бежит» (фр.).
Счастливого пути (фр.).
Бизнес есть бизнес (фр.).
Слишком много смеха
