— «Пинкашн».
— Отлично, «Пинкашн», 52-я и Мэдисон, — сказал он. — Послушай-ка, мой участок находится в Куинсе, поэтому я не могу приехать быстро, но я передам в Южный Мидтаун, и они моментально приедут. Держись, девочка, и если этот тип появится снова, задержи его там. Справишься?
— Постараюсь.
— Молодец.
Кэрол услышала, как Эрик положил трубку. Передавая трубку девушке за прилавком, она неожиданно поняла, что на нее уставились все женщины в магазине.
— Все в порядке, — смущенно объявила она покупателям и персоналу. — Я разговаривала с полицией, они велели мне подождать здесь. А вы… продолжайте делать, что хотели.
При упоминании о полиции окружившая ее толпа женщин начала быстро рассасываться: все поспешили к выходу.
— О Господи! — воскликнула одна из продавщиц. — Какого черта?..
— Мне очень жаль, — нервно сказала Кэрол, — я не хотела причинить вам неприятности, но этот человек…
Не успела она отойти от прилавка, как снаружи появился Миллер, шагнув в проем одной из витрин, как демон, на крыльях опускающийся на сцену. Замерев у вешалки, Кэрол наблюдала, как он осматривал улицу… пока не повернулся и не увидел ее.
— О Господи! — Крик, инстинктивное желание позвать на помощь замер на ее губах.
Миллер толкнул дверь и направился к ней, подняв руки, как бы благословляя. Успокаивающий жест, направленный на то, чтобы предотвратить панику.
— Кэрол, послушай, пожалуйста, — обратился он к ней. — Мне нужно поговорить с тобой еще раз.
— Не подходите, — крикнула она, чуть не добавив, что в любую секунду может появиться полиция. Тут она вспомнила слова Эрика: задержать.
— Кэрол, не волнуйся, — сказал он. — Я не сделаю тебе ничего плохого. — Он медленно, но неуклонно приближался к ней.
— Мистер Миллер, мы уже достаточно поговорили. Оставьте меня в покое.
— Я не могу, Кэрол. Только ты можешь помочь мне в расследовании.
Теперь их разделяли десять футов, он продвигался вперед осторожно, как спасатель к человеку, собравшемуся прыгнуть с моста.
— Что вам нужно? — спросила она.
Она медленно отодвигалась, их разделяли вешалки.
— Мы поговорим об этом. Но не здесь. Доверьтесь мне, вот все, чего я прошу, уделите мне несколько минут.
Он обратился к посетителям, которые уходили, не желая вмешиваться:
— Пожалуйста, не беспокойтесь, леди, — убеждал он их, сопровождая слова располагающей улыбкой. Он подошел ближе, подняв руку.
— Ну, Кэрол, пошли выпьем где-нибудь кофе.
Как, черт возьми, могла она его задержать? Примерить платье? Спросить, нравится ли ему? Неосознанный порыв заставил ее броситься к двери. Она опередила его у выхода на несколько шагов и, пятясь, вышла на улицу. Но пока она открывала дверь, прошло время, и Миллер был уже около нее. Она сделала всего два шага, когда он схватил ее за руку. Обернувшись, она подняла свободную руку в кулаке.
Но не успела она ударить, как услышала звук сирены, и через секунду бело-голубая машина въехала на тротуар и ударилась о бордюр так, что крыло автомобиля остановилось буквально в нескольких дюймах от Миллера.
Двое полицейских выскочили из передних дверей. Миллер попытался уйти, но даже когда один из полицейских грубо его схватил, не отвел взгляда от Кэрол.
— Вот он! — громко крикнула она, указывая на Миллера. — Он преследовал меня!
Другой полицейский подошел к Кэрол.
— Это вы позвонили детективу Гейнсу в сто двенадцатый участок?
— Да, — выдохнула она с облегчением.
— Отлично, мисс, подождите здесь. Сейчас подъедет другая машина и отвезет вас в деловую часть города. — Полицейский кивнул напарнику, который держал Миллера:
— Расскажи ему о его правах и убери его отсюда.
Миллер продолжал смотреть на Кэрол, пока офицер быстро сообщил ему о законе «Миранда»: праве хранить молчание и позвать своего адвоката.
— Жаль, что вы это сделали, — мягко сказал Миллер Кэрол, когда полицейский закончил. — Но я вас понимаю. — Он улыбнулся ей и затем, показав недюжинную силу, легко высвободил руку, чтобы коснуться ею шляпы в знак прощания с Кэрол.
— Вы дали ему уйти? — Кэрол вскочила со стула, смотря на Эрика с отчаянием.
— Это от меня не зависело, Кэрол, — отозвался Эрик. — Это не мой участок.
