Грабители закопали кожаную сумку и разровняли землю лопатой. Сверху они бросили пару кирпичей и кусок доски, чтобы место выглядело так, будто к нему никто не прикасался. Послышался звук полицейской сирены, и Уилл с удивлением обнаружил, что точно такие же звуки он слышит почти каждый день в Паддингтоне. Так значит, все происходит здесь, в Лондоне! Грабители тоже услышали сирены, они переглянулись и буквально за несколько секунд перемахнули через стену в соседний двор, потом еще в один и наконец на стоянку, где осталась их машина. После этого снова все стало сложно, и Уилл с трудом следил за сюжетом. А за пять минут до конца Рассела Кроу застрелил полицейский, а друг Рассела тоже получил пулю и стал инвалидом на всю жизнь. И лишь девушка успела сесть на самолет, который взлетел, едва она застегнула ремень безопасности. Каждый раз, когда кого-то убивали или калечили, Уилл закрывал глаза. Когда он открыл их, Сандра Буллок уже загорала на пляже у моря, в окружении пальм, а рядом с ней был уже какой-то другой мужчина. Он сказал: «Пойду принесу нам что-нибудь выпить, детка», – и отошел.
Девушка подождала, пока он отойдет подальше, а потом сказала мечтательно: «А сокровище все еще там, наверное. Но не для меня, мне дорога домой закрыта навсегда».
Включили свет, и Ким поднялась с кресла. Уилл тоже встал. Ему хотелось спросить Ким, как она считает, там еще драгоценности или нет? Но ведь Сандра сказала, что там, и очень уверенно сказала. Почему же дорога домой для нее закрыта? Он серьезно это обдумал. Может, потому, что она сделала что-то настолько плохое, что полицейские застрелили этих мужчин-сообщников и ее тоже могут застрелить? Так, что ли? Наверное, так.
– Умираю с голоду, – сказала Ким. – Попкорном не наешься, правда?
От волнения у Уилла пропал аппетит, но он надеялся, что вид еды вернет его. В кинокомплексе было несколько кафе. Они зашли в одно, сели за столик у окна, выходящего на Финчли-роуд, Ким заказала пиццу, а Уилл омлет и картошку. Он сообщил Ким, что уже ел пиццу на обед. Заказывать еду для него не было непривычным делом. Иногда, если они с Кейтом работали рядом с каким-нибудь рестораном, он обедал там. Они заказали еще колы, Ким заговорила о фильме, а Уилл, чувствуя, что слушать ее не обязательно, можно только поддакивать, погрузился в свои мысли.
Драгоценности все еще находятся там, где их закопали. Сандра Буллок знала, что говорила. Рассел Кроу не сможет выкопать их, потому что он мертв, и его друг тоже, потому что он не может ходить, и никогда не сможет. Они должны быть там. Но где? Где же эта Шестая авеню?
– Больше есть не хочешь? – спросила Ким.
– Разве что еще немного мороженого.
Он уже ел его на обед, но мороженое мог есть в любых количествах и когда угодно.
– Давай закажем. Шоколадное?
– Шоколадное мое любимое, – радостно ответил Уилл.
– Мое тоже. Вот здорово, мы оба больше всего любим шоколадное.
Уилл громко рассмеялся, потому что нашел этот факт очень смешным. Они не только больше всего любили шоколадное мороженое, но и оба ненавидели кофе и неплохо относились к чаю. И это у них было общее. Он заметил, что фиалки у нее в петлице до сих пор не завяли. Она перехватила его взгляд.
– Я поставлю их в воду сразу, как приду домой.
Уилл заплатил за еду. Ким предложила пополам, но он хотел заплатить сам, как это всегда делала Бекки.
По дороге домой она прочитала заголовок вечерней газеты: «Страх за пропавшую девушку нарастает. Мать в отчаянии».
– Хорошо, что ты со мной, Уилл, одной мне было бы страшно.
В этот раз он сам взял ее за руку.
– Все будет хорошо, – ответил он, но машинально. То же самое ему однажды сказала Инес. Уилл продолжал думать о фильме и о том, где может находиться Шестая авеню.
Ким подвезла его домой.
– Спасибо, что позвала меня, – вежливо поблагодарил Уилл, как его учила Бекки. Спасибо за приглашение, спасибо за чай, спасибо, что навестили меня…
Она поцеловала его в щеку, закрыла дверцу фургона и уехала. Уилл поднялся по лестнице. Но как же узнать, где находится Шестая авеню?
