— Хорошо, — сказала она. — Расскажите мне о деле.
Уилл вкратце сообщил ей то немногое, что у них было. Он прошелся по делам трех девушек, которые нашел, и сказал, что считает два из них связанными между собой. Он также сказал, что прочел об Алише Монро, убитой проститутке, в ежедневном отчете БРД, где приводились краткие сведения обо всех преступлениях в штате. В соответствии с протоколом он попросил лейтенанта Теда Грира допустить его к этому делу и был направлен в команду к Майклу Ормевуду, ведущему детективу. Когда он перешел к рассказу о мертвой соседке Ормевуда, Аманда его остановила.
— Язык был откушен?
— Я не уверен насчет того, каким образом он был отнят, — сказал Уилл. — Возможно, если бы я знал, что сегодня утром вы появитесь позднее, то смог бы обсудить это с коронером и был бы лучше информирован к нашей встрече.
— Перестаньте ныть, доктор Трент. Вам это не идет. — Тон Аманды был мягким, примирительным, и по ее улыбке он понял, что заработал очко на свой счет. То, что он в принципе участвовал в этой игре, уже означало, что она в ней победила.
Аманда вновь вернулась к этому делу.
— В предыдущих случаях языки не были унесены с места преступления?
— Нет, мэм, — ответил Уилл. — Язык у первой девушки не был полностью отделен. Вторая держала его в руке, когда была обнаружена, но было уже слишком поздно что-либо предпринять по этому поводу. Язык Монро был брошен на лестнице. Вероятнее всего, он был выплюнут. Язык Синтии Барретт не был найден на месте преступления вообще.
— Вы обыскали дом этой Барретт?
— Это сделало полицейское управление округа Де-Кальб, — сказал Уилл. — Насколько я понял, они не обнаружили там ничего необычного.
— Насколько вы поняли? — переспросила она.
— Я не хотел путаться у них под ногами.
— Видимо, разумно, — признала Аманда.
Округ Де-Кальб по-прежнему жестко контролировался группой людей, которые не любили, когда штат — а в данном случае, кто-то из штата — вмешивался в их дела. Шесть лет назад вновь избранный шериф округа Де-Кальб был убит на дорожке перед своим домом, когда вытаскивал из машины пакеты с покупками к Рождеству. Через три дня он должен был принять присягу, а Сидней Дорси, предыдущий шериф, тяжело воспринял свое поражение на выборах.
Аманда вынула из верхнего ящика стола папку и открыла ее на первой странице.
— Что вы думаете об этом Майкле Тимоти Ормевуде?
— Я пока не сформировал о нем какого-то определенного мнения, — ответил он, подумав, что если она вытащила досье Ормевуда, то знает о нем больше, чем Уилл.
Она начала читать вслух, двигая пальцем по строчкам.
— Военный. Шестнадцать лет службы в управлении полиции Атланты. Прошел путь от простого постового до получения золотого жетона полицейского. В девяносто восьмом против него было выдвинуто обвинение в применении чрезмерной силы. — Она сделала движение рукой, словно отметая это обстоятельство. — Он продвигался вверх довольно быстро. Отдел по борьбе с наркотиками — недолго, видимо, быстро надоело, — полиция нравов и вот теперь убойный отдел. В колледже он не учился. — Она взглянула на Уилла. — Постарайтесь не подавлять его своим экстравагантным двуяйцовым образованием, доктор Трент.
— Хорошо, мэм.
Она перевернула страницу.
— Благодарность за спасение штатского. Даже у вас этого нет. Они вручают такие штуки, как сладкую конфетку. — Она закрыла папку. — В общем, ничего примечательного. Скучно одевается в бежевое и ведет себя тихо. — Это была стандартная фраза, которую она использовала в отношении копов, которые просто выполняют свою работу и дожидаются пенсии. Это был далеко не комплимент.
— Что-нибудь еще? — спросил Уилл, точно зная, что у нее есть что сказать.
Она улыбнулась.
— Я позвонила одному своему другу в погонах… — У Аманды всегда были какие-то друзья. Учитывая ее личность, Уилл сомневался насчет природы этой дружбы — возможно, под друзьями она имела в виду тех, кого ей удалось схватить за одно место. — Когда Ормевуд был в Кувейте, он служил в снабжении. И не продвинулся дальше звания рядового.
Уилл был несколько удивлен.
— Неужели?
— Он был с почетом уволен в запас, и это было все, что хотели знать в полиции Атланты и что их заботило. Но мой источник сообщил, что он был ранен на вторую неделю пребывания за рубежом, причем никто так и не узнал, кто в него стрелял.
