— Не совсем. — Эрик остановился. — Кэрол, мне бы хотелось доверять вам, но вы должны понять, насколько щепетилен этот вопрос. Если что-нибудь из сказанного мной появится в газетах или шестичасовых новостях, мы не сможем воспользоваться этим как уликой, или отобрать сумасшедших, которые признаются в любом преступлении, или…
— Я понимаю, — перебила Кэрол.
Несколько секунд он смотрел на нее, затем продолжил:
— Во всех этих исчезновениях есть одна черта, которая ставит нас в тупик. Почему эти женщины охотно пошли с человеком, которого не знали? Многие из них были профессионалками — сообразительными, умными, многого добившимися в свои тридцать. Как ваша подруга Энни Дональдсон. Они умны и не из тех, кого легко заманить в ловушку. У нас не было ни одного свидетеля, который бы говорил о борьбе или хотя бы крике. Так как же убийца подбирается к ним? Конечно, мы представляем его ловким, умеющим хорошо говорить, возможно, с неотразимой улыбкой…
— Но костыли решили дело, — выпалила Кэрол.
— В десятку! Что может заставить довериться человеку! Каков ваш первый порыв при виде человека на костылях? Вы захотите помочь. До сегодняшнего вечера мы ничего не знали о нем, у нас не было ни одного прямого свидетеля, но теперь мы знаем, как наш убийца застает свои жертвы врасплох.
Кэрол захватила мысль о том, что она подходит для того, чтобы стать его жертвой. Эрик описал — привлекательная тридцатилетняя женщина, сделавшая карьеру. И конечно, она тоже могла поверить, «купиться на манеры», как это было с Полом Миллером. Она нахмурилась, взглянув на детектива.
— Мне неловко, что я вас расстроил, — сказал Эрик, — вы выйдете отсюда и расстроитесь окончательно. — Он встал. — Все, чего я хочу, — пригласить вас на сэндвич и поговорить о чем-нибудь другом. Но сейчас это невозможно. Если вы не возражаете, я бы хотел позвонить вам.
Очевидно, что его огорчение было чем-то большим, чем огорчение профессионала. Кэрол была польщена и совсем не возражала. Он проводил ее до лифта и нажал кнопку.
— Запомните: если этот парень появится, сообщите мне сразу, не ждите ни минуты. — Он полез в карман. — Вот моя карточка.
Кэрол улыбнулась:
— Вы уже дали мне одну, она у меня дома.
— Возьмите и эту, чтобы носить в кошельке.
Двери лифта открылись, и Кэрол вошла. Когда двери закрылись, она услышала, как Эрик устало пожелал ей спокойной ночи. Она поняла, что он был абсолютно прав, говоря о впечатлении от его слов. Сегодня вечером она пришла сюда, потому что была расстроена и напугана. Она хотела почувствовать себя спокойно. Но вместо этого уходила еще более испуганной.
— Посмотри на небо, — сказал Фрэнк Мэтсон. — Есть ли на свете место лучше этого города?
Они возвращались пароходом назад в Манхэттен после поездки к статуе Свободы. Это была идея Фрэнка — провести так воскресный день, их первое свидание.
— Давай побудем на день туристами, — сказал он, позвонив в пятницу, и это предложение ей сразу понравилось. Частично это было связано с обаянием Фрэнка, в нем был какой-то наивный интерес к вещам, на которые многие могли не обращать внимание, как на что-то привычное.
Кэрол повернулась, чтобы посмотреть на захватывающий вид небоскребов южной части города.
— Это великолепно, — сказала она и безуспешно попыталась отыскать что-нибудь еще. Сегодня он выбрал не самую удачную компанию: охваченная своими мыслями, она не могла разделить воодушевление Фрэнка.
Весь день Фрэнк разглагольствовал о преимуществах городской жизни и старался развлечь ее рассказами о своем детстве в Фолл Ривер, Массачусетс.
— Знаешь, — сказал он, — там Лиззи Борден взяла в руки топор.[2]
Но Кэрол постоянно отвлекалась, чтобы посмотреть на ряды машин, стоящих возле статуи, и всматривалась в лица людей на пароходе.
— Где бы ты хотела поужинать? — спросил Фрэнк. — Я думал, мы могли бы зайти в Уиндоуз.
— Поужинать? — рассеянно спросила она. Она сосредоточила свое внимание на крытом помещении парохода, где сидели на скамьях желающие укрыться от ветра. Трудно было что-либо разглядеть сквозь запорошенное сухой солью от морских брызг окно. Кэрол показалось, что с краю одного из ряда скамей сидит человек в шляпе.
— О, понимаю, — сказал Фрэнк, по-своему поняв ее вялый ответ. — Лучше не тянуть.
— Да нет, я с удовольствием поужинаю с тобой.
