Риду и самому нестерпимо хотелось заплакать, но он только молча кивнул.
— Хорошо. Пока мы просто сообщим остальным, что операция закончилась. И что нужно ждать.
Она взяла его за руки, как в тот день, когда они впервые встретились.
— И что нужно молиться.
Вторник, 5 декабря, 07:25
— Как она? — тихо спросила Дейна.
Рид привстал, но Дейна легонько толкнула его обратно на стул, стоявший у кровати Мии в отделении интенсивной терапии. Из тела Мии торчала чуть ли не сотня трубочек, а лицо у нее было белым как простыня.
— Без изменений.
Миа даже не пошевелилась с тех пор, как ее перевезли в палату.
— Доктор говорит, что одними из причин, по которым она не приходит в себя, может быть истощение от работы на прошлой неделе и то, что она вообще вышла на работу, не восстановившись как следует после ранения.
Дейна нежно отбросила волосы со лба Мии.
— У нашей девочки твердая голова. Ее ничто не берет.
«Иногда мне хочется, чтобы тебе перестало так фантастически везти, — как-то сказал Джек. — Ты начинаешь думать, что на самом деле пуленепробиваемая». Похоже, пуленепробиваемой она таки не была.
— Последнее, что она успела сказать, — это что зря меня послушалась и сняла личные знаки. Я не суеверный человек, но тут невольно задумаешься: а может, она права?
— Напомни мне позже, чтобы я тебя хорошенько выпорола, — грустно пошутила Дейна. — Личные знаки нужно было снять, и я благодарна тебе за то, что ты ее убедил. Рид, она ведь коп. Она каждый день подвергала себя опасности. Суеверия к этому не имеют никакого отношения. Ты хоть немного поспал?
— Немного. — Голос Дейны был таким безмятежным, успокаивающим. — Почему ее мать не хочет проходить проверку на совместимость?
— Аннабель всегда и во всем винила своих дочерей. Она считала, что если бы они родились мальчиками, то жизнь пошла бы иначе. Но если бы они родились мальчиками, Бобби Митчелл нашел бы другую причину распускать руки. Он просто был таким, каким был. А за его «особенности» расплачивались Келси и Миа.
— Она любит свою мать?
Дейна пожала плечами.
— Я думаю, она чувствует себя обязанной. Рид, ты пытаешься найти смысл там, где его нет и никогда не было. Думаешь, что если бы она любила свою мать, несмотря ни на что, то твои действия были бы оправданны. Но между чувствами Мии к матери и твоими поступками нет никакой связи.
— Ты сейчас говоришь, как психолог, — проворчал Рид, и Дейна тихонько рассмеялась.
— Пойди поспи немного. Я посижу с Мией, а как только она очнется, я тебя позову. Обещаю. — Она подождала, пока Рид неуверенно встанет со стула, и вручила ему пакет из книжного магазина. — Я нашла это у себя в гостиной. В воскресенье она принесла Джереми книгу и оставила пакет у нас. Это тебе. — Уголки ее рта дрогнули. — Такую литературу я у нее еще не видела, так что не сдержалась и заглянула внутрь. Обязательно прочитай записку.
Он не открывал пакет, пока не вернулся в гостиничный номер, пока не остался в одиночестве — впервые с тех пор, как… С вечера субботы, неожиданно понял он. Когда сидел у себя в гостиной и осознал, что она делает его счастливым. Она проснется. Она обязательно проснется. Он не мог поверить, что возможен другой вариант.
Он достал книгу из пакета и нахмурился. Сборник стихов. Резкие, саркастические строки какого-то типа по фамилии Буковски. На титульном листе название: «Любовь — это пес из Ада»[4]. Он сделал глубокий вдох и открыл книгу на оставленной Мией записке. Как и сама Миа, ее почерк был размашистым и неаккуратным.
Это не мое сердце. Скорее мой сплин. Но мои фразы получаются неуклюжими, а этот парень говорит то, что я чувствую. Может, в конце концов, я все-таки люблю стихи.
Не ее сердце? Ох! Он закрыл глаза и вспомнил. Та ночь, когда она увидела кольцо у него на шее. Он читал книгу стихов Кристин. Когда он проснулся, книга лежала на тумбочке. Миа, наверное, прочитала посвящение. Теперь книга Кристин, полная красоты и лиризма, перестала существовать, а в руках у него была новая книга, полная откровенных, страстных, иногда сердитых слов. Но эти слова глубоко тронули его, и когда он сидел, читая выбранную Мией книгу, то наконец позволил пролиться слезам, которые сдерживал уже много дней.
У нее все будет хорошо. Миа слишком твердолобая, чтобы согласиться на любой другой результат. «И я тоже».
