Глава 13
Алекс отдавала себе отчет, что за книгами в библиотеку лучше не ходить. Насколько она понимала, на нее должны были завести особое дело с тех пор, как в феврале 1991 года она взяла семь романов и запрятала их у себя под диваном как пиратские сокровища. На самом деле она чуть ли не всерьез опасалась, что стоит пройти сквозь детектор, как сработает сигнал тревоги. — Не исключено, что они уже установили там какое-нибудь идентифицирующее устройство, которое моментально отправит ее фото этим улыбающимся библиотекаршам, а те нажмут кнопку, вызывая команду захвата с автоматами «узи» на изготовку.
Алекс понимала — это паранойя. И не возражала.
Чтобы найти зал периодики, пришлось изучить схему, потом еще понять, как работать с аппаратом для просмотра микрофильмов. Наконец — довольно быстро — она нашла то, что хотела. Газета «Чикаго трибюн». Не очень большая заметка, привязанная к главному материалу о сенсационном зверстве — первой жертве Барнса Броварда. Она отправила ее на принтер. Следующая статья, датированная тремя днями позже, была опубликована под заголовком, набранным на три кегля крупнее. Один погибший ребенок — трагедия. Два — сенсация.
Три — золотая жила. Она распечатала для себя все статьи, потом переворошила несметное количество так называемых «комментариев» — интервью с психологами, беседы с сумасшедшими, с убитыми горем родителями. В общем потоке попалась парочка и ее собственных материалов; Алекс не стала их распечатывать, эти тексты у нее сохранились и так. Они вызвали странное чувство — смесь гордости и злости.
Ничего страшного. Она еще сумеет вновь оказаться на вершине.
Работа обошлась в пятнадцать долларов семьдесят три цента. Собрав все распечатки, Алекс нашла большой свободный стол и разложила материалы в хронологической последовательности. Потом изменила порядок — по содержанию. Факты — сюда, мнения — туда, таблоиды [11] — отдельно.
И задумалась, в какую группу попали бы ее собственные материалы.
До смерти Барнса Броварда имя Габриэля Дэвиса появлялось в газетах лишь дважды. Одна вездесущая дамочка «факты-только-факты» упомянула, что он присутствовал вместе с детективом Энтони Липаски. Текст сопровождался дрянного качества фотографией, где на заднем фоне смутно различалось лицо Габриэля Дэвиса. Другая статья, претендующая на большее, связывала Дэвиса с последними серьезными случаями, обращая внимание на его замкнутость и кричащую сенсационность преступлений. Здесь тоже была фотография Дэвиса, но гораздо лучшего качества. Он не позировал, снимок от этого только выиграл — фотограф запечатлел его выходящим из тумана, странный мистический фон оказался весьма эффектным. Алекс поискала имя автора.
Лэндрум. Господи. Ничего удивительного. Он был в таком восхищении от Дэвиса, что ухитрился украсть его дневники. А после публикации скрылся в Европе.
Перечитав статью два или три раза, она поняла, что не обнаружила в ней ничего нового. Лэндрум проявил определенную настойчивость, но ничего так и не понял, пока Дэвис по непонятной причине не передал ему свои дневники. Лесть? Подкуп? Или просто беспечность?
Сложив статьи, она затолкала их в сумочку вместе с потрепанным экземпляром «Дневников». После этого перешла в раздел «Реальные преступления», где обнаружила три книги, описывающие дело Броварда. Одна оказалась иллюстрирована жуткими фотографиями обнаруженных трупов и семейными фотографиями детишек. Кэролайн Питни — пухленькая, миленькая, на коленях у матери. Двое мальчиков постарше — Чарли Кассетги и Джейсон Гарднер, неразлучные друзья. Последняя фотография — Шаланна Норт, единственная пережившая это испытание, если не считать Габриэля Дэвиса.
Самый последний роман, связывающий Дэвиса с расследованием дела Броварда, тонко намекал, не случайно ли Дэвис первым обнаружил Броварда и не исключен ли факт, что Дэвис и Бровард были партнерами.
