— Ему позвонили из полицейского департамента Де-Кальба и предупредили, что Джина выписала против Майкла запретительный судебный ордер.
— Джина Ормевуд? — Уилл откинулся на спинку стула. — Что она указала в качестве причины?
— Свое разбитое лицо. — Лео уперся локтем в стол и уткнулся в него подбородком. — Грир не видел снимков или чего-то такого, но коп, который принимал заявление, сказал, что избита она порядочно.
Он был потрясен. Уилл догадывался, что, кроме Майкла, друзей у Лео в команде было немного. Но это все равно не объясняло, почему он пришел именно к Уиллу.
Лео потер подбородок большим пальцем.
— Мой старик тоже отрывался на моей матери. И я это видел, когда был маленьким.
— Печально слышать такое.
— Мне казалось, я знаю этого парня, — сказал Лео, имея в виду Ормевуда. — Но это в голове не укладывается, понимаете? Сначала я подумал, что эта сука все выдумала, но потом позвонил Майклу и… — Он помолчал. — Он попытался превратить все в шутку, сказал, что это недоразумение, что его жена отзовет ордер, что она сделала это, чтобы отомстить ему за то, что он так много пропадает на работе.
Лео скривился — похоже, это объяснение и ему показалось неубедительным. Этот человек проработал копом намного дольше, чем Уилл, и, вероятно, предостаточно наслушался подобных оправданий от мужей, избивающих жен.
Он продолжал:
— Я стал расспрашивать его, что случилось. Джина — нормальная девушка, понимаете? Умная до чертиков. Не думаю, что она стала бы зажимать ему яйца в тиски за всякие там хиханьки-хаханьки. — Лео взглянул на Уилла и снова перевел взгляд на окно. — Он сказал, что это не мое собачье дело.
Лео, очевидно, расценил это как признание вины. А Уилл принял это как доказательство того, что Майкл отвечает на звонки только тогда, когда на телефоне высвечивается номер человека, с которым он хочет разговаривать.
— Ну ладно. — Лео, громко стукнувшись коленями о стол, развернулся к Уиллу, выругался и сказал: — Я решил зайти к вам, чтобы поговорить по поводу дела Монро.
— Есть новости?
— В ее сутенера стреляли сегодня утром.
— Бэби Джи?
— Два выстрела в живот, один — в голову. Доктор говорит, что он не выживет, это только вопрос времени. Мозговая активность на нуле.
— Задержали того, кто это сделал?
— Это его кузены, обоим по пятнадцать лет. Бабушка Джи видела все из окна. — Лео пожал плечами. — Не похоже, что она врет. Впрочем, они сознались, так что ее показания нам особо и не нужны. Тем не менее она могла бы быть более расстроена тем, что ее внук умер.
Уилл подумал о Седрике.
— Больше никто не пострадал?
— Нет, это чистые разборки внутри банды. Они сказали, что Джи оскорбил их накануне, высказал неуважение. — Лео снова почесал подбородок. — Блин, с каких это пор шпана начала требовать к себе уважения, ничего не сделав, чтобы его заработать?
— Вы уверены, что это никак не связано с делом Монро?
— Не похоже на то, — сказал Лео. — У них на двоих один адвокат, какой-то бесплатно работающий придурок из района Бакхэд, который получает удовольствие, помогая бедным. Оба они выйдут через десять лет максимум.
— Возможно, — сказал Уилл, подумав, что Лео, скорее всего, прав. — Вы получили ориентировку, которую я разослал по поводу Жасмин Эллисон?
— А-а, пропавшая черная девочка? — уточнил он. — Нацепить на нее блондинистый парик, и она, глядишь, в газеты попадет.
Уилл не разделял его сарказма. Он подумал еще кое о чем.
— Вы не могли бы сделать для меня распечатку списка осужденных за сексуальные преступления, недавно вышедших на свободу?
— За какое время?
Четыре месяца назад была жестоко изнасилована четырнадцатилетняя Джулия Купер, язык ее был откушен наполовину. В деле ничего не говорилось о том, сколько времени напавший на нее находится в поле зрения полиции.
— Давайте возьмем последние месяцев восемь, — сказал Уилл.
— Только Атланта или вместе с пригородами?
— С пригородами, — ответил он, понимая, что этим примерно утраивает работу.
— Этот список не обновляется постоянно, — предупредил Лео. — Мне нужно будет провести перекрестную проверку, вычеркнуть тех, кто сразу сел обратно, переехал и всякое такое.
— Буду вам очень благодарен, — сказал Уилл и счел необходимым добавить: — Я понимаю, что это поиск иголки в стоге сена, но у нас не так много вариантов того, что можно сделать.