Он колебался.
— Ты уверена? Не стоит соглашаться из вежливости — только из-за того, что я — друг Тома. Я ценю твою помощь, но иногда просто ничего не получается.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы полностью сосредоточить на нем внимание и понять свою ошибку.
— Прости, Фрэнк, — сказала она, — знаю, что со мной не очень весело. Но ты тут ни при чем. Мне понравилась прогулка, и ты очень мил.
Он пожал плечами и слегка улыбнулся.
— Значит, я ошибся. Мне казалось, что тебе ужасно скучно.
— Нет, дело совсем не в этом. — Кэрол остановилась. — Весь день я пыталась убедиться в том, что за мной никто не следит, — сказала она, нервно смеясь.
— Следить за тобой? Но почему?..
В своем порыве довериться Фрэнку, она выложила все: о человеке, который к ней подбирался, похоронах, встрече у «Сарабет».
— Это была пытка, — сказала она, — и когда я поговорила с полицией и выяснила, что в кошельке Энни не было никакого письма, что этот человек — Миллер — все придумал, меня это выбило из колеи.
Фрэнк с участием смотрел на нее.
— Зря ты не рассказала об этом раньше, Кэрол.
— Я стараюсь не признаваться себе в том, насколько сильно я беспокоюсь.
— Это естественно, — сказал Фрэнк. — Что сказали насчет этого парня в полиции?
— Сказали, позвонить им, если он снова объявится.
— И все? — удивился Фрэнк.
— Полицейский, с которым я говорила, — он расследует такие же случаи… как с Энни — не может ничего сделать, пока Миллер не свяжется со мной.
Фрэнк кивнул.
— Расскажи-ка мне еще раз о том, что случилось в книжном магазине. Это выглядит очень загадочно. Ты сказала, что он странно себя вел. Когда ты встретилась с ним за обедом, он показал какое-нибудь удостоверение?
Кэрол почувствовала, что дело зашло слишком далеко. Она нуждалась только в моральной поддержке Фрэнка, и ей не понравилось рвение, с которым он взялся за дело.
— Знаешь, если он снова объявится, я просто вызову полицию, и они обо всем позаботятся. — Пароход подошел к причалу. — Пойдем куда-нибудь поужинаем.
Фрэнк придвинулся ближе и тронул ее за руку:
— Конечно, как скажешь.
Так как они предварительно не заказывали столик в «Уиндоуз», то прогулялись по улице и набрели на хороший итальянский ресторан. Кэрол старалась не думать о Поле Миллере, и, наконец, их разговор с Фрэнком принял отвлеченный характер. Он говорил о недавно купленной квартире и о том, как собирается ее переделать; она, в свою очередь, рассказала о своей идее проиллюстрировать сказки братьев Гримм в новой серии книг. К тому времени, когда они возвращались домой в такси, она думала, как хорошо, что она познакомилась с Фрэнком, и как ей хочется снова его увидеть.
— Я прекрасно провела время, — тепло сказала она, когда он проводил ее до холла.
— Я тоже, — ответил Фрэнк, нажимая на кнопку вызова лифта. Кэрол колебалась. Она думала пригласить его подняться, но боялась, что он неправильно поймет приглашение.
— Если ты не возражаешь, я бы хотела отдохнуть.
Фрэнк сильно удивился.
— Как, ты не пригласишь меня выпить перед сном? — спросил он, сложив руки в преувеличенной мольбе. — Ты отправишь человека на холод, не дав ему взбодриться?
— Сегодня был долгий день, Фрэнк, я немного понервничала и…
Фрэнк оставил свою шутливую манеру.
— Я просто предлагал выпить. Я не собирался… попытаться заслужить благосклонность леди. — Он положил руки ей на талию. — Когда я тебя увижу?
— Надеюсь, скоро. — Она слегка поцеловала его. Его руки по-прежнему обвивали ее талию, и она отпрянула, деликатно давая ему понять, что между ними сохраняется прежняя дистанция. В лифте она, совершенно измученная, прислонилась к латунному поручню. Может быть, ей следовало пригласить Фрэнка. Она находила его привлекательным и дала ему это понять.
Войдя в темную квартиру, Кэрол задумалась о себе. Она вспомнила, как жила эти месяцы после разрыва с Ричардом. «Друзья и любовники приходят и уходят, — говорила она, — и это естественно». Она всем давала понять, что тщательно оберегает свою «личную жизнь», хотя знала, что настоящее название этому — «одиночество».
Она думала, что, возможно, обошлась с Фрэнком слишком холодно. В конце концов, не все же мужчины, как Ричард, скрывают за приятной внешностью рога сатира.
«В следующий раз, при встрече с Фрэнком я постараюсь обойтись с ним поласковее», — думала она.
