Это рассмешило Джессику, и она почувствовала себя рядом с Джоном легко и уверенно, зная, что он отнесется ко всему, что она привезла с собой из Векоши, так же серьезно и с такой же долей ответственности, как и она сама.
— Послушай, Джон, есть один флакон, содержимым которого займемся мы с тобой. Об этом никто не должен знать, только ты и я, хорошо?
— Ты что-то нашла! Да? Я знал это. Я говорил Баутину, тебе это удастся сделать. Но что это?
Какое-то время Джессика молча смотрела на Джона.
— Ты не должен думать об этом, как о чем-то, действительно, очень важном. Это может оказаться пустяком.
— Так что же это?
Потянувшись за одним из своих черных саквояжей, девушка порылась в нем и извлекла большой флакон, в котором плавал довольно крупный квадратный кусок плоти, на вид и по размерам напоминавший кусок колбасы.
— Это принадлежало жертве?
— Ее горло.
— И что ты надеешься найти здесь, Джесс?
— Еще не знаю, это необходимо изучить под электронным микроскопом.
— Но у тебя уже есть какие-то подозрения?
— Да.
— И мне придется ждать до завтра, чтобы узнать обо всем этом?
— Дай мне три часа, затем мы встретимся с тобой в лаборатории. Возможно, нам придется работать всю ночь. Баутин хочет, чтобы завтра, к шестнадцати ноль-ноль отчет был готов.
— Ты шутишь? Да мы ни черта не успеем сделать за двадцать четыре часа.
— Баутину необходимо получить эти сведения как можно скорее. И мы сообщим ему о том, что успеем сделать.
— Он сам еще не знает об этом, да? — Д. С. показал на часть горла во флаконе.
— Нет, об этом знаем только ты и я.
Как того требовал протокол, они должны были, прежде всего, отвезти в лабораторию те образцы, которые Джессика привезла с собой, и сделать это в присутствии свидетеля, в данном случае, водителя джипа, который являлся капралом полиции. Когда с этим было покончено, капрал отвез Джессику домой. Она разделась, приняла душ и легла на несколько часов поспать, предварительно заведя будильник. Тишина и покой квартиры, безопасность, которую девушка чувствовала здесь, подействовали на ее усталый, воспаленный мозг не хуже чудодейственного бальзама.
Спустя четыре часа Джессика уже появилась в лаборатории Квонтико, где была главой следственного отдела судебно-медицинской экспертизы, одним из сотрудников которого был доктор Закари Рэйнек. Большинство сотрудников ее отдела находились на «вызовах» по самым разным делам, но Рэйнек, как всегда, был на своем месте, что часто приводило к разного рода трениям между молодой «выскочкой» и старым «хреном». В настоящий момент Джессике совершенно не хотелось иметь никаких дел с Рэйнеком, она преднамеренно ничего не сообщила ему о результатах расследования в Векоше.
Сейчас все свое внимание девушка обратила на работу Д. С. с электронным микроскопом. Он совершенно виртуозно обращался с этим удивительным прибором. Фотографии, сделанные с помощью электронного микроскопа превращались в вещественные доказательства, так как электронная бомбардировка тканей человеческого тела разрушала образцы, как только снимки были сделаны. Д. С. делал фотографии под разными углами, по мере того как образец распадался прямо на его глазах на составные части. Уставившись на тонкий срез ткани от большого куска, он сказал:
— Здесь вырисовываются довольно странные очертания.
— Я так и думала.
Д. С. судорожно вздохнул, и кадык его дернулся в сторону двойного окуляра массивного микроскопа, который монотонно гудел.
— Мне кажется, ты действительно напала на что-то важное, Джесс.
— Если то, что я думаю, на самом деле находилось на месте преступления и им пользовался убийца, вскоре мы нападем на след этого хладнокровного ублюдка. Джон, скорее всего, он предпримет еще одну вылазку. Наиболее вероятно, в начале следующего месяца.
Д. С. медленно перевел взгляд с образца на девушку.
— Не смотри на меня! Разложи эти снимки один за другим.
Каждый срез горла, находившегося в особом растворе, подготовили для изучения под микроскопом, положили их друг на друга, последовательно и быстро убирая верхние, выполнили из фотографий что-то вроде фильма. Потом Д. С. заложил эти снимки в компьютер, чтобы увеличить изображение и сделать очертания более четкими.