— Я свяжусь с вами, приятель. — Лео встал. — На то, чтобы собрать все сведения, уйдет день, где-то так. Хотите, чтобы я оставил их у вас на столе?
— Это было бы здорово.
— Я возьму первую половину списка, — предложил Лео. — Мы ведь будем работать над этим вместе, верно?
— Верно, — эхом отозвался Уилл, хотя на самом деле не рассматривал Доннелли как своего союзника.
Когда Лео закрыл за собой дверь, Уилл вынул сотовый, набрал номер Энджи и стал ждать ответа, вслушиваясь в мерные гудки в трубке.
Она, по-видимому, узнала его номер, высветившийся на экране.
— Что случилось?
— С чего бы жене Майкла выписывать на него запретительный приказ?
Она медленно выдохнула, выигрывая время для обдумывания ответа.
— Потому что он избивает ее.
Уилл чувствовал себя так, будто избили его самого.
— Ты еще здесь? — спросила она.
Ему казалось, что он не сможет этого произнести, но все-таки спросил:
— Тебя он тоже бил, Энджи?
— Сейчас следовало спросить, сколько лет они женаты.
— Он тебя когда-нибудь бил?
— Нет, Уилл. Он меня никогда не бил.
— А ты мне не врешь?
Она рассмеялась странным, враждебным смехом, которым пользовалась, когда хотела от чего-то дистанцироваться.
— Зачем мне врать тебе, детка?
— В сутенера Алиши сегодня утром стреляли.
— Это была не я.
— Ты можешь хоть минуту побыть серьезной?
— А чего ты ожидал от меня услышать, Уилл?
— Пропала девочка, — сказал он. — Ее зовут Жасмин Эллисон. Она живет в доме Алиши, на три этажа ниже. В воскресенье вечером некто заплатил ей двадцать баксов, чтобы она позвонила в полицию и сообщила, что на Алишу напали. Теперь она пропала.
Тон Энджи изменился.
— Когда ее видели последний раз?
— Вчера во второй половине дня.
— У тебя есть какие-то зацепки?
— Ни одной.
— Сколько ей лет?
— Четырнадцать.
Энджи тихо вздохнула.
— Кто-нибудь в городском управлении отнесся к этому серьезно?
— Да они просто из кожи лезут, чтобы помочь БРД!
Она попробовала заступиться за коллег.
— У них там у самих работы невпроворот.
— А я не говорю, что они простаивают.
— Она уже убегала раньше?
— Дважды.
— Я бы тоже не поставила ее в первых рядах своего списка, если бы занималась пропавшими людьми. Девочки-подростки сбегают постоянно. Мы с тобой знаем это. Вероятно, у них сейчас есть дела поважнее.
— Обстановка у нее дома не такая уж плохая.
— Люди убегают из дома по разным причинам.
Кому это знать, как не Энджи? Она сама убегала столько раз, что Уилл сбился со счета.
Он взглянул на ксерокопию письма Алиши к матери. Она писала карандашом по линованной бумаге, поэтому копия вышла неважного качества. Он пытался разобрать отдельные слова, но глаза никак не могли сфокусироваться. Алиша, видимо, тоже сбежала из дому.
— Я позвоню кое-кому из своих знакомых в центральном управлении, — предложила Энджи, — и посмотрю, не удастся ли развести костер у них под задницами. Возможно, они воспримут меня лучше, чем какого-то непонятного кадра из БРД.
— Спасибо.
Уилл закрыл телефон и взглянул на дисплей. Пришла пора нанести визит матери Алиши Монро.
Уилл редко ездил на работу на своей машине, да и то только тогда, когда точно знал, что весь день придется работать одному. Обычно он брал мотоцикл, и тому, с кем он работал, приходилось сидеть за рулем самому. Если только Уилл не ехал в одно из часто посещаемых мест — гастроном, местный кубинский ресторанчик, кинотеатр, — управление автомобилем было для него вызовом с риском потеряться. В конце концов, он смог различать уличные знаки, но исключительно за счет автомобилей позади него. Карты, с их крошечными надписями, разбросанными по всей странице, с таким же успехом могли быть написаны на суахили, а когда Уилл нервничал, что случалось, когда окружающие начинали сигналить, он еще и забывал, где право, а где лево.
Поездка на машине к дому Мириам Монро стала для него упражнением на терпение. Уилл медленно ехал по Де-Кальб, не обращая внимания на сердитые взгляды и обидные выкрики. Семья Монро жила в Декатуре неподалеку от колледжа Агнесс Скотт в небольшом дорогом районе с архитектурой в старом викторианском стиле и домами, о которых большинство людей могли только мечтать. К счастью, сам район был не очень большим, и теплилась надежда, что методом проб и ошибок он найдет нужный дом еще до захода солнца.
