Ознакомительная версия.
Рюмин искал человека, приславшего письмо с фотографией.
— Не здесь. Дальше.
Зяблик переключился на другую камеру. Потом — на следующую. Еще. И еще.
— Стоп! Вот он!
За столом, стоявшим у самого выхода, сидел мужчина в толстовке. Длинный козырек бейсболки с надписью «L.A. Lakers» полностью скрывал его лицо, но капитан был уверен — это он. Кирилл.
Мужчина поднялся — в три приема, скачками, — и направился к двери. Две секунды, еще две… Рюмин видел удаляющуюся спину убийцы.
— Какая же у тебя походка, мразь… — прошептал он.
Внезапно изображение исчезло. Потом — появилось снова, но теперь на экране была улица. Поток автомобилей: каждые две секунды они замирали и словно всякий раз раздумывали — ехать ли дальше?
Мужчина в бейсболке шагал к черному «Шевроле-Тахо».
— Номер, Зяблик, номер! Ну же! Давай, парень!
Капитан не замечал, что кричит. И Зяблик — тоже кричал.
— Не могу повернуть! Камера без транслокатора!
Номера джипа закрывала стоявшая перед ним «Волга» — из-за ее контура выглядывал только белый уголок.
Убийца подошел к «Шевроле». Мужчина на мгновение повернулся, в следующую секунду он распахнул дверь машины, и лицо тут же скрылось. «Тахо» мягко тронулся с места. Две секунды — и он пропал из кадра.
— Черт… — у Рюмина задрожали колени. Он вернулся в угол и опустился на кушетку. — Черт!!
— Не расстраивайтесь, капитан! — попробовал успокоить его парнишка. — В девять. В «Пекинской утке». Там и возьмете.
— В девять… — Рюмин взглянул на часы. Без четверти три. Время еще есть.
— Что написать ему в ответ? — спросил Зяблик.
— Что? Пиши, мол, согласна. Готова на все и так далее. Что пишут в подобных случаях?
— Откуда мне знать? Мужчины не водят меня по ресторанам.
— Тебе будет трудно в это поверить, но, представь себе, — меня тоже, — отозвался капитан. — Пиши. «Здравствуйте, Кирилл! Была рада получить ваше приглашение. Обязательно приду. С нетерпением жду встречи. Рюмин». То есть… — поправился он. — Лиза.
Капитан подошел к Зяблику, пожал парнишке руку.
— Спасибо, птица! Ты был на высоте. Теперь — моя очередь.
Рюмин, Вяземская и Северцев сидели в небольшой уютной кофейне неподалеку от института имени Сербского. Секундная стрелка на круглых настенных часах, содрогаясь длинным изящным телом, отсчитала полный оборот. Минутная скакнула вперед и уперлась в число «12». Часовая нехотя перевалила последнее деление и показала на «4».
— Сегодня все решится, — капитан обвел собравшихся торжествующим взглядом. — В девять вечера.
— Он клюнул? — спросил Александр.
— Этот раунд остался за нами, — сказал Рюмин. — Прежде всего — благодаря вам, Анна Сергеевна!
Вяземская ответила легким кивком.
— Можно подумать, я здесь ни при чем, — притворно обиделся Северцев. — А кто уговорил Лизу?
— Да, ты умеешь обращаться с женщинами… — согласился капитан. — Этого не отнять.
Подошел официант, поставил перед ними чашки с кофе. Каждый остался верен своим пристрастиям: Северцев заказал «айриш», Анна- «капучино», а Рюмин, валившийся с ног от усталости, попросил «ристретто».
Вяземская сняла ароматную пенку, облизнула ложечку.
— И что теперь?
— Теперь… — Рюмин отхлебнул кофе, откинулся на спинку стула и с наслаждением закурил. — Дело за малым — надо его взять.
— Вы полагаете, это будет просто?
— Вряд ли. Я съездил в ресторан, посмотрел, что он из себя представляет. «Пекинская утка» находится на втором этаже, на первом — кафе «Готти». Место людное, в помещении задержание проводить нельзя — Волков может быть вооружен.
— Что тогда?
— Я сяду в «Готти», прямо у входа. Буду следить за подъехавшими машинами и посетителями. А брать планирую на улице, рядом с джипом. Меня смущает только одно…
— Что же?
— Столик у окна.
— Что в этом такого? Рюмин покачал головой.
— Мне это не нравится.
— Почему?
— Вспомните, до сих пор убийца не совершал ошибок. Все его действия были неслучайными. Я поинтересовался у метрдотеля — четвертый от входа столик у окна заказан на девять вечера. На фамилию «Волков».
— Вот как? — удивился Северцев. — Он идет в открытую, не таясь? Значит, парень даже не подозревает, что это — ловушка? Отлично! Так что же вас смущает?
