подальше, или умрите! Папа Сэм уже стар. Ему нужна кровь, чтобы сохранить молодость. У него было много приступов. Слишком много приступов. “Ох, так болит, сынок”. <…> Я Монстр — Вельзевул — Пухлый Бегемот. Я люблю охотиться. Прочесывать улицы, искать честную игру и вкусное мясо. Женщины из Квинса — самые красивые. Я стану водой, что они будут пить. Я живу ради охоты — это моя жизнь. Кровь для папы.
Мистер Борелли, сэр, я больше никого не хочу убивать. Но я должен, “ради отца”. Я хочу возлюбить весь мир. Я люблю людей. Я на Земле чужой. Верните меня к скотам. Жители Квинса — я люблю вас. И хочу пожелать всем счастливой Пасхи. Благослови вас бог. До свидания и спокойной ночи.
Полиция, убоись моих слов: я вернусь! Я вернусь! Узнаете меня — бах, бах, бах, бак, бах — ах!!
Ваш в убийствах,
Мистер Монстр».
QR-код 33
4 страницы, исписанные крупными печатными буквами. Море грамматических ошибок. Сбивчивые мысли и таинственные имена, угрозы и мольбы… С первого прочтения детектив Борелли (чье имя и было указано на конверте с посланием) понял, что имеет дело с сумасшедшим. Или с человеком достаточно умным, чтобы выдавать себя за ненормального.
Эксперты изучили каждый миллиметр письма. Отпечатков не нашли — точнее, «пальцев» было слишком много, то есть конверт и бумага прошли через множество рук. Содержание письма тоже не таило в себе никаких ответов. Специалисты поначалу зацепились за странное написание фразы о больном сердце, перепутав опечатки с шотландским акцентом. Потом выдвинули версию, что автор послания отомстил медсестре — своей первой жертве — за гибель отца-сердечника. Специалисты предварительно диагностировали, что Сын Сэма страдает от параноидальной шизофрении и, вполне вероятно, считает себя одержимым демонами.
Но все эти дорожки ни к чему не вели. Перед группой «Омега» стояла куда более важная задача: не допустить, чтобы письмо просочилось в СМИ. Иначе не только сам преступник получит желаемое внимание, но и среди читателей могут объявиться последователи и подражатели. И даже если они никого не убьют, то уж точно усложнят работу следствию.
Тем не менее сохранить все в тайне не удалось. Совсем скоро фрагменты письма будут печатать на первых полосах нью-йоркской прессы, и имя Сын Сэма быстро заменит устаревшее прозвище Убийца 44-го калибра.
Очередное послание от Сына Сэма не заставило себя ждать. 30 мая 1977 года в редакцию Daily News пришел конверт на имя колумниста Джимми Бреслина. На оборотной стороне были отпечатаны 4 строчки: «Кровь и семья» — «Тьма и смерть» — «Абсолютная греховность» — «44-й».
Из письма Дэвида Берковица в Daily News (QR-код 34):
«Привет из трущоб Нью-Йорка, переполненных собачьими экскрементами, рвотой, прокисшим вином, мочой и кровью. Привет из канализаций Нью-Йорка, проглатывающих все это великолепие, после того как его смоют уборочные машины. Привет из трещин в переулках Нью-Йорка — привет от муравьев, что копошатся в тех трещинах, питаются засохшей кровью обитавших там мертвецов. Джей-Би (Джимми Бреслин. — Прим. ред.), я даю тебе зацепку, чтобы ты знал — я ценю твой интерес к недавним убийствам “44-го калибра”. Также хочу сказать тебе, что читаю твою колонку и нахожу ее крайне информативной. Скажи, Джим, что у тебя будет 29 июля? Можешь забыть обо мне, если хочешь, мне плевать на славу. Но не забывай о Донне Лаурии и не давай людям забыть о ней. Она была очень, очень хорошей девочкой. Но Сэм — кровожадный парень, и он не позволит мне перестать убивать, пока не утолит свою жажду крови.
Мистер Бреслин, не думай, что если не слышал обо мне какое-то время, значит, я ушел на покой. Нет, я все еще здесь. Как бесплотный дух в ночи. Жаждущий, голодный, едва ли нуждающийся в отдыхе. И страстно желающий угодить Сэму. Я люблю свою работу. Теперь пустота заполнена. Быть может, мы встретимся лично когда-нибудь — или же меня сотрет полицейская пуля 38-го калибра. Как бы то ни было, буду счастлив встретиться. Расскажу тебе о Сэме, если хочешь. Представлю тебя ему. Имя ему Сэм Ужасный. Не знаю, что готовит мне будущее, так что просто попрощаюсь в надежде встретиться на следующем деле. Или стоит сказать, что ты увидишь мое рукоделие на следующем деле?
Помни мисс Лаурию. Спасибо тебе.
Творение Сэма. 44-й
Вот тебе в помощь еще несколько имен. Передай их инспектору: Граф смерти, Злобный король Плетеный, Двадцать два последователя ада, Джон Уитис — насильник и душитель юных дев.
P.S. Джей-Би, проинформируй, пожалуйста, детективов, которые работают над моим делом, что я желаю им удачи. Пусть копают дальше, мыслят позитивно, шевелят булками, стучат по гробам, ну и так далее. До моей поимки обещаю купить всем парням, занятым в этом деле, по паре новых башмаков, если раздобуду деньги.
Сын Сэма».
QR-код 34
В конце письма красовался причудливый рисунок из нескольких объединенных символов — своеобразная подпись, автограф, которые в свое время оставляли Зодиак, BTK и другие маньяки в переписках с полицией. Кроме того, детективы отдельно обратили внимание на вопрос: «Что у тебя будет 29 июля?» Ведь именно в этот день ровно год назад Сын Сэма впервые убил человека.
В конце июня Берковиц совершил новое нападение — все так же на молодую пару в машине. Юноша и девушка остались живы и отделались легкими ранами, стрелка они не видели. Зато пара свидетелей слышали выстрелы и видели высокого темноволосого мужчину рядом с местом преступления. Один из них даже вспомнил, что подозрительный человек вышел из машины, но так и не вспомнил ни марки, ни номерного знака.
Весь город с ужасом ждал 29 июля. Жители Нью-Йорка и окрестностей были уверены, что маньяк обязательно отметит зловещую годовщину новым нападением. Девушки не выходили из дома, мужчины сбивались в добровольческие патрули и прочесывали улицы Бронкса и Квинса. Однако ни 29, ни 30 числа убийца так и не дал о себе знать.
И все же Берковиц не испугался — он лишь выжидал. И 31 июля нанес последний удар. Причем в неожиданном месте — в Бруклине, где до этого не было ни одного нападения. В одном из городских парков он подошел к припаркованной машине, в которой сидели Стейси Московиц и Роберт Виоланте. Это было их первое