Позади «Стар Антикс» находился маленький дворик. Американцы назвали бы его садиком, и это слово действительно подходит. Окружающие дворик стены так густо поросли плющом, что не видно кирпичей. А середина двора была выложена большими цементными плитами, между которыми проглядывали сорняки. Вдоль стен тянулись узкие полоски земли, на которых валялись кирпичи, галька и осколки глиняной посуды. Сквозь все это пытались пробиться кустики, слабые стебельки золотых шаров и других растений. Фредди Перфект, который не любил созерцать дворик даже в пору, когда все расцветало, сейчас внимательно смотрел на двоих мужчин, которые окапывали кусты, убирали прошлогоднюю траву и разглядывали старую угольную яму в левом дальнем углу дворика, тоже заросшую плющом.
– Людо, – позвал он Людмилу, которая еще лежала в кровати, – тут какие-то ребята обыскивают сад. Посмотри-ка. Сейчас копать начнут.
– Неохота вставать. Опиши мне, что они делают. – Сегодня ее акцент напоминал северолондонский с элементами прибрежного юго-восточного.[9] Людмила Гоголь давно перестала притворяться перед Фредди. – Это полицейские?
– Они не в форме. Подожди-ка. Еще один подошел, и он в форме, даже в каске. Эх, жаль, они не копают.
– Почему это жаль? Ты же, не хочешь, чтобы они нашли тело?
– Так вот что они ищут! Точно. Пусть бы они нашли тело, я бы развлекся. Стой, они, кажется, закончили. У одного все брюки в грязи. Я спущусь, погляжу, может, они в магазин зайдут.
Людмила повернулась на другой бок и сразу уснула. Она умела засыпать где угодно и когда угодно. Как кошка, говорил Фредди, свернется калачиком, закроет глаза, и через тридцать секунд уже спит. Он спустился по лестнице. Как он и ожидал, двое полицейских в штатском стояли в магазине, а с ними Инес, Криппен и другой парень, не Оснабрук.
– Доброе утро все, – сказал Фредди. – Чем могу помочь?
Инес промолчала. Криппен и другой, тот, который напомнил Фредди его друга Анвара Гоша, кивнули ему. Фредди прошелся по магазину, намереваясь остановиться там, где последние два года стояла ваза с иранским узором. Теперь ее сменил столик-витрина с ключом, воткнутым в стеклянную крышку. Фредди повернул ключ, поднял крышку и принялся перебирать все, что там было выставлено.
– До того как меня прервали, – недовольно проговорил Криппен, – я отвечал на ваш вопрос, миссис Ферри. Так вот, мы сегодня обыскиваем все задние дворы. Нам нужно обойти территорию от станции Паддингтон на западе до Бейкер-стрит на востоке. Сегодня мы обследуем окрестности Эджвер-роуд.
– А что вы ищете? – спросил Фредди, махнув в их сторону викторианским лорнетом. – Тело? Или эти штучки, которые Ротвейлер берет на память у жертв?
– Моя работа – задавать вопросы, – отозвался Криппен, – а не отвечать на них.
– Ой, ой, простите, простите. И простите, что я извиняюсь, – Фредди не выглядел обиженным, он улыбался до ушей.
– Пожалуйста, положи лорнет на место, Фредди. Конечно, они ищут тело бедной девушки, которая пропала. Или еще есть что искать, инспектор?
– Не думаю, хотя… Да, если кто-то войдет к вам и начнет любопытствовать так же, как этот джентльмен, задавать слишком много вопросов, то сообщите нам его имя. У вас бывают самые разные люди. Вы можете нам помочь.
Не дождавшись согласия Инес, он обратился к своему напарнику:
– Пойдем, Зулуета, у нас еще полно работы.
– Не слишком приятная у них работенка, – весело заключил Фредди. – А чай тут вроде не планируется?
– Извини, но я уже попила чай и помыла чашки.
– Чашки, а не чашку? Подозреваю, что у вас есть тайный воздыхатель, и он очень ранняя пташка.
– Заходил мистер Квик, – холодно сказала Инес. – Боюсь, что Людмила переживает, куда ты пропал.
Фредди бесконечно медленно проследовал к двери, по пути останавливаясь, чтобы изучить веер из слоновой кости, корабль в бутылке, примитивистскую картину, изображающую Эдем, и дверную ручку из нержавеющей стали в форме львиной головы. Инес вынесла книжный стенд на улицу и услышала, как часы пробили девять. Было холодно и серо, мелкий дождь покрыл бетонные плиты тонкой пленкой. Белый фургон, чей хозяин беспокоился о грязи, стоял на прежнем месте.
Увидев Инес на тротуаре, мистер Хори вышел из своего магазинчика и указал на фургон.
– Опять он здесь. Догадываюсь, что полиция вас тоже обыскивала. Только вот не понимаю, как убийца смог бы затащить тело в мой двор? Через двухметровую стену, что ли? Или он его через магазин потащит? Так и скажет: «Добрый день, разрешите я быстренько перенесу этот труп через ваш магазин во дворик?» Или он еще лопату попросит? Интересно мне знать.
– Вам надо было у полицейских спросить. А моя сережка еще не готова?
