И именно в Чикаго Катрина познакомилась и стала близким другом Хэнсона Хуанга, вежливого дипломированного выпускника Гарвардского колледжа и Гарвардской юридической школы, который получил работу в Чикаго в адвокатской конторе «Бэйкер и Маккензи», престижной фирме, занимающейся международным правом. Хуанг, родившийся в Гонконге в 1951 году, и Катрина Люн оба стали активистами студенческого движения в поддержку китайских требований на острова Дяоюйтай.
Острова — на китайском языке «дяоюйтай» означает «поймать рыбу» — представляют собой гряду из восьми маленьких бесплодных и необитаемых островов в Восточно-Китайском море приблизительно в ста милях к северо-востоку от Тайваня. На них претендуют Китай, Япония, которая называет их Сенкаку, и Тайвань. На протяжении 1970-х китайские студенты всего мира участвовали в движении, протестующем против претензий Японии на эти острова.[5]
В 1976 году Кам Люн получил свою докторскую степень и переехал в Цинциннати, чтобы устроиться на работу в «Проктер энд Гэмбл». Катрина осталась дома и зарабатывала свою степень магистра делового управления в Чикагском университете. По выходным Кам приезжал к ней.
В 1980 году пара переехала в Лос-Анджелес и сняла квартиру-студио в городке Азуса, в предгорьях гор Сан-Габриель к востоку от мегаполиса. Кам стал работать ученым-исследователем в компании медицинского оборудования. — Я убивал мышей, полторы тысячи мышей за неделю в лаборатории, делая им инъекции. Катрина получила работу в маркетинге в HMO (Организации медицинского обслуживания).
Перед этим, однако, она короткое время работала генеральным директором импортно-экспортной компании. ФБР расследовало деятельность фирмы, подозревая ее в незаконной передаче технологий Китаю. В начале 1981 года ФБР начало полное полевое расследование непосредственно самой Катрины, которая, как полагали, «была задействована в тайном сборе разведывательной информации в пользу КНР». Это расследование застряло в бюрократических проволочках ФБР, и дело было закрыто без каких-либо последствий в ноябре того же года.
Но в то же самое время Бюро узнало, что у Катрины Люн были близкие отношения с объектом другого расследования по подозрению в передаче технологий Китаю, в Сан-Франциско. Уильям Кливленд был агентом, проводившим расследование; в Лос-Анджелесе расследование поручили агенту Джей-Джей Смиту.
Год спустя, в августе 1982 года Джей-Джей постучал в дверь квартиры в Азусе. Он представился как специальный агент ФБР.
Таким было начало танца, танго разведки, которое иногда заканчивается вербовкой полезного источника. На первый взгляд могло бы показаться удивительным, даже опрометчивым, что ФБР пыталось завербовать человека, который, по его же подозрениям, мог шпионить для Китая. Но в «безумном зазеркалье», как часто называют контрразведку, в этом не было ничего странного. Вербовщик ищет человека, у которого уже есть контакты с его целью. И вычисляет риск.
За следующие четыре месяца Джей-Джей беседовал с Катриной несколько раз. К декабрю она приняла его предложение.
Как вспоминал Кам, спустя некоторое время, «мы сидели у озера. Она сказала, 'я собираюсь бросить свою работу, чтобы работать на ФБР'».
Бывают моменты, когда одно единственное действие может оказаться поворотным пунктом всей жизни. Все остальное, что происходит потом, вытекает из такого момента. Вербовка Джей-Джей Смитом «Горничной» как раз была таким судьбоносным действием. К тому времени Смит был специальным агентом ФБР в течение дюжины лет. Ему исполнилось тридцать восемь; Катрине Люн месяцем раньше исполнился тридцать один. Джей-Джей был высоким мужчиной, почти шесть футов, коренастым и мускулистым, гордившимся своим происхождением из рабочей семьи. Его отец сорок пять лет проработал каменщиком. Бабушка и дедушка со стороны отца были немцами-иммигрантами. По материнской же линии, бабушка-мексиканка вышла замуж за пожарного, наполовину ирландца и наполовину шотландца.
Смит и его жена Гэйл, бывшая Королева Нарциссов штата Вашингтон вступили в брак в 1966 году. Летом 1967 года, после окончания университета в Пьюджет-Саунде, он уже готовился отправиться в армию, когда столкнулся с приятелем, Дагом Уокером, у которого возникла идея.
— Давай запишемся на службу в армейскую разведку, — предложил Уокер, — и мы оба закончим тем, что будем пить пиво в Германии. Но вместо этого они прошли подготовку как офицеры разведки и были отправлены во Вьетнам. Джей-Джей служил в 515-й группе военной разведки в Куангнгай, логове Вьетконга, где он руководил работой двойных агентов в программе под кодовым названием «97 Charlie».
