Я утвердительно кивнула.
— Путем обработки имеющейся базы данных компьютер «ViCAT», у нас, в Квонтико, составляет психологические портреты серийных убийц, убивающих для развлечения. — Очевидно, Дейли почему-то не заметил моего кивка. — Мы вводим в компьютер характерные детали убийства, например, касающиеся состояния трупа, но не только. Сюда же входят: место обнаружения, способ причинения смерти, наличие признаков ритуального убийства, физические параметры, показания свидетелей и любая имеющаяся заранее информация о жертве. Компьютер анализирует эти данные и выдает нам приблизительное описание подозреваемого.
— Так, например, — перехватил инициативу Кореи, — на сей раз наш подозреваемый — мужчина белой расы, предположительный возраст от двадцати пяти до тридцати девяти. Он правша и имеет в своем распоряжении автомобиль-универсал или грузовик. Машина синего цвета. Сам он, вероятнее всего, промышленный рабочий, возможно, из текстильной отрасли. Он алкоголик и склонен к приступам неконтролируемой ярости. Завсегдатай баров с ковбойским антуражем и любит танцы в стиле кантри.
— В стиле кантри, — тупо повторила я.
— Он также носит женское белье, — прибавил Дейли. — Возможно, своей матери.
Я почувствовала, как на меня накатывает головная боль.
— В юности он занимался поджогами и вступал в сексуальные отношения с животными.
— С животными, — снова повторила я.
— Существует высокая вероятность, что он уже имел дело с правоохранительными органами. Возможно, за насильственные нападения или изнасилования, скорее всего пожилых женщин.
— Но сейчас он импотент.
— Не исключено также, что он голубой.
Я поднесла к губам кофейный стаканчик, но обнаружила, что он пуст, и поставила обратно на стол.
— Он слышит голоса.
— Или, быть может, всего один голос.
— Не исключено, что это голос его матери, приказывающий ему убивать женщин.
— Наверное, она требует назад свое нижнее белье, — предположила я.
— Он может также оказаться калекой или инвалидом. У него могут быть следы от юношеских угрей или сколиоз.
— Иными словами, искривление позвоночника, — пояснил мне Дейли.
— Это что, внутреннее ощущение?
— Нет, это заметно снаружи.
Я подумала, не объяснить ли мне свою иронию, но сочла это пустой тратой времени.
— Возможно, в детстве он сильно ушибся, — добавил Кореи.
Похоже, не он один.
— Джентльмены… — Я не знала точно, с чего начать, но решила попробовать. — Назовите меня скептиком, но я не вижу, как эти сведения могут помочь нам в поимке.
— Действуйте последовательно, методом исключения. Начните с баров в ковбойском стиле.
— Одновременно проверьте местные текстильные фабрики, особенно те, где за последние полгода были приняты на работу люди с криминальным прошлым.
— Неплохо бы еще попытать счастья в зоопарках, — подхватила я. — Может, он проникает туда по ночам, чтобы вступать в сексуальные связи с животными?
— Сомневаюсь, — нахмурился Кореи. — Согласно профилю, в настоящее время он импотент.
Я принялась тереть глаза. Когда закончила, эти двое все еще были здесь.
— Конечно, портрет может уточняться по мере поступления данных, — заметил Дейли.
— Если появятся новые жертвы, — пояснил второй.
— Когда появятся новые жертвы, — уточнил первый.
Они посмотрели друг на друга и обменялись понимающими кивками, совершенно довольные друг другом.
Я всерьез задавалась вопросом, что произойдет, если я сейчас вытащу револьвер и пристрелю кого-нибудь из них.
Арестует ли меня оставшийся в живых или сначала проверит, согласуется ли мой профиль с картиной преступления?
— Вот составленный нами пресс-релиз. — Кореи вручил мне еще один листок бумаги. — Поскольку теперь мы прикомандированы к этому делу.
— Дело по-прежнему находится в нашей юрисдикции, — возразила я, позволив себе наконец некоторое раздражение. — Преступник не пересек ни одной границы между штатами.
— Пока еще нет. До тех пор мы являемся просто вашими консультантами.
— Можно сказать, полезным инструментом вам в помощь.
— Чем-то вроде смазки, облегчающей ход механизма. Бурный смех за кадром.
— Вот здесь, — Дейли подсунул мне новые бумаги, — приведен список причин, по которым мы считаем, что убийца относится скорее к организованному, чем к спонтанному типу. Вы знакомы с концепцией, согласно которой серийных преступников относят либо к категории «О», либо к категории «Н/О»?