Он сидел на краю деревянного стола, несмотря на четыре стула, стоящих вокруг него, — они составляли мебель в голой грязной комнате на первом этаже полицейского участка.
— Позволили ему уйти, — повторила Кэрол, она никак не могла в это поверить. «Как они могли?!» Она просидела целый час в приемной, и все это время думала о том, что Миллера допрашивают и ведут протокол.
Эрик наклонился вперед.
— Кэрол, там не было оснований для ареста. Когда мужчина преследует женщину, чтобы поговорить с ней, это не считается преступлением. Он не нападал на тебя…
— Он схватил меня, когда я выходила из магазина.
— Это труднодоказуемо, — с силой сказал Эрик. — Возможно, мы могли бы взять его за нападение, если бы ты сделала официальное заявление. Но мы и так перегнули палку, задержав Миллера. Строго говоря, полицейским следовало попросить его поехать с ними, это должно было быть «добровольное» решение.
Крайне разочарованная, Кэрол смотрела в единственное в комнате окно, большое мутное стекло, забранное стальной решеткой. Это было просто нелепо. Здесь она чувствовала себя как узница — заложница чьего-то сумасшествия, а Миллер на свободе.
Она повернулась к Эрику.
— Я не понимаю, — сказала она, — пытаясь говорить спокойно, — ты знаешь, что где-то здесь разгуливает человек, который убивает снова, снова и снова — убивает женщин, таких, как я, — человек, который выдает себя за мирного гражданина. И затем этот Миллер начинает меня преследовать, лжет, чтобы объяснить свой интерес ко мне и всем этим убийствам… и все, что ты можешь сказать, — с ним нужно обходиться очень деликатно, потому что он не сделал ничего плохого, как если бы он был невинен как младенец.
Она усмехнулась, затем ее голос прервался, началась истерика.
— Что же, черт возьми, происходит? — воскликнула она.
Эрик соскочил со стола и присел рядом с ней, на кушетку.
— Кэрол, дорогая, поверь, если бы я думал, что тебе угрожает серьезная опасность…
Она подняла глаза.
— Как ты можешь быть уверен в том, что Миллер не опасен?
— Его документы проверили. У него действительно есть лицензия частного детектива.
Кэрол нетерпеливо дернулась.
— Господи Боже мой, да видела я его лицензию — он сам сказал мне, что ее легко получить. И даже настоящий полицейский знает, как совершить убийство. Лицензия или нет, Эрик, Миллер солгал мне: семья Бонфарро не нанимала его для расследования смерти дочери.
Темные брови Эрика сошлись на переносице.
— Кэрол, что я могу сделать? Может быть, нехорошо лгать, но это не преступление. Миллер тоже знает законы. Все, что он показал нам, — это его лицензия. Адрес зарегистрирован за агентством охраны в Коннектикуте, и они нам ничего не сообщили.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь даже, где он живет?
Эрик встал.
— Он рассказал не больше, чем требовалось. И потом он припугнул, что привлечет нас за незаконный арест, если мы задержим его.
Эрик отошел и посмотрел в окно.
— Я и так зашел слишком далеко — послал две служебные машины. Для этого не было достаточных оснований. И Миллер это знал.
Наступило молчание.
— У тебя проблемы из-за того, что ты помог мне? — спросила Кэрол.
Он повернулся к ней.
— Нет, о полицейских я могу позаботиться. Дело в другом: приказ освободить Миллера пришел «сверху». Он позвонил, когда его сюда доставили… и через полчаса мы получили соответствующее распоряжение.
— Что это значит? — спросила Кэрол.
Эрик пожал плечами и шагнул вперед.
— Все что угодно. Может, у него влиятельный адвокат. Или высокопоставленные друзья… или кто-то хотел дать ему уйти, чтобы приставить «хвост» и держать его под наблюдением.
Кэрол окаменела.
— Иными словами, он может оказаться убийцей!
— Вполне вероятно. Но если дело обстоит именно так, ты находишься в большей безопасности, чем какая-нибудь Джейн Доу с улицы. Потому что человек, отдавший этот приказ, наверняка работает на ФБР, и, известно тебе это или нет, Кэрол, за этим парнем наверняка установлено такое наблюдение, что он будет не опаснее блохи. — Эрик тут же осекся. — Прости за грубое сравнение.
Она встала.
— Ну что ж, как бы мне ни было тяжело, видимо, у меня нет другого выбора, кроме как жить с этим. Или, — тихо добавила она, — умереть с этим.
Эрик приблизился к ней.
— Кэрол, повторяю тебе: я не допущу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.
В его позе и голосе чувствовалось нечто большее, чем просто обещание безопасности. Она неожиданно почувствовала его желание.
