– Мисс Борсхед снесли вниз на руках?
– Обижаете, tovarisch. У нас всё политкорректно. Когда Фил написал, что будет дама в инвалидной коляске, я заказал подъёмник и специально оборудованный туалет. Включил в счёт, конечно, – подмигнул весёлый рыбак. – Пригодится. Рыболовная яхта, приспособленная для handicapped persons,[45] это круто. Дал рекламу в интернет – клиенты записались на год вперёд.
По лесенке поднимался высокий парень – голый по пояс, фантастического телосложения. На голове у него был красный платок, из-под которого свисали дреды, выкрашенные тем же цветом. В углу рта торчала дымящаяся самокрутка. Принюхавшись, Ника покачал головой.
– Познакомься, Джордан. Это товарищ Карков, наш последний пассажир. А это мой драгоценный наследник. У Джо ещё переходный возраст не закончился, поэтому он на всех огрызается.
«Драгоценный наследник» бросил взгляд исподлобья.
– Отваливаем, что ли?
– Отдать швартовые и полный вперёд! – скомандовал Фреддо. – Навстречу научным открытиям! Курс – таинственный остров.
– Чтоб он провалился, твой остров, – проворчал тинейджер.
Из каюты, куда осторожно, держась за перила, спускался Ника, наплывала стандартная карибская музыка: Боб Марли призывал свою женщину не лить слёзы.
– Тошнит меня от этой растаманской фигни, – пожаловался шкипер, тащивший сумку. – Исключительно для клиентов держу. Сам-то я из поколения Элвиса.
То, что он назвал каютой, представляло собой глухую конуру без единого иллюминатора. Посередине грубый (но при этом тщательно зачищенный и покрытый лаком) стол со скамьями: по бокам двухъярусные койки. На одной из них, чопорно сложив руки на коленях, сидела Синтия и явно не знала, чем себя занять. Так же странно смотрелся в кубрике мсье Миньон в галстуке – будто заложник, попавший в логово сомалийских пиратов. Один Делони чувствовал себя отлично. Он листал спортивный журнал и сосал из банки пиво.
– Сэр Николас прибыл, капитан, – сказала тётя тоном отправляющейся в изгнание королевы. – Можно поднимать паруса и храни нас Господь.
Фреддо ухмыльнулся.
– Прикажете – поднимем. Желание клиента закон. Хотя вообще-то у нас мотор.
Судёнышко качнуло. Николай Александрович почувствовал, что его начинает мутить, и поспешил подняться на свежий воздух.
Болтало гораздо сильней, чем на лайнере, хотя море было почти гладким. Оно сверкало и слепило глаза, а пахло одновременно свежестью и гнилью и ещё чем-то вроде стирального порошка. Одиннадцатой палубы эти ароматы не достигали, и у магистра возникло ощущение, что только теперь он действительно вышел в море, лайнер же был не настоящим кораблём, а плавучим отелем. От первого же вдоха полной грудью тошнота прошла, будто её и не бывало. Ника встал у самого бушприта, взялся рукой за трос, и стало ему вдруг так славно, так свободно, что он сам над собой сыронизировал: корсар-флибустьер, да и только.
А потом случилось довольно удивительное событие. Поскольку Николас стоял спиной к берегу, он ничего не заметил, лишь услышал в воздухе странное хлопанье. Обернулся – и на плечо ему села большая чёрно-красная птица.
– Капитан Флинт? – Ты-то откуда взялся? – спросил магистр. – Неужто решил меня сопровождать? А как же библиотека?
Попугай глядел немигающим глазом, повернув голову в профиль.
– Кр-р-р-р.
– Прямо как я. Сбежал от книг навстречу настоящей жизни? С попугаем на плече я вылитый Джон Сильвер, только деревянной ноги не хватает. Ты умеешь кричать «пиастры»?
– Тр-р-р-р.
Птица смотрела на Нику сосредоточенно, не перебивала и только поддакивала. Она была идеальным собеседником.
– Ничего, дело наживное. Деревянную ногу мне обеспечит Делони, когда я не найду тайника. А пиастры вытрясет Миньон. Плевать! Зато через несколько часов я буду на настоящем острове сокровищ.
Маленькую нашлёпку на горизонте Николас высмотрел минут через десять после того, как Фреддо ткнул пальцем куда-то вперёд и объявил:
– Вон он, Сент-Морис.
На палубу вышли компаньоны, подняли тётю Синтию, а Фандорин всё не мог углядеть ничего кроме бликующей ряби. Но вот одна из волн показалась ему не синей, как остальные, а бурой. К тому же она не двигалась.
– Дайте-ка бинокль, – попросил магистр.