— Маленькая деталь, — сказал капитан. — Второй этаж и все окна хорошо просматриваются с противоположной стороны Тверской. Этот тип осторожен — он не сунется в ресторан, пока не убедится, что Лиза на месте.
Рюмин посмотрел на Вяземскую. Анна вздрогнула, затем положила ложечку на край блюдца и отодвинула чашку.
— Нет! — решительно заявила она. — Это невозможно! Пациентка Панина ни при каких обстоятельствах не должна покидать пределов боксового отделения!
Капитан вздохнул.
— Вот этого я и боялся…
— Подождите! — вмешался Северцев. — Честно говоря, не вижу никакой проблемы. Дайте мне черный парик, и я сяду у окна!
— Уж лучше я, — остановил его Рюмин. — Только… Все равно не получится.
— Почему?
— Во-первых, я не собираюсь устраивать из задержания преступника шоу. Представь здорового мужика в черном парике, с пудрой и помадой на лице. Сбежится пол-ресторана, как минимум. А, во-вторых, есть такая штука, как бинокль. Может, что-нибудь слышал об этом?
— Ну да… — кивнул Северцев. — Я почему-то не подумал… И все-таки — должен быть какой-то выход!
— Привезти Лизу в ресторан, — сказал капитан, — другого я не вижу.
— Это невозможно! — повысив голос, повторила Вяземская. — Забудьте об этом!
— А если… Написать еще одно письмо и перенести встречу? В более подходящее место, — предложил Александр.
— Нет! — отрезал Рюмин. — Он почувствует неладное и надолго заляжет на дно. Или — вообще скроется. И тогда все эти убийства останутся безнаказанными. Сегодня — или никогда!
Капитан хлопнул кулаком по столу; кофейные чашки жалобно зазвенели.
— В любом случае, я буду торчать там — с восьми и до закрытия! Это — мой единственный шанс! Значит, буду пытаться! — Рюмин раздавил в пепельнице сигарету, одним глотком допил кофе. — Пожелайте мне удачи.
— Удачи… — вяло улыбнулась Анна. Казалось, она что-то обдумывала. Колебалась и никак не могла принять верное решение.
Капитан расценил это по-своему. Он вдруг смягчился, осторожно, словно боялся повредить хрупкое диковинное растение грубыми пальцами, взял Вяземскую за руку.
— Анна Сергеевна! Я не хочу, чтобы мы так… расставались. Поверьте, я вам очень благодарен. Вы сделали все, что могли, и даже больше. Я все понимаю и ни на чем не настаиваю. Просто не хочу, чтобы у вас остался неприятный осадок. Спасибо вам… — не зная, что добавить, Рюмин встал, нагнулся и неумело поцеловал Вяземской руку.
Анна ощутила покалывание жесткой щетины, прикосновение сухих горячих губ к запястью. Она действительно не чувствовала никакого упрека — одну только искреннюю благодарность.
Капитан, заранее уверенный в безнадежности дела, тем не менее шел до конца. В этом было какое-то наивное и трогательное благородство, и ей очень хотелось помочь Рюмину…
— Анна! — воскликнул Северцев. — Неужели ничего нельзя сделать?
Вяземская на секунду задумалась. Потом кивнула.
— Я знаю один способ. Помнишь реакцию Уржумцевой? Как она на меня набросилась?
Анна тихонько высвободила руку из ладони Рюмина, сняла заколку, стягивавшую волосы в узел. Встряхнула головой; черные пряди рассыпались по плечам.
— Как думаете, ребята? Мне пойдет каре?
* * *
Имидж-студия Владика располагалась неподалеку от метро «Краснопресненская». Стилист, не в силах устоять перед грубоватым обаянием Рюмина, разогнал многочисленных клиенток и посадил в кресло Вяземскую.
— Ты собираешься их клонировать, солнце мое? — спросил Владик.
— Да, — ответил капитан. — Обожаю красивых женщин!
Стилист ревниво поджал пухлые губы, обреченно вздохнул и удалился — вместе с Анной. Северцев подошел к Рюмину, взял его за рукав.
— Капитан… Я надеюсь, вы знаете, что делаете.
— Ты боишься?
— А что бы вы испытывали на моем месте?
— Честно?
— Конечно.
Рюмин поднял голову, посмотрел Северцеву прямо в глаза.
— Я бы сошел с ума. От страха за нее.
— Хорошо, что вы понимаете. Я буду там, рядом. От первой до последней минуты. И не пытайтесь меня выгнать под каким-нибудь благовидным предлогом.
Капитан поднял руки, словно хотел сказать «Сдаюсь!».
— Не возражаю.
— Пусть у меня нет оружия, — продолжал Александр, — но за нее я убью кого угодно.
Рюмин улыбнулся, похлопал Северцева по плечу.
— Успокойся! Этого не потребуется, — и он выразительно показал на левую подмышку, где в кобуре лежал табельный «Макаров».
Ознакомительная версия.
