— Нет, сэр. Ваш брат специально попросил о свидании с вами наедине.
— А он объяснил вам почему?
— Он сказал, что у него есть конфиденциальная информация, предназначенная только для ваших ушей.
— То же самое он сказал мне и по телефону. Хрен с ним. Если он закован, тогда я уверен, что все будет хорошо. Спасибо.
Комната для свиданий маленькая и скудно обставленная, точно такая же, как те, что в Скотланд-Ярде. Охранник заводит Реда внутрь и оставляет его там, наедине с мыслями.
Ред подходит к окну и выглядывает сквозь решетки. Унылый пейзаж из крыш, серый, как день. Он возвращается к столу и садится.
Он не ощущает нервозности, как можно было ожидать, главным образом потому, что все происходит очень быстро. Тело Джона, тридцать сребреников, а потом звонок Эрика — все громоздится одно на другое, и этот поток, подхватив Реда, увлекает его с неодолимой силой.
«Информация, которую тебе нужно узнать прямо сейчас». Это то, что сказал Эрик по телефону.
Не ловушка. Для ловушки слишком очевидно.
И что потом?
Дверь открывается, и входит человек в джинсах и джемпере. В руке у него конверт, кандалы на лодыжках и запястьях позвякивают на ходу.
Эрик.
Лицо узнаваемо, но этот человек уже не брат Реда. Впечатление такое, будто некто, кого прежде ты знал только по фотографиям, вдруг обрел плоть и кровь. Разница лишь в том, что на самом деле речь идет не о снимках, а о точно так же выцветающих и тускнеющих год за годом воспоминаниях.
Дверь за Эриком закрывается, и братья в первый раз за более чем семь миллионов минут оказываются в одной и той же комнате.
Эрик сидит напротив Реда. Он не здоровается и не пожимает ему руку. В его глазах безмерные глубины ненависти.
«Он попросил меня прийти сюда, — думает Ред, — а не наоборот. Пусть скажет, что хотел».
Эрик толкает конверт, и он скользит через стол. Толкает, а не передает в руки, так чтобы их пальцы не соприкоснулись даже на миг.
— Это пришло сегодня утром.
Обычный белый конверт, уже вскрытый, адрес составлен из букв, вырезанных из журнала и наклеенных на конверт. Отправлено — Лондон, Юго-Запад 1, 23 дек. 1998. Точно так же, как на пакете с монетами.
Внутри конверта Ред находит сложенный втрое листок бумаги. Он разворачивает его. Снова буквы, вырезанные из журналов, разных размеров и шрифтов для затруднения идентификации.
Ред читает:
«„Не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас диавол“ (Иоанн. 6:70). Ты знаешь, Эрик, кто этот дьявол. Твоя собственная плоть и кровь, который предал тебя. Он есть зло, а не те. Мне ведома истина, и я знаю, о чем он думает. Он хочет стать одним из нас, но не осмеливается. Дьявол, который делает вид, будто он на стороне ангелов. К тому времени, когда ты прочтешь это, у меня будет одиннадцать из двенадцати. Мне нужен еще только один. Твой брат. Твой Иуда».
Письмо не адресовано Эрику по имени и не подписано.
Послание поражает сдержанной логикой. Письма от убийц и маньяков зачастую сумбурны, но автор этого не таков. Он точно знает, что делает.
Ред шарит в кармане, достает из пачки сигарету и протягивает Эрику.
— Хочешь?
Эрик качает головой.
— Ты куришь?
— Иногда.
Ред зажигает сигарету и указывает на письмо.
— Что ты хочешь с ним сделать?
Эрик пожимает плечами.
— Забери его себе. Оно о тебе. Никакого отношения ко мне оно не имеет.
— Напротив, оно имеет отношение к тебе, Эрик. Оно адресовано тебе. Ты упомянут в нем.
— Оно в той степени обо мне, в какой о том, что ты со мной сделал. Это просто способ добраться до тебя. Мне оно не нужно.
Ред снова беглым взглядом пробегает по письму.
Хренов Дункан. Чтоб ему сдохнуть.
Ред крутит колесиком зажигалки и подносит уголок письма к голубоватому пламени. Оранжевые язычки поднимаются в воздух, и краешек бумаги обугливается. Ред держит листок бумаги, пока не ощущает жар на пальцах, и тогда роняет его в металлическую пепельницу на столе. Оба смотрят, как письмо сморщивается и догорает.
— Разве это не улика? — говорит Эрик.
— Я все равно знаю, кто его послал.
— Ладно.
Воцаряется молчание.
— Это все, что я хотел тебе показать, — говорит наконец Эрик. — У тебя, вероятно, есть дела.
Ред хотел бы сказать много, но все это бесполезно. Сами по себе слова не могут ничего исправить. Бумага тлеет в пепельнице. Ред снова указывает на нее.
