В его позе и голосе чувствовалось нечто большее, чем просто обещание безопасности. Она неожиданно почувствовала его желание.
— Можно отвезти тебя домой? — спросил он.
— Конечно.
Они разговорились, пока ехали в полицейском черном «седане» без опознавательных знаков. Кэрол узнала, что отец Эрика — бывший директор начальной школы, вышедший на пенсию, а мама — преподаватель музыки. Родители не поощряли желание сына пойти в армию, хотели, чтобы он учился в колледже. Окончив среднюю школу, Эрик пошел в Университет штата Висконсин на факультет физической подготовки.
— …Прыжки с шестом и бег на короткие дистанции, — говорил он, пока они подъезжали к гидранту рядом со входом в дом Кэрол.
Он выключил мотор. Ни он, ни она не пошевельнулись.
— Государственная машина, — сказал он. — Я могу стоять у гидранта сколько захочу.
Она улыбнулась и тронула его за рукав.
— Эрик, ты мне нравишься. Но давай не будем торопиться.
Она поцеловала его в губы и не сопротивлялась, когда он притянул ее к себе.
— Это было бы замечательно, — сказал он. — Я бы хотел как можно скорее с тобой встретиться.
Кэрол кивнула.
— Дай мне несколько дней. Сейчас у меня очень много работы.
— Я позвоню в выходные.
Она вышла из машины, помахала ему рукой и направилась к дому. Прежде чем двери лифта закрылись, она увидела, что Эрик еще не уехал.
Войдя в квартиру, Кэрол вышла на террасу и облокотилась на перила, чтобы посмотреть на улицу. Машина все еще была там. Она стояла и пять минут спустя, когда Кэрол снова выглянула.
Она переоделась в халат и просмотрела кое-какие наброски, которые сделала днем. Затем снова вышла, чтобы посмотреть. Место возле гидранта опустело.
Уж не задержался ли он, чтобы понаблюдать? Возможно, он волновался больше, чем казалось.
На следующий день, утром, она обнаружила, что черная тушь высохла. Погода в этот день стояла ужасная, ливень хлестал по окнам. Кэрол перерыла весь дом, тщетно стараясь найти черную тушь, но под конец сдалась. Она достала галоши из дальнего угла шкафа, надела желтую непромокаемую зюйдвестку и отправилась в магазин, находившийся в нескольких кварталах от дома.
Идя под дождем, она была довольна своим решением. Такого сильного ливня еще не было, так что путешествие по улицам, на которых не было ни единой души, казалось ей приключением. В специальном магазине «У Дженсена» она купила две бутылочки туши на случай, если как-нибудь разыграется снежная буря.
Когда она заплатила за покупку, дождь усилился, будто в небе перевернулось огромное ведро. Прежде чем выйти на улицу, Кэрол согнулась, чтобы защитить лицо от дождя, и прошла всего несколько футов, прежде чем наткнулась на человека, идущего навстречу.
— О, извините, — сказала она, подняв голову. Когда она увидела, что перед ней стоит Пол Миллер, то окаменела.
Он пристально смотрел на нее, не вынимая рук из карманов. Стекая по полям шляпы, вода капала ему на плечо. Он заговорил с таким страстным убеждением, какого она не слышала ни от одного мужчины.
— Мисс Уоррен, клянусь всеми святыми, я не причиню вам вреда.
Если бы день был солнечным, она бы скорее всего убежала. Но проливной дождь был как бы занавесом из серебряных нитей, который отделял их от внешнего мира.
— Что вы хотите, мистер Миллер? — тихо спросила она. — Ради Бога, скажите, что вам нужно?
На его суровом лице промелькнуло выражение печали.
— Больше откладывать нельзя, — сказал он. — Но, может быть, мы скроемся где-нибудь от дождя. Вон то кафе…
Он кивнул на противоположную сторону улицы, держа руки в карманах, как будто боялся напугать ее неосторожным движением.
Она подумала об обещании Эрика, что за Миллером, несмотря на то, что он на свободе, установят наблюдение. Посмотрев на кафе, Кэрол осмотрелась по сторонам, надеясь найти хоть слабый признак того, что за ними наблюдают. Но, конечно, никого не оказалось, только пустынная улица под проливным дождем. Человек, стоявший на противоположном тротуаре, мог быть переодетым полицейским, а мог и просто ждать автобуса.
Миллер ждал ее ответа, неподвижный.
А пока они переходили улицу, входили в закусочную, пока Миллер помог Кэрол снять зюйдвестку, она подумала, какой она была дурой. Тем не менее она почувствовала легкий проблеск интуиции, несмотря на мрачные мысли. Вполне вероятно, что впечатление порядочного человека, которое производил Миллер, не было обманчивым. Что-то подсказывало ей, что могли быть серьезные причины для его лжи, — и, в конце концов, ей хотелось, чтобы он прояснил этот вопрос.