Расследование смерти требовало огромных сумм денег для оплаты работы задействованного чрезвычайно дорогого оборудования, каким был, например, этот сложный электронный микроскоп. Этот прибор фиксировал ежеминутные изменения в поверхности тканей по каким-то определенным следам, оставленным, например, пулей или тупым предметом. С помощью фотографирования Последовательных срезов образцов, Сорп мог установить, поврежден ли тот участок кожного покрова или мышцы, который он исследовал, отверткой или же пешней для льда. Этот микроскоп в пятьдесят тысяч раз увеличивал размеры образца, и это изображение в трех измерениях переносилось на телевизионный экран, входящий в состав прибора. Он мог выявить разницу между ожогом от сигареты, огня или пыток, мог обнаружить микроскопические металлические элементы не только от ржавого грязного ножа. Позволял установить, нанесено ли ранение прекрасно заточенным ножом, тупым скальпелем, или зазубренным лезвием. Это устройство также помогало наиболее точно установить причину смерти и ее время.
Электронному микроскопу все это было доступно, потому что он работал не по принципу света, проходящего через образец, а по принципу разложения образца на составляющие частицы и создания, тем самым, совершенно точного увеличенного образа испытываемой материи. И все же, фотографии можно было сделать только при условии, что испытываемый образец исчезал. Это могло огорчить человека, имеющего отдаленное представление о науке и привыкшего рассматривать сами образцы, а не их фотографии.
Существовал и переносной вариант электронного микроскопа. Оба устройства были настолько чувствительными к вибрациям, что с ними работали в комнате, находящейся глубоко под землей и окруженной толстыми стенами из бетона. Это место иногда наводило ужас на людей, боящихся замкнутого пространства, но ученые, все мысли которых были заняты тем, что они видели сквозь линзы микроскопа и на экране, могли часами сидеть в этой комнате, не ощущая никакого дискомфорта.
В кабинетах четвертого отдела лаборатории в Квонтико было и другое сложное оборудование, например, газовый хроматограф, электронно-вычислительные машины и компьютеры, которые измеряли, анализировали и классифицировали детали преступления.
Джессика была просто влюблена в это место, Д. С. — тоже.
Джон Сорп был высоким, крупным мужчиной с сильными руками, будто отлитыми из металла, но которыми он легко и нежно прикасался ко всем приборам и устройствам. Он уже понял, что обнаружила Джессика — небольшое, размером с соломинку, отверстие, проделанное в горле мертвой девушки, которое прикрывалось значительно большим, ужасным разрезом, практически перерезавшим горло. Эта ранка была настолько незначительной по сравнению с другими повреждениями, что в предыдущих случаях никто не обращал на нее внимания, в том числе и Рэйнек. Она была такой же давности, как и разрез на горле, то есть, ее сделал убийца.
— Итак, расскажи мне, что ты видишь, Джон.
Его рука нетерпеливо пробежала по волосам.
— Это правильной формы круглое отверстие действительно существует, и оно похоже… похоже на ранку, образующуюся при трахеотомии.[15] Для того, чтобы проникнуть в артерию, пользовались катетером или какой-то трубкой с обрезанным наискосок концом, которая вставлялась в дыхательное горло и была совершенно незаметна.
— Я свяжусь с врачом семьи Коуплэнд, чтобы узнать, подвергалась ли когда-нибудь девушка трахеотомии.
Джессика взглянула в микроскоп, на предметном стекле которого оставался один, последний срез горла убитой.
— Бесспорно одно — разрез произведен с максимальной точностью, словно убийца прекрасно знал анатомию. Он не повредил заднюю стенку артерии, и такая ювелирная работа говорит о том, что, похоже, он делал это не в первый раз.
Д. С. тяжело вздохнул.
— Он просто всадил эту штуку ей в горло, чтобы… чтобы…
— Чтобы проникнуть в артерию, — закончила Джессика за него и заметила, что Джон слегка побледнел. — С тобой все в порядке? Может быть, позавтракаем, прежде, чем закладывать все это в компьютер?
Они оба знали, что на работу с компьютером уйдет время, но стоит допустить хоть малейшую ошибку, и это нанесет непоправимый ущерб.
— Тебе необходимо все закончить к четырем часам. Но этим… этим ты их сразишь наповал. Как, черт возьми, тебе удалось разглядеть все на месте преступления?
— Тогда я этого еще не обнаружила. Я не заметила даже, что разрезаны сухожилия на ногах девушки, все выяснилось во время вскрытия.
