— Я понимаю, на этого подонка полагаться нельзя, но ты ночью предположила, как все это произошло. Его рассказ напоминает твои слова… Просто я решил, что тебе надо услышать все от самого парня. Прости, если это сильно расстроило тебя.
Джессика едва ли слышала извинения Отто. Она прислушивалась к голосу, идущему из глубины ее сознания, голосу ее отца, который говорил: «Ты должна запомнить, девочка моя: не имеет значения, у кого ты мчишься, главное — ты учишься».
Джессика повторила вслух свой любимый афоризм, и это успокоило Отто.
— У тебя, действительно, есть характер, доктор, — комплимент Отто заключал в себе скрытый смысл.
Джессика рассмеялась.
— Тогда почему мне кажется, что мой позвоночник представляет из себя желе?
— Ты там выяснила все, что хотела? — Отто показал на больницу.
Девушка кивнула.
— Да, отчет о вскрытии и пробы для анализов привезут прямо в аэропорт. А как дела у тебя?
— Под подозрением остаются еще несколько человек, таких же, как этот подонок, — Отто указал на Скарборо, который с задумчивым видом сидел на заднем сиденье машины.
— Видишь ли, ему необходима помощь психиатра, — сказала Джессика. — Отец сделал его своей жертвой и издевался над ним, как мог.
Отто нахмурился и кивнул.
— Вот из такой-то среды и выходят убийцы.
— Что касается этого парня, он остановился на том, что подбирает падших женщин и использует их в своих целях. Мне кажется, он слишком слаб, чтобы убивать.
— Согласен. Ну, хорошо, встретимся в аэропорту. Отвезти тебя в гостиницу?
— Я возьму такси.
— Прекрасно. А в самолете ты расскажешь мне все о вскрытии.
Джессика остановила его.
— Узнать удалось не слишком-то и много.
— Правда?
Джессике не хотелось открыто лгать, но без лабораторных доказательств она не могла обсуждать то, что обнаружила, и должна была скрыть это даже от Отто.
— Да, боюсь, это так.
— Ну, ладно, до встречи в аэропорту.
Джессика помахала Отто на прощание. Сидевший на заднем сидении машины Скарборо помахал ей в ответ и подмигнул, его улыбка напоминала усмешку дьявола, и девушка задумалась, всему ли, что он рассказал, стоило верить.
Ничего, сказала себе Джессика, зато его анализы уж точно, не будут врать. Она забыла о Скарборо, но перед ее глазами все еще стоял образ мужчины, забрызганного кровью. Он грозил своему сыну расправой, говорил, что изуродует его и сварит в собственной крови.
С этими мыслями, крепко засевшими в голове, Джессика направилась к больнице, чтобы вызвать такси. Она уже скучала по своей квартире в Вирджинии и ее надежных стенах.
* * *
Стоя у главного входа в больницу, Джессика посматривала на дома тихого, несколько причудливого городка, затерянного в лесах Висконсина, казалось, его не могло коснуться никакое зло. Но перед ее мысленным взором вставал Скар, заключенный в камеру и пытающийся убедить всех, что он не имеет никакого отношения к убийству Кэнди Коуплэнд. Промелькнули лица шерифа Стоуэлла, Вона и других полицейских, отчаянно добивающихся признания у одного из извращенцев, находящегося под подозрением. Очень далеко девушка видела представителей главного полицейского управления, отбивающихся от репортеров и общественных деятелей, требующих скорейшего раскрытия преступления. Затем возникли очертания медицинского городка университета, где, как ей представлялось, доктор Стадлер тоже был окружен репортерами, желающими узнать всю правду об убийствах.
Джессика была рада, что к ней это не имело никакого отношения, но все же никак не могла забыть об этом преступлении, снова и снова ее мысли возвращались к девушке, называвшей себя Кэнди, и ее ужасной смерти. При жизни никто не обращал на нее никакого внимания, и сейчас, когда девушка мертва, общественный протест несколько запоздал, подумала Джессика.
Но существовали другие девушки, о судьбе которых общество должно позаботиться, девушки, которые могли стать жертвой ужасного хищника, живущего среди них. И необходимо во что бы то ни стало этого хищника поймать, бросить в тюрьму или уничтожить. Это было бы естественным последствием столь зверского убийства, и системе, объятой ужасом содеянного, приходится признать, что за спиной человека, убитого по столь жестокому сценарию, стоит его общество. Теперь, когда Кэнди Коуплэнд уже нет в живых, казалось, она заслужила все же внимание, о котором мечтала всю свою недолгую жизнь, ее убийство как бы оскорбило людей общества, в котором она жила. Но, подумала Джессика, это оскорбление не коснулось Векоши.
