— А почему вам тут нельзя светиться? — переспросила она.
Мужчина поднял голову. Красное, с прожилками, дряблое лицо пошло еще большими пятнами. На самом деле это её не слишком интересовало. Вполне состоятельный мужчина (спортивный костюм от известной фирмы), давно в браке (золотое кольцо глубоко врезалось в пухлый, похожий на сосиску палец), любитель бегать на сторону. Вполне возможно, к какой-нибудь живущей неподалеку фигуристой выпускнице колледжа, предпочитающей стабильный доход стабильной работе. Вопросы морали и нравственности Алекс не интересовали. Она же работает на «Нэшнл лайт», в конце-то концов.
— Ну, в общем… — Он закашлялся и плеснул в себя еще виски. Потом наконец оторвался от спиртного и взглянул ей в глаза. — Другой мужчина.
Она пару раз моргнула. Похоже, он ждал очередного вопроса, и Алекс пыталась его придумать. На это ушло не меньше минуты.
— Это-не войдет в мой материал, я не раскрываю своих источников. Значит, как вы сказали, вам удалось увернуться от копов. Вы им ничего не сообщили, — заговорила Алекс, чирикая ручкой в блокноте. Во всяком случае, это выглядело так, словно она что-то записывает. На самом деле она изобразила маленького жирного человечка с золотым кольцом в носу.
— Нет-нет, я увидел труп, меня вырвало, и я убежал. Вот и все. Просто убежал. — Плечи жалко поникли, он шумно выдохнул открытым ртом. Судя по гнусавости, с носом у него тоже были проблемы. — Я жуткий трус, и сам об этом знаю. Слушайте, а как насчет денег, которые вы обещали?
— Одну минутку. Вы увидели тело, — повторила Алекс. Он судорожно кивнул. Ей показалось, что напряженно вздувшаяся шея сейчас лопнет. — Вы видели, кто ее выбросил?
Прошла целая минута, и она уже решила, что не дождется ответа. Но он слишком много выпил и слишком далеко зашел.
— Да-да, — кивнул он. — Примерно. Это был красный фургон. Дверца отъехала вбок, и я увидел белое пластиковое полотно типа занавески или, возможно, большой мешок для мусора. Она держала его за один край. И из него… вывалилось тело. Просто шмякнулось об асфальт.
Алекс стало не по себе. Она.
— Вы уверены, что это была женщина? Вам удалось ее рассмотреть?
— Она не высовывалась. Я видел только руки, пальцы с блестящим красным маникюром, а когда она чуть наклонилась вперед, увидел ее груди. — Ему словно неловко было в этом признаться. — Здоровые такие буфера.
— А волосы?
— Да, — задумчиво кивнул он. Алекс застыла с напряженной улыбкой и постаралась конкретнее поставить вопрос.
— Какого цвета?
— Не помню. Каштановые. А может, и светлые. Я мало что успел разглядеть, я же вам сказал. На ней были голубые джинсы и что-то типа водолазки. Красный фургон, примерно конца семидесятых, а вот номера я не увидел, — извиняющимся тоном добавил он и сделал еще один большой глоток виски. Судя по выражению лица, ему уже было достаточно. — Понимаете, я в основном смотрел на тело на тротуаре. Много крови.
Если бы он оказался ближе, он бы увидел и мозги, вылезшие, как грибы, из разнесенного черепа, и глаза. Точнее, отсутствие оных. Алекс заглянула в блокнот и начала рисовать в нем нечто непонятное и странное. Мужчина уставился на дно стакана.
— Считаете, я должен сообщить в полицию? — вдруг спросил он.
Она пожала плечами, раскрашивая свои каракули. На бумаге постепенно образовалось большое красное пятно, напоминающее лужу крови.
— Дело ваше, приятель. Но тот, кто убил эту женщину и выбросил ее хладный труп посреди оживленной улицы, способен сделать это еще раз. Вот все, что я мору сказать. — Пусть сам решает, подумала Алекс, кто может стать очередной жертвой киллера — другая женщина или он сам, если заговорит. Она не собиралась давать ему инструкций.
— Да-а, — протянул мужчина и опять отвел взгляд. — Слушайте, я вам все выложил. Своего имени я вам не называю, понятное дело. Я вас не знаю. Меня здесь не было. Я ничего не видел.
— Значит, вы не видели темноволосой женщины, которая выбросила труп из красного фургона выпуска конца семидесятых годов?
— Совершенно верно.