— Он сам себя ранил?
Она пожала плечами.
— А вы бы не прострелили себе ногу, чтобы выбраться из этой преисподней?
Уилл точно готов был прострелить себе ногу, лишь бы выбраться из ее кабинета.
— Итак, — Аманда сложила ладони вместе и откинулась на спинку кресла, — план действий?
— Мне необходимо поговорить с Ормевудом. То, что случилось у него на заднем дворе, не может быть простым совпадением.
— Вы думаете, он мог подобраться слишком близко к исполнителю по делу Монро?
— Когда мы приехали туда, труп Синтии Барретт был совсем свежим, прошло не более часа с момента смерти. Все утро я был вместе с Ормевудом и не заметил, чтобы мы предприняли какие-то серьезные шаги в направлении раскрытия дела, не говоря уже о том, что зацепили кого-то настолько, что он прыгнул в машину, поехал к Ормевуду домой и изуродовал его соседку.
Аманда кивнула, приглашая его продолжать.
— Мы поговорили с сутенером Монро. Он не похож на человека, который станет уничтожать источник хорошего дохода. Но я еще вернусь к нему сегодня.
— И?
— И еще, как уже сказал, я поговорю об этом с Ормевудом, спрошу, не видел ли и не делал ли он чего-то необычного в ночь убийства Монро.
— Он сегодня работает или взял отгул по семейным обстоятельствам?
— Понятия не имею, — ответил Уилл. — Как бы там ни было, я его найду.
Она взяла одну из бумажек с текстом телефонного сообщения.
— Лео Доннелли пытался получить ваше персональное досье.
— Меня это не удивляет.
— Я засекретила его, — сказала она. — Незачем кому-то копаться в вашем грязном белье.
— Кому-то, но не вам, — уточнил Уилл. Он взглянул на часы и встал. — Если это все, доктор Вагнер…
Она широким жестом развела руками.
— Конечно, доктор Трент. Вперед, к покорению вершин!
8:56 утра
Джон решил избавиться от своих туфель. Он не был уверен, что не оставил следов на месте преступления, и не собирался полагаться на случайность. Когда он вернулся в ночлежку, то кухонным ножом срезал часть подошв, изменив на них рельефный рисунок. Не особенно веря в свое везение, он затем сел в автобус, заплатив за билет наличными, а не абонементной карточкой, по которой его можно было отследить, и проехал по Кобб-Паркуэй до самой Мариетты. Здесь он походил еще примерно час, волоча ноги по горячему асфальту и еще сильнее стирая подошвы.
В супермаркете «Таргет» он купил пару новых кроссовок — в другом случае он вряд ли мог позволить себе это за двадцать шесть долларов! — и выбросил свои туфли в контейнер для мусора позади китайского ресторанчика подозрительного вида. Когда он почувствовал запахи из кухни, в животе заурчало. Двадцать шесть долларов! Он мог бы купить себе прекрасную еду, и ее принесла бы официантка; она подливала бы ему в стакан чай со льдом и болтала с ним об этой несносной погоде.
Но весь чай в мире не стоил того, чтобы из-за него снова сесть в тюрьму.
Господи, он опять попал в грязную переделку! При воспоминании об ощущениях, когда он сжал язык девушки большим и указательным пальцем, его передернуло. Даже через латексную перчатку он чувствовал его шершавость, его теплоту… Джон зажал рукой рот, сдерживая тошноту. Она ни в чем не была виновата. Просто девочка, чересчур любопытная, которой так легко управлять.
Единственным, что утешало Джона, была мысль о выражении лица Майкла Ормевуда, когда он, придя в гараж, чтобы взять порнографию, которую хранит на дне ящика для инструментов, найдет там свой верный нож рядом с языком юной жертвы.
— Шелли! — заорал Арт.
Джон, который, присев возле седана, стирал с переднего бампера следы от разбившихся насекомых, вскочил.
— Сэр?
— К тебе посетитель. — Арт кивнул головой в сторону задней части здания. — И не забудь отбить время на карточке.
Джон застыл на месте. Посетитель? Никто его никогда не посещал. Он здесь никого не знал.
— Йо-йо, — пробормотал Рей-Рей.
После инцидента с уличной проституткой между ними установился хрупкий мир.
— Что?
— Это девушка. — Имелось в виду, что это не коп.
Девушка, подумал Джон, и мысли его лихорадочно завертелись в голове. Единственной девушкой, которую он знал, была Робин.
Он сказал Рею-Рею:
— Спасибо, приятель, — и, заправляя на ходу рубашку, направился в заднюю часть автомойки.
