Рядом с ним на полу стояла коробка с сухим льдом и керамические кувшины. Теперь необходимо упаковать натекшую кровь. Пора уже пополнить морозильную камеру, и, благодаря Кэнди, она будет выглядеть гораздо привлекательнее.
Где-то близко бешено лаяла собака, вскоре к ней присоединились и другие, и их дикий вой, казалось, пронзал черное, зловещее небо. Светила полная луна, и собаки могли заметить любую тень. Но там, где он жил, все было тихо и спокойно, решетки и вертела для заваривания туш во дворах заржавели после долгой зимы, изгороди покосились от времени и заброшенности. Уж точно, это место было довольно старым, и дома построены, скорее всего, в конце шестидесятых годов. Но, несмотря на это, возле них бегало много докучливой детворы.
В своем доме он имел все необходимое, главным образом, медицинские книги и журналы. У него была даже копия «Анатомии» Грея, вышедшей еще до того, как подобные шедевры стали печатать массовым тиражом на тонкой бумаге. Эта бесценная книга принадлежала еще его дедушке, человеку, которого он никогда не знал.
Он должен быть абсолютно уверен, что на его инструментах не осталось следов крови Кэнди. Сама кровь находилась в пакетах в коробке с сухим льдом. К сожалению, обладание ею продлится недолго. Кровь Мелани уже подходила к концу, остался последний пакет. Потом настанет черед крови Джанел.
Он старался осторожно обращаться с кувшинами, где тоже была кровь. Утром он поместит ее в пакеты для хранения плазмы, запасы которых у него имелись всегда. Таким способом кровь сохранится лучше, да и места в морозильной камере останется больше.
На эти кувшины он наклеит этикетки с надписью КЭНДИ, чтобы не перепутать их с кувшинами, в которых находится кровь МЕЛАНИ, ДЖАНЕЛ и ТОНИ, прежних поставщиц. Один из кувшинов с кровью Кэнди он поставил в холодильник, чтобы полакомиться ею утром и нанести немного на предметное стекло микроскопа. Утром он рассмотрит кровь девушки под микроскопом, чтобы удостовериться в ее отличном качестве и выявить возможные вредные составляющие. При нападении на девушку это совсем его не беспокоило.
Он почти справился со своей работой. Расставив кувшины, принялся разгружать небольшой переносной холодильник, на котором была бирка ОБРАЗЦЫ. Когда он принес его из фургона, ему пришлось помахать рукой Джонстону, который шел по улице. Джонстон страдал бессонницей, поэтому встретить его в три часа ночи, выгуливающим собаку, было вовсе не удивительно.
И, наконец он извлек из холодильника маленький флакончик в виде трубочки, закрытый пробкой. Он положил его в раковину, чтобы тщательно вымыть для дальнейшего использования. Уставившись на флакончик, поблескивающий в раковине, он вспомнил, как нагревал его содержимое с помощью зажигалки. И сквозь пламя смотрел на свисающий с потолка труп. В раковине лежало несколько испачканных кровью предметов: термометр, хирургический скальпель, два зонда, зажим и устройство, которому он только недавно дал название — ПРОБКА.
Потом он подошел к футляру, где лежали прекрасные ножи из нержавеющей стали, инструменты мягко поблескивали в тусклом свете. Он не был уверен, что тщательно вытер ножи, но его опасения оказались напрасными. Закрыв холодильник и футляр с ножами, он ощутил легкую усталость. Пришлось преодолеть долгий путь, прежде чем попасть домой.
Он вошел в ванную и, сбросив с себя рубашку, оголил широкую волосатую грудь и живот, с трудом умещающийся в брюках. Пупок был едва заметен среди этой рыхлости живота. Когда ему предстояло выйти на дело, он соблюдал диету, воздерживался от жирных и жареных блюд, но не мог ничего поделать со своим животом, где скопился весь лишний вес, как выяснилось однажды утром, когда он проснулся и принялся критически рассматривать себя в зеркало. Его нельзя было назвать слишком уж тучным, просто он весь какой-то гладкий, округлый, от чего пуговицы на его рубашке, казалось, вот-вот отлетят. Чтобы скрыть эту часть своего тела, ему приходилось повязывать на деловые встречи галстуки внушительных размеров, но они прикрывали, конечно, далеко не все.
Его лицо тоже было слишком большим. Толстые, нависающие щеки и двойной подбородок, казалось, прятали за собой все черты этого человека и его острые, темно-синие глазки. Его голова раньше никогда не была такой большой. Что ему с ней делать? Единственными частями его тела, которых не коснулась внезапная прибавка в весе, оставались его сильные мускулистые руки и ноги. Он считал, что «кровавая» диета помогает обуздать аппетит.