Алекс опустила руку в карман и нажала кнопку «стоп». У мужчины был более чем нездоровый вид. Она достала помятую, со следами влажных пальцев визитную карточку, на которой значилось: «Александра Хоббс, криминальный репортер». Над именем располагался логотип «Нэшнл лайт». Орел сильно напоминал стервятника, что было вполне естественно: пищевая цепь.
— Вспомните что-нибудь еще — позвоните мне, договорились? Я скормлю наживку копам, не называя источника. Об этом можете не беспокоиться. Держите. — Алекс передвинула в его сторону оговоренный гонорар, пятьсот долларов, и положила сверху еще десятку. — Закажите себе еще.
Это было не самое мудрое решение. Он позеленел еще больше. Она отодвинулась, и он, пошатываясь, ринулся к туалетным комнатам в глубине бара, но не успел и на полпути начал блевать так же громко и безобразно, как Тереза Вилларел.
Алекс автоматически принялась разглядывать бар, чтобы отвлечься от запаха, доносящегося из коридора. Сознание четко фиксировало дешевые столы, немытый пол, пеструю батарею бутылок за стойкой. Она запоминала лица посетителей, большинство которых увлеченно следили за событиями в коридоре, где свидетель выворачивал из себя непомерный гонорар.
При виде одного лица ее будто током ударило. Она моргнула, присмотрелась внимательнее и почувствовала, как лихорадочно заколотилось сердце. Мышцы конвульсивно сжались, горло перехватило, стало трудно дышать, словно легким не хватало воздуха.
Она испытала религиозный экстаз. Оргазм. Она знала этого парня.
В баре сидел Габриэль Дэвис.
Габриэль Дэвис сидел в баре как ни в чем не бывало и смотрел телевизор, абсолютно равнодушный к окружающему миру.
Алекс снова включила диктофон. Вставая, она чувствовала слабость и дрожь в коленках, но все же нашла в себе силы двинуться туда, где сидел он. Выглядел он неважно. Жилистый парень в хлопчатобумажной майке и брюках, чуть за тридцать, всего лишь на несколько лет старше нее. Густые каштановые волосы поредели, появились характерные залысины, кожа на макушке казалась розовой, как у младенца. Как у Роба Рэнджела.
Когда она прикрепила фотографию Дэвиса перед дверью его кабинета, он был на пять лет моложе и немного упитанней. Габриэль Дэвис, любопытный мальчишка-детектив. Сколько серийных убийц он отловил к тому времени? Троих?
Да, троих как минимум. А потом был Барнс Бровард, были незаконно опубликованные «Дневники», и он уже навсегда перестал быть героем.
С тех пор его никто не видел.
Он пил что-то темное и газированное. Он ни разу не посмотрел в ее сторону, но она заметила, что Дэвис следит за ней в зеркало, прикрепленное на стенке бара. Глаза у него, как ей помнилось, были светло-карими, почти золотистыми.
— Заказать вам выпить? — спросила она, помахивая в воздухе десяткой.
Дэвис не повернул головы.
— Нет, спасибо. — Самое удивительное в его голосе было то, что он был никаким. Буквально. Просто голос. Не низкий, не высокий, не заинтересованный. Голос продавца из продуктовой лавки.
Это точно, подумала Алекс. Из мясной лавки.
— Ну что ж, тогда закажите мне, мистер Дэвис. — Мышцы спины напряглись, словно напоминая о том, насколько глупо, насколько опрометчиво прозвучало это предложение. Тем не менее Алекс улыбнулась, но улыбка не задержалась на ее лице. Он взглянул на нее.
Взгляд оказался слишком страшным. Слишком многозначительным.
— Должно быть, вы меня с кем-то спутали.
Она сглотнула, но не отвела глаз. Спину, казалось, свело до боли.
— Ни в коем случае, приятель, и вы меня тоже помните. Алекс Хоббс. Сейчас я работаю в «Нэшнл лайт».
— Очень сожалею, — вежливо произнес он, допивая содержимое своего бокала. — Всего доброго.
Он встал и выжидательно на нее посмотрел. Его лицо было холодным, как лед, который остался в бокале. Лишь глаза своей сверхъестественной яркостью странно выделялись на фоне источаемого им равнодушия. Алекс невольно вспомнила его ослепительно белое под вспышками фотокамер лицо, дикие кошачьи глаза. Это было до или после того, как «Дневники» попали в список бестселлеров? Кажется, до того. В памяти всплыл образ Дэвиса, стоящего над распростертым окровавленным телом Броварда. Она вздрогнула. Мало кто из репортеров не испытал бы при этом шока.