Они расположились в отдельном кабинете друг напротив друга. Кэрол молчала, пока Миллер делал заказ:
— Только два кофе.
Когда официантка ушла, он взглянул на бумажный пакет, который Кэрол положила на стол.
— Только настоящий профессионал мог отправиться в такой день за столь маленькой покупкой. Что вы купили?
— Тушь, — коротко ответила она. — Послушайте, мистер Миллер, прошло время, когда мы могли… наладить отношения. Нет ничего нормального в том, что вы преследуете меня, лжете мне…
— Лгу? — перебил он. — Я понимаю, что некоторые вещи делал за вашей спиной, но все, что я вам рассказал, — правда.
— Даже ваша сказка о семье Бонфарро? — спросила она. — Я позвонила матери бедной девушки, и она сказала, что не нанимала никакого частного детектива.
— А я никогда не говорил, что это она сделала. Очень жаль, что вы меня неправильно поняли. Насколько я помню, я сказал, что знаю о том, что она и ее муж были очень недовольны полицейским расследованием… и что я взялся за эту работу примерно в то же самое время, когда пропала их дочь.
Миллер пристально смотрел на нее, как бы предлагая ей попробовать опровергнуть ее слова. Она мысленно вернулась к тому разговору: нет, он не сказал ничего, прямо указывавшего на то, что его наняла семья погибшей. Она сама сделала такой вывод.
В его вызывающем взгляде Кэрол снова увидела недюжинный ум. Это навело ее на мысль, что он мог представить дело так, будто они друг друга не поняли, о чем он теперь горько сожалеет.
Она вспомнила кое-что еще.
— Вы сказали, что в кошельке Энни нашли письмо. Я знаю, что это неправда.
— Мне очень жаль, — сказал Миллер. — Я ошибся. Письмо нашли, но не в кошельке, а в рабочем столе.
Правда ли это? Даже если да, она чувствовала, что каждое движение Миллера было направлено на то, чтобы вывести ее из состояния равновесия. К чему эти уловки?
Официантка принесла два кофе. Он остался нетронутым.
Миллер заговорил холодным тоном лектора.
— Мисс Уоррен, за последние два года я проехал более восьмидесяти тысяч миль, снова и снова пересекая Нью-Йорк и граничащие с ним штаты: Нью-Джерси, Коннектикут, Пенсильванию. Я также предпринял несколько поездок в дальние концы страны. Я работал только над этим делом, пытаясь найти хотя бы тонюсенькую ниточку, которая могла бы помочь в установлении личности человека, которого полиция называет «лесной убийца».
Видя удивленный взгляд Кэрол, он объяснил:
— Дело в том, что все жертвы были найдены в лесах, далеко от протоптанных дорог.
Он остановился, ожидая вопросов, но ей было интересно услышать продолжение.
— Человек, которого мы ищем, несомненно, один из умнейших и изворотливейших преступников в мировой судебной практике. Полицейские управления нескольких штатов и дюжины муниципалитетов брошены на эту работу, тратят миллионы и человеческие силы, и все эти ищейки ловят собственный хвост вместо того, чтобы напасть на след преступника.
Он положил руки на стол и наклонился к ней.
— И вот я, один, со своими догадками, разбираясь в грязных следах, оставленных неуклюжей толпой, и пытаясь найти что-нибудь, что они забыли… или были слишком глупы, чтобы увидеть.
Впервые Кэрол услышала гневные нотки в голосе Миллера, который всегда держал себя в руках. Как только он закончил, послышался сильный раскат грома.
— У них есть свои версии, у меня свои. Иногда они совпадают, иногда — нет. Но я продолжаю идти своей дорогой, потому что мне наплевать, что они там делают или не делают… но это чудовище должно быть поймано. Ведь так?
Он подождал, как будто хотел услышать ответ на свой риторический вопрос.
— Конечно, — отозвалась Кэрол. — В этом нет никакого сомнения. Вот каким образом вы…
— До настоящего момента я не хотел больше ничего говорить вам, мисс Уоррен, так как надеялся, что такая необходимость не возникнет. Но теперь я должен это сделать. Мне нужна любая помощь. Я не могу отказаться даже от самой маленькой возможности.
В его голосе звучала мольба, которая тронула Кэрол.
— Ну, если все это правда, мистер Миллер, расскажите мне, и я постараюсь помочь.
Улыбка, появившаяся на его губах, напоминала улыбку нищего, которому бросили в шляпу монету.
