Ознакомительная версия.
Человеческое
Дневник маньяка
Артур Ли Аллен
© Артур Ли Аллен, 2014
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Не знаю, зачем я написал дату, ведь речь пойдет не о сегодняшнем дне. Впрочем, если того требуют правила ведения дневника, то это не важно.
Примерно год назад произошло событие, которое изменило всю мою жизнь. Я убил человека. Он был инвалидом. Первый раз я встретил его в парке в сопровождении старушки лет шестидесяти. Она везла его в инвалидной коляске и что-то ему рассказывала, а он лишь отстраненно корчился, совершал непонятные дерганые пируэты руками и засовывал большой палец за щеку. Лишь потом я разузнал в интернете, что это был детский церебральный паралич. Люди с такой болезнью живут с нарушенной нервной системой. Они не могут контролировать свои действия и речь. Соответственно, не могут ходить и вообще вряд ли понимают, что происходит вокруг.
В прошлом году осень началась достаточно поздно. Помню, я зашел в полюбившийся мне недавно парк с искусственными прудами и каналами, заполненными гогочущими утками. Опавшие листья только начинали преть, и в таких местах витал неповторимый запах осени, который держится, как правило, всего несколько недель, пока не наступают морозы. Я присел на скамейку, чтобы прочувствовать всю атмосферу. Обычно это помогает мне заставить мозг размышлять о смысле жизни, боге и других важных вещах. Но, как вы догадались, наслаждение природой прервал тот инвалид. Я не мог не обратить на него внимание. Мои мысли плавно перетекли от высоких тем мироздания в бурное русло размышлений на темы, которые обычно стараются не поднимать в шумных веселых компаниях, благополучных семьях. Да, даже наедине с собой, люди не осмеливаются думать об инвалидах и о том, как к ним относиться. Помню, что первая эмоция, которую вызвал этот инвалид – сочувствие. Мне стало его очень жаль. Казалось, что он мучается, но по правде, невозможно было понять, что он чувствует и есть ли в его голове хоть какие-нибудь мысли. Если и вправду нет, то какой смысл поддерживать его существование? Пожалуй, лучший вариант, который был у него – это эвтаназия бы сделать ему эвтаназию, пока было не поздно. Тогда, естественно, потребовалось бы согласие больного. Но если человек не осознает, что болен или что похож на овощ? Что тогда?
Я смотрел, как его укатывают все дальше, нервные постанывания становились все тише, потом и вовсе исчезли под навесом зыбкого осеннего воздуха. Весь оставшийся вечер, где-то внутри, меня зудело некомфортное чувство незавершенности. Но на утро, как обычно, все прошло.
Примерно через две недели я встретил его снова. Я вернулся в тот парк, чтобы снова с головой погрузиться в цвета и запахи осени. Аромат погибающих листьев значительно обнищал. Воздух наполнился нотками гнили. Листья почернели.
Он ехал во все той же скрипучей коляске, в сопровождении все той же старушки. Я практически забыл о прошлой «встрече». Но когда увидел его вновь, град вопросов возобновил штурм моего мозга. Что если он мечтает о смерти, каждый день думает о ней? Наверно хуже может быть только, если он со всем смирился. Я понял, что не найду душевного покоя, пока этот «человек» жив. Как показывает опыт, если что-то, на самом деле волнующее меня, выходит из-под моего контроля, то моя жизнь превращается в кошмар. А что если он мечтает, чтобы кто-нибудь подошел к нему, достал пистолет из-за пояса и пустил ему пулю в лоб? Зря я тогда об этом подумал. Навязчивые мысли могут погубить любого человека. Хоть я и осознавал, что это типичная навязчивая идея. Но подумав один раз, перестать думать об этом я уже не мог. Я не мог спать, осознавая, что существует хоть малейшая вероятность, того, что инвалид живет мыслями о смерти. Только я мог пресечь эту несправедливость… Только я…
В этот раз я решил проследить за ним. Мне было необходимо побыть в его косвенном обществе хотя бы еще немного. Мои размышления казались очень важными, будто кто-то внимательно слушал меня. «Вдруг, там за поворотом, он встанет с коляски отряхнется и со своей пожилой теткой зальется смехом, приговаривая: „Как мы их, а!“, „Ты видела их лица?“». Но этого не произошло… Может быть, мне было необходимо удостовериться, что он и вправду болен. Может быть, на самом деле, мне не хотелось вдруг осознать, что это я ненормальный. Ведь я уже в серьез начал подумывать об убийстве этого человека. В любом случае я не мог тогда его отпустить, вед мы могли больше не встретиться. И что тогда? Как мне с этим жить?
