Последние пару дней он не появлялся, и девушка уже начала волноваться. На складе было холодно, даже в той маленькой комнатке, в которой находилась Пэтти, к тому же прошлой ночью она доела остатки китайской еды на вынос.
Ведро в углу реально воняло, и она не могла с этим ничего поделать. По крайней мере, ей не приходилось гадить под себя, как это было в прошлый раз.
Пэтти ждала, жаждая развернуть свою кампанию по освобождению, но парень так и не приходил. Цепь вокруг ее шеи не позволяла дотянуться до двери, так что девушка не могла даже открыть ее и увидеть, был ли кто-то еще здесь.
— Привет? — позвала она, ожидая ответа. Ничего. — Блядь, — сказала Пэтти и снова опустилась на пол, свернувшись калачиком, чтобы попытаться согреться.
Больше всего ее убивала темнота. Она могла справиться с цепью вокруг шеи и с пульсирующей, вероятно, гноящейся раной, каждый раз от движения тела Пэтти, растиравшейся до крови, но тьма, она была реально невыносима.
Девушка убила бы за комнату с окном, в которой хотя бы можно было понять, какое сейчас время суток.
Пэтти засмеялась от мысли, что хочет тюрьму повышенного класса. Как же быстро ее запросы упали до такого уровня?
Девушка снова начала плакать, но на этот раз ее голос больше походил на слабое мяуканье. Она не думала, что способа вынести еще больше мучений. Единственным плюсом во всей этой ситуации была раковина, которая находилась в досягаемой зоне, так что девушка, по крайней мере, не умерла бы от жажды.
Прошлой ночью ей снилась Сара. В ее сне она жила в маленьком домике на краю леса. Домик принадлежал только Пэтти и ее малышке, одиноким и счастливым, здоровым и находящимся в безопасности.
Во сне Сара была старше и бегала, а Пэтти гонялась за ней по маленькой гостиной в их счастливом доме.
Последнее, что она запомнила, прежде чем проснуться, как они с Сарой упали на диван, и то, как Пэтти щекотала ее толстенькие ножки, наслаждаясь радостными криками и смехом своей дочери.
Потеря, которую она ощутила, проснувшись, словно невидимая гиря давила ей на грудь, угрожая пронзить ей сердце чувством горя.
Пэтти в сотый раз помолилась о том, чтобы с Сарой все было хорошо, чтобы о ней заботились.
— Да пошли вы все! — заорала она без особой на то причины, просто чтобы вылить свой гнев. — На хрен все это, пошли вы все!
Она всхлипывала, пока ее не поглотила тишина, тогда девушка медленно наклонилась на бок и упала на твердый пол. Она дрожала, пока не провалилась в прерывистый сон о теплом, чистом доме, полном любви и ясных солнечных дней вместе с Сарой.
* * *
Китайская еда осталась в далеком прошлом. Если Пэтти верно помнила, то остатки этой пищи она съела позавчера. Она была голодна, и вода не очень помогала обмануть ее желудок.
Пэтти вскрыла шкафчик при помощи нескольких столовых приборов и нашла там три старые кофейные кружки, пару пакетиков сахарозаменителя и стеклянную банку растворимого кофе.
Это было похоже на манну небесную.
Пэтти включила кран и подождала, пока начала идти совсем горячая вода, тогда она положила несколько гранул растворимого кофе в кружку, открыла пакетик сахарозаменителя и отсыпала немного туда же. Наполнив чашку горячей водой, девушка как можно медленнее выпила напиток, наслаждаясь им, словно в последний раз.
Ее живот свело, когда горячая жидкость достигла желудка, от чего захотелось извергнуть только что выпитое. Однако Пэтти удалось приглушить рвотные позывы и использовать кружку просто для того, чтобы согреться.
Так она и сидела с ней, пока кружка не стала едва теплой, и девушка собралась сделать еще одну. Она решила не использовать на этот раз кофе, так как могла остаться здесь еще бог знает на сколько.
Рана на шее Пэтти зудела, и девушка старалась чесать ее, не вызывая нового кровотечения. Ведь это было хорошим признаком, верно? Если рана зудела, значит, она окончательно заживала. Возможно, в конце концов ей предстоит умереть от голода или ножа того богатого парня, но не от инфекции.
Пэтти рассмеялась от своих умозаключений, нарушая оглушительную тишину горьким звуком своего голоса. Она почти приняла свою судьбу, фактически, девушка готова была признать, что заслужила все это. Саре было бы лучше без матери наркоманки, которая торговала своей задницей ради налички.
Пэтти продала бы свою дочь ради дозы кокса, как минимум раз пять за прошлую неделю. Ломка была очень жесткой, но сложнее всего было находиться в этом мрачном, влажном месте.