Я кивнула. Он, однако, опять не обратил на это никакого внимания. У меня сложилось впечатление, что вся эта конференция могла бы проходить вообще без моего участия.
— «Н/О», или неорганизованные убийцы, обычно пропускают или почти пропускают стадию предварительного планирования. Их преступления являются, как правило, следствием сиюминутного импульса: на почве ярости либо вожделения. На месте преступления часто можно обнаружить признаки проявления вины или раскаяния. Например, прикрытое чем-нибудь лицо жертвы свидетельствует о том, что преступник как бы не хочет ощущать взгляд устремленных на него мертвых глаз. В изобилии обнаруживаются ключи к разгадке в форме материальных или косвенных улик, потому что неорганизованный тип преступника не дает себе труда их уничтожить либо делает это уже задним числом.
— Я знакома с классификацией, — как можно отчетливее произнесла я.
— Теперь что касается организованного типа, — продолжал докладчик. (Видимо, я все же выразилась недостаточно ясно.) — Обычно он уделяет много времени и внимания предварительному планированию. Злоумышленник может провести немало дней, фантазируя по поводу предстоящего убийства, вырисовывая в воображении каждую деталь. Он не оставит на месте ни одной улики, разве только случайно, и обычно тела жертв не несут на себе следов дикой, неконтролируемой ярости. Повреждения на теле, хотя и могут носить садистский характер, в большей степени сфокусированы и нацелены.
— Мы можем привести вам сто пятьдесят обоснований того, что данный преступник относится к организованному типу, — сказал Кореи. — И нам бы хотелось, чтобы вы уделили нам примерно час, чтобы мы могли вместе по ним пробежаться.
Я уже почти собралась сымитировать сердечный приступ, чтобы заставить их убраться, но тут в кабинет вошел Бенедикт, избавляя меня от этой необходимости.
— Джек, мы вышли на секонал. Десятого августа сего года шестьдесят миллилитров были проданы некоему Чарлзу Смиту в аптеке при больнице «Мерси-Хоспитал».
— Так он у нас в руках?
— Он дал фальшивый адрес. В Чикаго семнадцать Чарлзов Смитов и еще двенадцать в остальном Иллинойсе, но скорее всего имя тоже фальшивое.
— А что говорит врач, выписавший рецепт?
— Через врача мы на него и вышли. Доктора звали Реджинальд Бустер.
Имя показалось знакомым.
— Нераскрытое убийство в Палатайне, пару месяцев назад?
— Оно самое. Врача убили в собственном доме девятого августа. Я попросил, чтобы нам выслали по факсу материалы этого дела, и позвонил его дочери. В час у нас с ней встреча в том самом доме.
— Поехали! — Я поднялась из-за стола, подхватывая жакет, чувствуя приподнятость оттого, что наконец-то появилась возможность сдвинуть дело с мертвой точки.
— Мы опять зайдем, когда вы вернетесь, — сказал Дейли.
Это больше было похоже на угрозу, чем на обещание. Я вышла, сделав вид, что их вообще не существует, но не испытала морального удовлетворения от своей неучтивости. Но они ее даже не заметили.
Он знает, где она живет. Он знает, где живут они все, но эту найти оказалось легче других. Всего-то-навсего потребовалось заглянуть в телефонный справочник. «Т. Меткаф». Неужели бабы действительно думают, что могут кого-то обдурить, если поставят вместо имени инициал? Кто еще, кроме женщины, мог такое удумать?
Он следит за ее квартирой из своего грузового фургончика. Тереза Меткаф. Вторая шлюха, которой предстоит умереть. Он припарковался через дорогу, на другой стороне улицы, нацелив бинокль на ее пока что поднятые шторы. В квартире наблюдается движение. Он знает: это она собирается на работу.
Он наизусть знает ее расписание, получше ее самой. Как обычно, сучка опаздывает. Так что когда наконец выскочит на улицу, то будет очень спешить. Но она никогда не бежит и никогда не берет такси. Работа у нее всего в пяти кварталах. И она всегда идет туда одним и тем же маршрутом. Человеческие твари — существа с привычками. На этом и строится его расчет.
Он снова бросает взгляд на часы. Сегодня она опаздывает больше обычного. У него вспотели ладони. До сих пор утро было увлекательным: он начинил конфеты, подбросил их в машину Джек, узнал ее адрес. Сейчас наступает неопределенность.