Под властью бурных, но депрессивных мыслей, я не заметил, как мы постепенно покинули парк и, пройдя сквозь несколько узких улочек, подошли к ветхому пятиэтажному жилому зданию. Теперь я знал, где он живет. Как я тогда думал, дело оставалось за малым: зайти и убить. Но, как обычно бывает, под властью амбиций все выглядят предельно уверенными, но как только настает время действовать, возникают проблемы. И таких проблем у меня оказалось немало. К примеру, мне предстояло решить, как его убить и чем, как попасть в квартиру и когда это сделать.
Я начал с того, что приходил после учебы в тот двор. Сидел на скамейке неподалеку от подъезда, читал книгу (для вида), отмечал время, когда они выходили на прогулку в парк. Собственно, только туда они и ходили вместе. В основном сидели дома. Несколько раз я заметил ту старушку у одного из окон, так что вычислить номер квартиры не составило труда (я знал расположение квартир в таких домах, это были типичные дома советской застройки годов эдак восьмидесятых). Так же я узнал, что раз в три-четыре дня женщина ходит в продуктовый магазин. Одна. Соответственно, инвалид остается в квартире тоже один. Дорога до магазина и обратно вместе с закупкой товара занимала в среднем час. Идеально. Это было то, что нужно. Одного часа для банального действия мне бы хватило с головой. Всю полезную информацию, я фиксировал. Все мысли, идеи, факты. Я их записывал в телефон. Решил не использовать для этого блокнот и ручку. Посудите сами, как подозрительно выглядит человек, который сидит во дворе на скамейке и постоянно, что-то записывает в блокнот. Если не подозрительно, то по крайней мере странно. А теперь представьте человека, который постоянно достает телефон из кармана и набирает какой-то текст. Это скорее будет похоже на общение через смс или соц. Сети.
Итак, я примерно понял, «где» и «когда». Оставалось решить, «чем». Я выбрал для этого пистолет. Да, да, да. Я понимаю, что это слишком попсово и пошло. Но я не думаю, что у меня тогда был особый выбор. Да и мучить его лишний раз не хотелось. В его случае – быстрая и безболезненная смерть – это идеальное завершение его мучительной жизни. Но раздобыть пистолет – проще сказать, чем сделать. Верно? Нет, как оказалось в современном мире, сделать это не так сложно, чем, скажем, лет тридцать назад.
Я залез в интернет, чтобы разузнать о нелегальной покупке оружия. Конечно, я и раньше слышал о таком, но никогда не вдавался в подробности. Однажды, брат рассказывал мне как покупал галлюциногенные таблетки в так называемой – зашифрованной сети «Tor». Как пишут, действия в такой сети, невозможно отследить. Такой вариант отлично подходит для людей, занимающихся «темными делишками», тем более в свете популярных, в последнее время, слухах о том, что злые дядьки из ФСБ могут отслеживать каждое наше движение через интернет и сотовую связь. Хотя я в это не сильно верю, точнее в то, что кому-нибудь вдруг понадобится узнать побольше о жизни обычного студента. Это скорее касалось разнообразных «шишек» из правительства – важных политических деятелей, имеющих большое влияние на обычных людей. Людей «под прицелом» – тех, кто уже был уличен в совершении преступлений. Я к счастью к таким не относился. Но все же стоило подстраховаться. Не думаю, что покупка оружия на черном интернет-рынке входит в список невинных проступков.
В общем, я нашел список запрещенных интернет сайтов. Может быть, правильно говорить – «зашифрованных». К моему удивлению возможности сети «Tor» оказались куда шире, чем я ожидал. Помимо купли-продажи наркотиков и оружия, вы можете приобрести детскую порнографию, даже заказать детскую порнографию. Это не сложно представить. Вы платите деньги, и некий «дядя» или «тетя» идет к ребенку того пола и возраста, какого вы хотите, и делает с ними то, что вы хотите, при этом все записывая на камеру. Дальше – хуже. Существуют сайты по продаже людей, в том числе детей, в том числе рабство, в том числе сексуальное. Подробно на этом останавливаться не буду, если вас вдруг это заинтересовало, можете зайти сами и полюбопытствовать. Лишь назову еще несколько возможностей. Существуют сайты фашистских сообществ, террористических организаций и организаций заказных убийств, сообществ педофилов, купли и продажи наркотиков. Так же можно обучиться нелегальному заработку – мошенничеству в интернете и по телефону и считыванию данных банковских карт. Да, и у интернета есть темная сторона.
Ознакомительная версия.