По крайней мере, неким странным образом ломка заняла все это свободное мучительно тянущееся время.
И еще утешало то, что это уберегло Пэтти от передоза. По крайней мере, Сара будет знать свою мать, как жертву некого ужасного убийцы, а не как проститутку-идиотку, которая однажды слишком сильно кайфонула и не вернулась с небес на землю. Это могло бы вдохновить Сару на свершения, на то, чтобы сделать что-то гениальное в своей жизни.
Может, она даже пойдет работать в полицию. Пэтти улыбнулась своим мыслям о маленькой девочке, ставшей полицейским. Возможно, Сара когда-то арестует Джейсона и посадит его за то, что он был таким куском дерьма. Это было бы восхитительно.
Пэтти покачала головой, пытаясь избавиться от этих мечтаний. Она теряла связь с действительностью, а это было опасно. Ей нужно было сохранять ясный ум, если девушка хотела вымолить свою свободу. Она отказывалась принимать эту судьбу, отказывалась позволить богатому парню перерезать ей горло, ей нужно было вернуться домой.
Вернувшись домой, Пэтти стала бы лучше — никогда бы не употребляла наркотики, закончила бы школу и стала бы лучшей матерью, которой только могла бы быть.
Вот только бы выбраться отсюда.
Она услышала шум, а затем лязг и скрип. Может кто-то открыл двери?
— Привет? — позвала она и встала на дрожащие ноги, хватаясь для поддержки за столешницу.
— Привет? — раздался женский голос, и Пэтти снова начала плакать.
— Я здесь! — заорала она, — прошу, помогите мне!
Дверь открылась, и тусклый свет залил комнату. Женщина вошла внутрь, принюхиваясь, но Пэтти не волновал запах, она не испытывала стыда.
Все ее внимание сосредоточилось на свободе. Она была слишком возбуждена тем, что ей представился второй шанс.
Она была отвратительна. Тощая и голая, со следами укусов моего Джуда на ее теле. Красные линии пересекали ее кожу, и я гадала, как долго он держал эту суку здесь, в роли своей запасной киски.
— Ты Пэтти Уилсон?
— Да! — ликование переполняло ее глаза, когда девушка двинулась ко мне. — А ты из полиции? Ты здесь, чтобы помочь мне?
Я посмотрела на нее, мысленно подсчитывая все те места, где он явно к ней прикасался.
— Нет. Я не полицейский.
Выражение ее лица застыло, и ее плечи опустились.
— Ты должна отпустить меня. Прошу. У меня есть малышка, которая во мне нуждается, а сумасшедший мужчина удерживает меня здесь, насилуя и пытая.
Моя кровь вскипела еще сильнее, когда она признала тот факт, что они трахались.
— Послушай, дорогая. Меня не волнуешь ты и твое гребаное дитя. Ясно?
Она заморгала, и я еще сильнее ощутила абсолютный контроль.
— Я здесь, чтобы спасти Джуда, и ты должна мне в этом помочь.
Я не знала, о чем думала в тот момент, я просто не могла понять, откуда взялось огромное желание внутри меня порвать эту суку на куски и вырезать на ее коже свои инициалы. Сначала я думала над тем, чтобы просто сжечь здание и избавиться от улик, но увидев этот маленький кусок дерьма перед собой, меня посетила иная идея.
Девушка упала на колени, плача, и я заметила, как сильно ее кости проступали из-под кожи. Должно быть, она была наркоманкой. Джуд не мог держать ее настолько долго, чтобы нанести столько вреда.
— Ты принимаешь наркотики?
— Что? — она подняла на меня ярко-красные глаза, полные слез. — Я принимала… но больше не хочу. Клянусь своей деткой, что не прикоснусь больше к чертовой наркоте, если ты позволишь мне уйти.
— На чем ты сидела? — спросила я, не веря тому дерьму, что она перестанет принимать и не свяжется со своим дилером, как только выйдет отсюда.
— Кокс, — призналась сучка.
Размышляя над тем, как вовлечь ее в свой план, я спросила:
— У тебя была с собой доза, когда он привез тебя сюда?
— Да, — призналась она, всхлипывая.
Я вышла из комнаты, игнорируя ее крики и мольбы вернуться. Ее одежда должна была быть где-то там, и я намеревалась ее отыскать. В маленькой ванной справа от коридора, я нашла то, что искала. Внутри кармана грязных и пропитанных кровью джинс лежал пакетик, пластик полный белого, комковатого по текстуре порошка, который бы вынудил эту девушку следовать моему плану.
В шкафу с медикаментами я нашла лезвие бритвы, а в кармане у меня была однодолларовая банкнота. Думаю, хоть за что-то я могу сказать спасибо Билли. Если бы не он, я бы не знала, как используют кокаин.