Понедельник, 11 декабря, 15:55
В палату заглянула медсестра.
— Детектив, к вам посетитель.
Миа с трудом сдержала стон. Голова раскалывалась. С тех пор как ее перевели в отдельную палату, поток посетителей не иссякал. Она, конечно, могла попросить медсестру никого не пускать, но каждый приходящий был ей дорог. И каждому была дорога она. Головная боль — не слишком большая цена.
— Конечно, проводите его ко мне.
Из-за угла показалось личико Джереми, и Миа улыбнулась.
— Привет, малыш!
— Привет. — Он подошел к кровати. — Ты уже лучше выглядишь.
— Я и чувствую себя лучше. — Она похлопала рукой возле себя. — Как дела в школе?
Мальчик осторожно взобрался на кровать и сел рядом с Мией.
— Сегодня учительница ошиблась.
— Правда? Расскажи.
И Джереми рассказал о том, как учительница неправильно произнесла имя какого-то вавилонского царя, о котором Миа никогда не слышала. Рассказывал он с очень серьезным видом — как поняла Миа, это вообще было ему свойственно. Пока он говорил, головная боль уменьшилась, и она перестала беспокоиться о состоянии своего тела и о работе. Этот ребенок в безопасности. Она сделала что-то важное.
Но теперь ей хотелось для Джереми чего-то большего, чем просто безопасность. Иногда он улыбался, а на прошлой неделе один раз даже рассмеялся. Похоже, он был доволен жизнью у Дейны, но Мию это уже перестало устраивать. Она хотела, чтобы он был счастлив, а не просто доволен.
Он закончил рассказ, долго молчал, внимательно смотрел на Мию и наконец заявил:
— В тот день ты ошиблась. — Он нахмурился. — Вообще-то, ты соврала.
Какой именно день имелся в виду, уточнять нужды не было.
— Соврала?
Он кивнул.
— Ты сказала Кейтсу, что я ни слова не сказал о нем полиции. Ты соврала.
— Хм… — Значит, история об учительнице — просто ловкий ход для отвода глаз. — Возможно, и соврала. А ты бы предпочел, чтобы я сказала правду?
Он покачал головой.
— Нет. — И прикусил губу. — Моя мама тоже соврала.
«Ох!»
— Ты имеешь в виду, когда сказала, что не видела его? Она защищала тебя.
— Ты тоже. — Он резко выпрямился. — Я хочу жить с тобой.
Она растерянно заморгала. Открыла рот. Отказ и благовидные причины уже вертелись у нее на языке, но так и не сорвались с него. Существовал только один ответ, который она могла дать этому настрадавшемуся ребенку.
— Хорошо. — И она найдет способ сдержать обещание, даже если для этого придется горы свернуть. — Но должна сразу предупредить: повар из меня никудышный.
— Ничего страшного. — Он уютно устроился рядом с ней, сжимая в руке пульт дистанционного управления. — Я смотрел кулинарное шоу. По-моему, готовить не очень сложно. Думаю, я смогу готовить нам с тобой.
Она рассмеялась и чмокнула его в макушку.
— Вот и хорошо.
Понедельник, 11 декабря, 17:15
Дейна пришла за Джереми, и Миа снова осталась одна. Ей очень многое предстояло обдумать. У нее появились кот, и постоянный мужчина, и ребенок. К тому же она потеряла почку и работу — и все это за две недели. Кейтс умер от руки Рида. Джереми остался в живых. И ее мать тоже. Она бы пожертвовала всем, чем угодно, чтобы спасти Джереми, но спасение матери потребовало от нее пожертвовать работой, и ей казалось, что эта цена слишком высока.
«Я должна была убить Кейтса, когда у меня была такая возможность», — подумала она. Когда он прижал нож к горлу ее матери, Миа ничего не почувствовала, словно перед ней сидела незнакомка. Она спасла свою мать, рискуя собственной жизнью. Но ведь она много раз рисковала жизнью ради спасения незнакомцев.
Впрочем, незнакомец, пожалуй, согласился бы отдать ей свою почку. Тяжело думать об этом без горечи. «Но я буду жить». И если честно, последнее — важнее всего. Но с работой покончено, если, конечно, ей не найдут донора. Келси не подошла, как и Дейна, или Рид, или Мерфи, или любой из ее друзей, пришедших на анализ, не дожидаясь особого приглашения. Говорят, даже Кармайкл приходила, но — увы и ах.
Из головы у нее не шла Оливия, но Миа чувствовала, что не может попросить ее о такой услуге. Они совершенно чужие люди. Возможно, когда-нибудь они смогут подружиться. И Миа хотела, чтобы это произошло по естественным причинам, а не потому, что она выстроила отношения, надеясь вымолить себе почку. Ей это казалось… наглостью.