— Никому не рассказывай об этом, ладно? Ты прав. Это улика. Мне… мне не следовало ее сжигать.
Снова пожатие плечами.
— Как скажешь. Дело твое.
Ред встает и подходит к двери. Он стучит два раза, и охранник открывает.
Ред и Эрик обходятся без слов прощания.
Ред старается не оглянуться уходя, только чтобы доказать, что он достаточно силен. Но не может. Точно так же, как в Хайпойнте, столько лет тому назад, он дает слабину в самый последний момент. Начиная путь по коридору, он бросает взгляд назад, в комнату для свиданий. Эрик просто смотрит прямо перед собой на пустой стул напротив него.
Ред быстро идет по коридору. Он хочет выбраться из тюрьмы, города, страны. Он хочет улететь далеко, в тот мир, где ему снова двадцать один год и где не было момента безумия, охватившего его брата в Кембридже. Он хочет повернуть время вспять.
И только в машине на обратном пути в Скотланд-Ярд Ред спохватывается, что так и не спросил Эрика о том, согласен он или нет с тем, что написал Дункан в своем письме. Впрочем, он знает, что не спросил потому, что не хотел услышать ответ.
Вторник, 29 декабря 1998 года
Ред стоит на берегу маленького озера и осматривается. Он видит пару домов в отдалении в сторону запада, и еще один на северо-восточном горизонте. Три дома, затерянных на огромной равнине полей. Этот пейзаж больше напоминает пустынные высокогорья Шотландии, чем сельскую местность Эссекса. Единственная видимая дорога — та, что петляет между деревнями Келведон и Сильвер-Энд. Того, кто приближается по ней, можно увидеть за милю.
Вот почему они и привезли Реда сюда.
Полицейские убежища отвечают трем принципам: безопасности, секретности и надежности, — но на этом сходство кончается. Некоторые безопасные дома находятся прямо в центре городов: появляется возможность затеряться в изменчивой деловой суете. Другие, напротив, расположены в сельской местности, где соседи скорее обратят внимание на появление или отъезд чужаков и где можно достичь изоляции, недоступной в больших городах.
Хоум Фарм подпадает под вторую категорию. Для случайного наблюдателя это обычная ферма, расположенная на трех с половиной акрах земли, включая сад и озеро, у которого в настоящее время стоит Ред. В фермерском доме проживает очаровательная пара пенсионеров по имени Генри и Пенни Спэрроу, которых хорошо знают в деревне Келведон, тем паче что в амбаре, на полпути по дороге, они хранят эклектичную, но интересную коллекцию морских достопримечательностей.
Но присмотревшись, можно отметить несколько особенностей: ров глубиной в десять футов, окружающий Хоум Фарм, огоньки датчиков сигнализации, расположенные вдоль изгороди с равными интервалами, и две видеокамеры, отслеживающие дорогу в обоих направлениях. А когда в Хоум Фарм появляется человек, находящийся под защитой полиции, то в окрестностях можно увидеть людей в штатском, прогуливающих на поводках обученных полицейских овчарок, и услышать треск статики на защищенных радиочастотах переговорных устройств охраны.
Сам дом просторнее, чем кажется со стороны. В нем пять спален, во всех, кроме одной, могут удобно расположиться два человека. Все девять кроватей в настоящее время заняты. Кроме Реда и четы Спэрроу здесь находятся шесть человек, которые входят в группу защиты «Объекта 3». Всякий раз, когда Хоум Фарм используется по назначению, наблюдается непомерный наплыв желающих его охранять — главным образом потому, что Пенни Спэрроу была раньше профессиональным кулинаром и слава о ее мастерстве облетела всю полицию. Люди, которые приглядывают за Редом, по очереди сидят за кухонным столом перед наполненными тарелками и хохочут до упаду, вспоминая своих коллег из группы защиты «Объекта 2», которые в настоящее время довольствуются кебабами и карри, обеспечивая охрану информатора по наркотикам в Стритхэме.
Реда доставили в Хоум Фарм вчера, ко времени ленча, спустя несколько часов после того, как он побывал у Эрика в Пентонвилле. Ехать ему не хотелось, но было очевидно, что другого выхода нет. Он является мишенью серийного убийцы, находящегося на свободе, и комиссар лично распорядился поместить Реда под защиту до ареста Дункана. Реду удалось добиться у начальства лишь одной уступки — разрешения в канун Нового года поехать к дому Хелен Роунтри и присутствовать при задержании преступника. Даже это разрешение Реду удалось получить, лишь убедив комиссара в том, что во время операции по захвату в Сток-Ньюингтоне вооруженных полицейских там будет гораздо больше, чем в настоящее время в Келведоне.