Сент-Морис выглядел неромантично – в самом деле плоская нашлёпка скучного коричневатого цвета. Другие островки, мимо которых они проплывали по пути с Мартиники, были хоть зелёными.
– Там невысокое горное плато, – объяснил Делони. – Остатки древнего вулкана. Всё в расщелинах, будто старый растрескавшийся асфальт. Пойду подремлю. Раньше, чем через час, не причалим.
Время было без пяти пять. В мелкую лагуну надёжно укрытую острыми скалами, лодка вошла в шесть. Вода там была прозрачная, пронзительно голубая – каждую раковину на дне видно.
– Вот мои владения.
Фреддо широким жестом обвёл берег, где на песке лежала ещё одна большая лодка, плоскодонная, ярко раскрашенная, с сияющей белой кабиной.
– Это для клиентов, кто любит гламур, – ухмыльнулся Фреддо. – Всё новенькое, всё сверкает, внутри стиль «техно». Называется «Пятая колонна». Это такая пьеса у Хема.
– У кого? – спросил мистер Делони.
– Неважно. Я забыл, что вы не любитель литературы, Фил. Вон там офис и наша с Джо хибара. Бунгало для клиентов левее, под крышей из пальмовых листьев. Три комнаты, веранда. Кондиционеры недавно поставил. Американцы без них жить не могут.
Под неумолчную болтовню хозяина высадились, расселились. Тёте Синтии и Нику досталось по отдельной комнате, Миньон с Делони поселились вместе, но зато у них была веранда и телевизор.
Болтанка в море и нервная ажитация утомили старую леди. Чтобы завтра быть в хорошей форме, Синтия приняла снотворное и ещё засветло улеглась.
Партнёры Николаса занялись приёмкой и подготовкой заказанного снаряжения. Миньон сверял накладные, рукастый Делони собирал мудрёные аппараты, из числа которых Фандорину был знаком только металлоискатель – новейший 28-частотный «Иксплорер». Фреддо отчитывался перед нотариусом, его сын помогал Филу.
Магистру нужно было позвонить. Мобильный телефон средь океанских просторов, разумеется, не работал, но в конторе имелся спутниковый. Там Николас и устроился, благо Фреддо позволил пользоваться аппаратом без ограничения: «У меня как на пятизвёздочном курорте – „всё включено“».
Семья Николая Александровича уже должна была находиться в барбадосском отеле. Предстояло непростое объяснение с женой. Алтын обладала фантастически чутьём и моментально срисовывала любую неестественность в голосе мужа, а посвящать её в подробности предстоящей авантюры Фандорин не собирался – себе дороже.
Во-первых, замучает вопросами, на которые пока нет ответа. Во-вторых, скажет, что он всё не так сделал и совершил тысячу ошибок. В-третьих, объявит, что немедленно отправляется на Сент-Морис, потому что у него, недотёпы, ни черта без неё не выйдет.
Короче говоря, жене следовало навесить лапши на уши, а Ника по этой части был не мастер.
Поэтому он долго готовился к разговору, поглаживая по спине своего пернатого приятеля и рассеянно оглядывая помещение, в котором ничего интересного не было. Канцелярский стол (1 шт.), стул продавленный (1 шт.), шкафы металлические (2 шт.), вентилятор неработающий (1 шт.) да сейф допотопный с кнопочным цифровым замком (1 шт.).
Надо сказать ей, что телефон спутниковый и одна минута разговора стоит десять долларов, пришла в голову Николасу спасительная идея. Вот аргумент, который побудит супругу быть предельно лаконичной и не углубляться в детали. А заодно объяснит некоторую натужность тона. Когда в голове работает секундомер, напряжённость в голосе неудивительна.
Он натыкал номер, состоявший из полутора десятков цифр. Первые два раза сбился, потом ещё три раза не проходил сигнал.
Соскучившись, Капитан Флинт перелетел к несгораемому шкафу и, попугайствуя, принялся точно так же тыкать клювом по кнопкам кодового замка.
С шестого раза Фандорин наконец прорвался. В отеле ответили «just a moment, sir».[46] Секунду спустя жена закричала в трубку:
– Да, да! Слушаю! Ну что там стряслось? Я с ума схожу!
Николаю Александровичу стало не по себе. Конечно, с интуицией у Алтын всё в порядке, но не до такой же степени! Её голос дрожал, готовый сорваться на рыдание. Железной леди подобная истеричность была совсем несвойственна.
– Да ничего ещё не стряслось, успокойся, – сказал он, сразу сдавая все позиции. – Бывал я в переделках покруче…
Он хотел прибавить, что в крайнем случае разбираться с претензиями компаньонов будет тётя, куда ей деваться, а сам думал: откуда Алтын всё узнала?
Но жена сказала нечто, поставившее магистра в тупик:
