больнице выяснилось, что Розмари поцарапалась об осколки стекла, а вот у Карла Динаро в затылке обнаружили… застрявшую пулю. Последствия того выстрела долго лечили, юноше вживляли стальную пластину в череп. Пара не видела нападавшего — более того, даже не представляла, что в них кто-то стрелял. Так что описать его они не могли бы при всем желании.
Отец перепугавшейся девушки долгое время служил в полицейском управлении Нью-Йорка, правда на тот момент уже вышел на пенсию. И все же он поднял все связи из прошлого, чтобы расследование шло полным ходом. Правда, зацепок по-прежнему было мало. Специалисты попытались проанализировать пули, но они слишком деформировались, так что точно определить оружие стрелка было невозможно.
Всего месяц спустя произошло еще одно нападение. Жертвами стали две школьницы, Донна Демази и Джоан Ломино. Они вспомнили, как ночью к ним подошел молодой человек в военном камуфляже. Надтреснутым голосом он спросил: «Подскажите, как мне пройти…», но фразу не окончил. А вместо этого выхватил револьвер и выпустил все 5 патронов в девушек. Обе остались живы — одна получила легкое ранение, а вот другой предстояла долгая реабилитация, и в итоге она осталась парализованной до конца жизни.
Жители соседних домов слышали выстрелы и из окна видели высокого мужчину с пистолетом в руке. Кто-то даже утверждал, что нападавший был блондином. Да, мы помним, что у Берковица были темные волосы — видимо, очевидцы ошиблись из-за темноты или отблесков фонарей. Тем не менее новые показания еще больше запутали следствие.
Совпадений в этих трех инцидентах было немало. Преступник орудовал ночью, использовал огнестрельное оружие довольно крупного, хоть и распространенного калибра, предпочитал нападать сразу на пару девушек в автомобиле.
Были и расхождения. Детективам удалось обнаружить всего одну относительно целую пулю. Остальные были настолько деформированы, что сопоставить их и связать нападения в одно дело было невозможно. В последнем случае школьницы были не на машине, а возвращались домой пешком. Возможно, поэтому Берковиц сначала заговорил с ними — не смог застать врасплох. Кроме того, совершенно точно выбивалось из общей картины нападение на Карла Динаро. Уже потом детективы предполагали, что у парня были длинные волосы, так что убийца просто перепутал его с девушкой. Понимаем, попахивает сексизмом, но к тому моменту полиции был жизненно необходим мотив преступника. И легче всего было записать его в женоненавистники, как и многих других маньяков.
А пока что 3 нападения так и расследовались отдельно. И даже многочисленные параллели детективы поначалу просто не заметили — ведь все три инцидента происходили на разных концах Нью-Йорка.
Берковиц затаился на два месяца и снова вышел на охоту только 30 января 1977 года. Очередной жертвой «Бульдога» 44-го калибра стала Кристина Фройнд 26 лет. Вместе со своим женихом Джоном Дилом она сидела в машине. На этот раз убийца стрелял прицельно по девушке — от двух пулевых ранений она скончалась по пути в больницу.
На сей раз совпадений было слишком много, и полиция поняла, что имеет дело с серийным преступником. Впервые правоохранители сделали официальное заявление: нападавший орудует огнестрелом 44-го калибра и, по всей вероятности, преследует девушек с длинными темными волосами. И все же на первых этапах у детективов было слишком много разномастных данных. Например, поиски велись сразу по двум не особо похожим фотороботам: кудрявого брюнета, которого описала первая выжившая жертва, и высокого блондина, которого видели в ночь третьего нападения.
8 марта Берковиц нанес новый удар. 19-летняя студентка Вирджиния Воскеричян возвращалась домой с занятий со стопкой книг в руках. Она жила всего в паре кварталов от последнего места преступления. Примерно в 19:30 она увидела незнакомого человека: он подошел к девушке вплотную и выхватил револьвер. Вирджиния испугалась и инстинктивно подняла книги к лицу, чтобы хоть как-то защититься от выстрела. Но пуля 44-го калибра насквозь прошила учебники. И девушка мгновенно умерла.
Интересно, что в ту ночь Берковиц чуть было не попался. Когда он быстро удалялся от места преступления, его заметил полицейский патруль. Офицеры уже собирались остановить подозрительного мужчину, но тут по рации передали: рядом с ними произошло убийство. Прибыв на место, полицейские опросили единственного свидетеля — именно он обнаружил жертву и позвонил в полицию. И тот рассказал патрульным, как видел крупного молодого человека. На бегу подозрительный тип почему-то поздоровался с ним и скрылся за поворотом. И только сейчас свидетель понял, что мог здороваться с убийцей.
Примерно через месяц полиция Нью-Йорка организует масштабную прессконференцию. Мэр города заявляет, что последние нападения — дело рук одного человека. Властям известно немного: белый мужчина 25–30 лет, высокий, крупный и все-таки темноволосый. И все же полиция уверена, что убийца охотится на привлекательных девушек и что он не собирается останавливаться. Для охоты на преступника создается специальная оперативная группа «Омега», куда войдут лучшие из лучших.
Сенсационные заявления о новом нью-йоркском маньяке и о создании опергруппы «Омега» подхватили не только городские газеты, но и зарубежная пресса — об «Убийце 44-го калибра» писали даже «Известия». В каждой статье смаковали не только новую кличку маньяка, но и подробно излагали главные зацепки полиции. И активно цитировали капитана Джо Борелли — он уже давно присоединился к расследованию, а теперь был одним из главных действующих лиц операции «Омега».
А 2 дня спустя, 17 апреля, детективам доложили, что произошло новое нападение — в соседнем квартале от самого первого места преступления, где была смертельно ранена юная Донна Лаурия. В своей машине погибла молодая пара — Александр Исав и Валентина Суриани. Убийца выпустил в них 3 пули, целился в голову.
Но на этот раз нападение было непростым. В автомобиле детективы обнаружили послание, в котором преступник впервые обнародовал собственное прозвище.
Из письма Дэвида Берковица полиции (QR-код 33):
«Мне жаль, что вы зовете меня женоненавистником. Я не такой. Но я чудовище. Я Сын Сэма. Я тот еще проказник. Когда папа Сэм напивается, он становится злым. Он бьет свою семью. Иногда привязывает меня на заднем дворе. Иногда запирает в гараже. Сэм любит пить кровь. “Иди и убей”, — командует мне папа Сэм. За нашим домом лежат другие. Молодые, изнасилованные и истерзанные. Их кровь стекла. Теперь только кости. Папа Сэм запирает меня на чердаке. Я не могу выйти, но я смотрю в окно и вижу, как жизнь проходит стороной. Я чувствую себя чужим. Я настроен на убийства. Но чтобы остановить меня, надо убить меня. Внимание полиции: стреляйте первыми — стреляйте на поражение. Держитесь