Она решила, что, возможно, будет легче судить обо всем этом, уехав из Векоши. Самолет сделал круг над городом, пилот просто пошутил, и направился на юго-восток. В этот момент девушке показалось, что самолет стал архангелом Гавриилом, который трубит в огненный рог и будит жителей сонного Векоши.
Джессику не оставляли вопросы. Живет ли убийца в Векоши или в окрестностях города. Не повторится ли здесь зверское убийство? Не придется ли ей с Отто вернуться сюда снова? Ей очень не хотелось бы этого.
Теперь, когда самолет был в воздухе, девушка взяла со столика газеты, которые Баутин положил туда, мрачно сказав «читай», а сам углубился в работу с компьютером и факсом. На первой странице специального экстренного выпуска «Милуоки джорнел» Джессика увидела свою фотографию и несколько снимков трупа Кэнди, в глаза бросились кричащие заголовки: «Хладнокровная женщина-комета», «Медицинский эксперт ФБР — женщина из стали». Все это были цитаты из выступлений местных властей, некоторые приводилась дословно, другие — с небольшими изменениями. Но как им удалось раздобыть ее фотографию? Хотя, если репортерам что-либо нужно, они добудут это хоть из-под земли, и эти первые статьи были лишь предвосхищением того, что скоро они доберутся до более личных и вызывающих ужас фактов этого преступления. Пока им не удалось вытянуть информацию ни от людей Стоуэлла и Вона, ни от Стадлера и его медицинского персонала. Но это всего лишь вопрос времени.
Джессике стало несколько не по себе от того, что газеты назвали ее «женщиной из стали», только из-за того, что она с завидным хладнокровием стояла на своем и делала свое дело. Будь она мужчиной, к ее поведению и выдержке на месте преступления отнеслись бы совсем по-другому, охарактеризовав их как исполнительность, аккуратность и знание своего дела.
По дороге из гостиницы в аэропорт Джессика много думала о своей миссии в раскрытии преступления. Это убийство могло отойти в разряд сотен других нераскрытых преступлений, остававшихся нераскрытыми на годы, а то и навсегда. Как и Баутин, девушка не была уверена, что сети, расставленные местными властями среди представителей «дна» Векоши, помогут им поймать убийцу. В аэропорту два агента по обслуживанию пассажиров прервали свой дружеский разговор о предстоящем бейсбольном сезоне и вручили Джессике все материалы, собранные ею на месте преступления и полученные при вскрытии, поступившие из больницы и полицейского управления. Вскоре прибыл и Отто, горящий желанием поскорее подняться в воздух и услышать что-нибудь новенькое о результатах вскрытия. Джессика уже сообщила ему, что ничего нового они не обнаружили. Она сделала это потому, что должна была еще обдумать свои находки и посоветоваться с Д. С.
Д. С., Джон Сорп, заместитель Джессики и ее правая рука в лаборатории Квонтико. Джессика полностью полагалась на него в вопросах судебно-медицинской экспертизы, зная, что Сорп относится к делу с такой же ответственностью и самоотдачей, как и она сама. Их уважение друг к другу было взаимным, и, хотя Джон был на несколько лет старше Джессики, он никогда не позволял ни возрасту, ни принадлежности Джессики к противоположному полу становиться проблемой между ними, как это происходило с другими мужчинами, находившимися в подчинении или в контакте с ней. Взять, к примеру, доктора Рэйнека, который однажды в пылу спора счел нужным назвать Джессику «скэвинджером». За глаза ее теперь так и называют, и именно Д. С. сделал это прозвище более приятным и приемлемым, когда в день рождения Джессики преподнес ей торт, на котором красовалось это слово. Этот торт отведали все сотрудники отдела, кроме Рэйнека.
Вручая Джессике подарок, Д. С. своим приятным баритоном произнес небольшую речь.
— Мы все знаем, что ты работаешь лучше любой ищейки на месте преступления, что ты оставила далеко позади даже Шерлока Холмса, что ты ничего не принимаешь за чистую монету и не веришь на слово человеку только потому, что он доктор философии, доктор медицины или даже ведущий медицинский эксперт — это был явный намек на Рэйнека — и не веришь слепо словам, записанным в свидетельстве о смерти. Мы знаем, ты ничего не оставляешь на волю случая или человеческих ошибок, что ты, действительно, методичный скэвинджер!