Года наложили свой отпечаток и на цвет его лица. Оно было землисто-серым, а седеющие волосы подчеркивали это. Из-за этого ему стало труднее работать и днем, и ночью. Он всегда был бесцветным человеком, его низкая самооценка основывалась на том, что люди, с которыми ему приходилось сталкиваться, не обращали на него внимания. Большинство относилось к нему, как к шкафу для хранения документов; да к тому же пустому. И такой была вся его жизнь. Но он гораздо более интересный человек, чем кто-нибудь мог бы подумать.
И все же он не мог отрицать тот факт, что находится на решающем рубеже своей жизни. Он прочитал много книг о периодах и фазах роста и развития, которые человек проходит за свою жизнь. Нынешняя фаза одарила его кругленьким животиком, толстыми щечками и двойным подбородком. Но он дал клятву, что не позволит себе стать окончательно тучным, поэтому, каким бы усталым ни был, делал зарядку, прежде, чем принять душ и лечь спать.
Принимая душ, он снова вспомнил о совершенном им убийстве. Вода, омывавшая его тело, была такой же теплой, как кровь той девушки.
В постели его мысли опять вернулись к деталям убийства. Казалось, он снова видит перед собой грязный, пахнущий старьем и заброшенностью дом, затерянный в лесу в нескольких милях[10] от главной дороги. Потом он методично отыскивает в своем портфеле инструменты, необходимые для того, чтобы вскрыть вену Кэнди и получить то, чего он так долго хотел от нее. Эти мысли были настолько приятны, действовали так успокаивающе, что он заснул. Сон его был глубок и спокоен, и проснулся он лишь, когда во сне ему показалось, что он должен найти другое, более совершенное устройство для работы над Кэнди.
Он встал и вышел к фургону, чтобы спрятать в тайнике орудия убийства и вытащить фотоаппарат, где оставались негативы, сделанные на месте преступления. Он взял в руки слесарную ножовку, работающую от батареек, свою чудесную игрушку. И с удовольствием представил, что снова стоит рядом с телом, решая, что отрезать.
Монотонное жужжание ножовки казалось долгожданным в глухой тишине этого мрачного места. Прежде, чем покрыть ужасными ранами влагалище, он отрезал груди девушки. Это можно было сделать только после того, как вытекла вся кровь, чтобы не потерять ни капли драгоценной жидкости. Он рассчитывал, что столь дикие увечья поставят полицейских в тупик, и те, скорее всего, начнут прочесывать окрестности в поисках больного, сбежавшего из сумасшедшего дома, маньяка или отшельника, обитающего в лесу. Никто и не подумает подозревать такого человека, как он.
Справившись с последней раной, он отошел назад, чтобы полюбоваться результатами своего труда. Скользнув критическим взглядом по изуродованному трупу, он хотел уйти, но у дверей задержался и вернулся.
— Черт возьми, — выругался он вслух, и легонько провел ножовкой по тому месту, где соединялись плечо и рука, разрезая связки. Потянув за руку девушки своей рукой, затянутой в перчатку, он осторожно извлек кость из сустава и бросил руку жертвы на пол.
Тут он вдруг вспомнил, что оставил один из своих скальпелей в кухне. В раковине. Проходя мимо трупа, он заметил также, что забыл снять с шеи девушки жгут, туго затянутый, и розовую ленточку в ее волосах, которую завязал сам. Он сорвал это тоже. Ему не хотелось оставлять после себя никаких следов, за исключением тех, что одурачат полицию и поведут ее по ложному следу. К их числу относилась отрезанная рука и изувеченные половые органы.
Несколько раньше он извлек из холодильника в своем фургоне флакончик со спермой. Сперма была не его, и он даже не знал, чья она. Подогрев ее до комнатной температуры, он влил часть спермы во влагалище мертвой девушки, а остальное в рот. Потом, чтобы не забыть флакончик, он сразу же отнес и его, и пробку назад в фургон.
Он рассчитывал, что власти начнут розыск сексуального маньяка. Они не должны найти на месте преступления ничего кроме того, что он намеренно оставил, например, небольшой сюрприз во влагалище и во рту девушки.
Удовлетворенный, он вышел. Его дом далеко отсюда и ждет своего хозяина.
И вот теперь он дома. Удовлетворив свои потребности, он наслаждается воспоминаниями и мечтает, что скоро станет… Он сомневался, что жизнь может быть прекраснее этих мгновений. Видения недавнего счастья захлестнули его…