Когда Смит вернулся в Форт-Брэгг, Северная Каролина, местный агент ФБР в Фейетвилле завербовал его в Бюро, и его приняли в штат в 1970 году. Он отправился в Лос-Анджелес, и с 1975 года занимался борьбой с китайской разведкой.
Иностранная контрразведка, или FCI, по терминологии Бюро, не была популярным поприщем для карьеры в ФБР. — Молодые агенты из Квантико все еще пылавшие энтузиазмом, хотели расследовать грабежи банков, заниматься уголовными делами, — вспоминал Джон Л. Хус, бывший агент ФБР, работавший с Джей-Джей. — Но Джей-Джей был редкой птицей, он вошел в FCI и остался в FCI.
— Джей-Джей, — он добавил, — был очень приятным, со здравым смыслом юмора, был очень предан своей работе, пользовался уважением других агентов. Он был хорошо сведущ в «китайской» контрразведке — «ходячая энциклопедия» по всем случаям, процессам, методам. Если у вас возникал вопрос, нужно было спросить Джей-Джей.
К тому времени, когда Джей-Джей завербовал «Горничную» в 1982 году, он достиг необычной независимости в рамках местного офиса ФБР. Его шефы потворствовали ему и слушались его рекомендаций относительно китайских дел. Хотя агентов ФБР часто переводят из одного штата в другой, из-за высоты своего положения Джей-Джей смог остаться в Лос-Анджелесе. Со своей женой Гэйл и их юным сыном Келли Джей-Джей устроился в Уэстлейк-Виллидже, милом пригороде.
Хотя сначала Катрина Люн была только IA, обозначение ФБР для информационного источника, Джей-Джей быстро распознал ее потенциал как важного информатора Бюро. Прошло не много времени, прежде чем их профессиональные отношения переросли в личные. В августе 1983 года они оказались в одной постели.
Одной из причин, почему Джей-Джей завербовал Катрину, была ее дружба с чикагских дней с Хэнсоном Хуангом, который поехал в Китай, чтобы работать на Арманда Хаммера и «Оксидентал Ойл» (Западную нефтяную компанию). Хотя Хуанг был лояльным прокитайским активистом и сторонником КНР, по иронии судьбы китайские власти начали подозревать его, возможно, из-за его любопытства о месторасположении и размере нефтяных запасов страны, а эти вопросы в Китае считаются государственной тайной. Он был арестован и в июне 1983 года признан виновным в шпионаже. Пекинский суд приговорил его к пятнадцати годам тюрьмы.
Интерес Джей-Джей и ФБР к Хуангу основывался не только на его активности в студенческом движении за передачу Китаю островов Дяоюйтай. Хэнсон Хуанг оказался ключевой фигурой в «Ловушке для тигра», деле, касавшемся ядерного оружия, которое Билл Кливленд активно разрабатывал в Сан-Франциско с помощью Джей-Джей в Лос-Анджелесе. Теперь, когда Хуанг вступил в конфликт с китайской разведкой, возможно, он согласился бы помочь ФБР.
Первым важным заданием, которое Джей-Джей поручил Катрине, было отправиться в Китай и попробовать добиться допуска в тюрьму, где сидел Хуанг. Это был важный приказ. В коммунистическом государстве, под плотным контролем властей, как может иностранец посетить заключенного, отбывающего срок за шпионаж? То, что ей удался этот подвиг, возможно, должно было бы вызвать удивление у Джей-Джей и у Бюро. Этого не произошло: первый отчет Джей-Джей в штаб-квартиру о «Горничной» содержал лишь резюме того, что она узнала во время своего посещения тюрьмы.
Ивиан Cи. Смит, который не был родственником Джей-Джей Смита, тогда работал в китайском подразделении в центральном офисе ФБР в Вашингтоне. — Джей-Джей послал мне отчет по пневмопочте (airtel), и она, Катрина Люн, сообщала в нем все о своей первой поездке в Китай в 1983 году, о Хэнсоне Хуанге, который сидел там в тюрьме. Я сказал, что все это чушь собачья, потому что в отчете есть секс, и есть интрига, и все-все-все есть, но нет развединформации. Я сказал, 'Черт возьми, Джей-Джей, где же гребаное мясо?' — Не волнуйся, оно будет, — заверил его Джей-Джей.
Раздражение Ивиана Смита, возможно, было в некоторой степени вызвано тем, что Джей-Джей в Бюро, похоже, мог ходить по воде. — У Джей-Джей было важное положение в Лос-Анджелесе, — рассказывал Ивиан Смит. — Он пренебрегал правилами. Он мог войти в офис без пиджака и галстука. У него был этот великий источник, и этот источник сделал его непотопляемым.