Алекс и сама об этом задумывалась. Для «разгребателей грязи», как называют журналистов, занимающихся такого рода темными делишками, тут особо поживиться нечем. Поэтому Алекс вернула книгу на полку и решила полистать две другие. Ее заинтересовали материалы о сестре Дэвиса Виве. Неизлечимое бессознательное состояние после пережитого в детстве нападения собаки. Писали, что Дэвис «целиком посвятил себя» ей. Вообще-то Алекс не представляла, что Дэвис может «посвятить себя» кому-либо, кроме себя самого. Она быстро пометила для себя карандашом: Вива Дэвис, «Коллинз Хауз». След к Дэвису? Фотографии сестры?
Внезапно Алекс ощутила какое-то странное покалывание, словно от солнечного ожога, и подняла голову. Кто-то быстро исчез в глубине книжных стеллажей.
Ощущение того, что кто-то следит за ней, было настолько сильным, настолько явным, что каждый раз, оглядываясь, она не могла найти то место, где читала. Отложив книгу, Алекс встала.
Кто-то смотрел на нее сквозь книжные полки. Она замерла, вскинув руки, будто приготовившись сдаваться в плен. Глаза следили за ней не больше секунды, а потом исчезли. В глубине хранилища послышались торопливые удаляющиеся шаги. Алекс вгляделась, но никого, разумеется, не увидела. Вспрыгнув на стул, она принялась обозревать территорию.
Ничего. Люди, сидевшие в зале, начинали на нее оглядываться. Библиотекарша, нахмурившись, подозрительно уставилась на нее. Алекс благоразумно опустилась на пол и вернулась к своей книге.
За краткий миг ей не удалось толком разглядеть цвет тех глаз. Может, и золотистые.
А может, и нет.
Дневная пробежка получилась тяжелой. Просто тяжкой. Если ее и можно было назвать «упражнением», то лишь упражнением в мазохизме.
Она добежала до конца — не до конца своего обычного маршрута, а до конца физических возможностей — и, обессиленная, прислонилась к фонарному столбу. Легкие были как влажные тряпки, ноги — как сырые спагетти, и вся она насквозь отсырела. Она бегала слишком быстро, слишком далеко, словно желая наказать себя.
Как обычно. О Господи, подумала Алекс, что же я за несчастная неудачница такая! Что за глупая баба!
То ли от этой мысли, то ли от бега ее затошнило. От правды тебя просто вырвет. Опустив голову, она отерла обильный пот специальным нарукавником. В глазах роились черные мушки и белые искры. Подняв голову, она увидела на ступеньках своего подъезда мужчину, читающего газету.
Человек читает газету. Ничего страшного.
Алекс закашлялась. Не помогло. Натруженные легкие никак не могли расправиться, словно обмотанные сырым полотенцем.
Мужчина на ступеньках отложил газету, встал и направился в ее сторону. Разгоряченная после пробежки, она содрогнулась от внутреннего холода.
Габриэль Дэвис нашел ее. Это нехорошо. Очень нехорошо.
Но будь она проклята, если покажет Дэвису, что испугалась! Алекс вздернула подбородок, смахнула с него капельку пота и как ни в чем не бывало приветливо кивнула, когда он остановился в двух шагах, держа руки в карманах.
— Неплохо сработано, детектив, — заговорила она, и это была единственная фраза, которую она успела сказать. В то же мгновение сильные крепкие пальцы намертво обхватили ее руку. От рывка она потеряла равновесие и буквально упала ему на грудь…
И увидела прямо перед собой огромные, пустые, как у куклы, глаза.
Алекс открыла рот, собираясь закричать, но зрачки Дэвиса расширились еще больше, и она поняла, что лучше этого не делать.
Лучше вообще ничего не делать.
— Пойдемте, — неожиданно спокойно предложил он. Манера его поведения непонятным образом подавила инстинкт самосохранения. Она поняла, что он может убить. За что угодно. Ни за что.
Она позволила ему довести себя до двери. Он по-прежнему держал ее за руку и не отпустил, даже когда она пыталась вставить ключ в замочную скважину.
— Не делай этого, — наконец выдавила из себя Алекс, пока он тащил ее за собой по коридору к двери квартиры. — Слушай, не надо. Не надо этого делать!
