— Да нет же, просто на этой проклятой стене был след, Джек. Не нужно приписывать мне все подряд. И ради всего святого, не жди от меня чудес, договорились?
— Мы все равно возьмем его. Ты ведь знаешь, что мы возьмем его.
— Возьмем. Так или иначе.
— Что ты имеешь в виду, говоря «так»?
— Ну, найдем улику, которую вначале проглядели.
— А «иначе»?
— Он будет заниматься этим снова и снова, пока однажды не наделает слишком много шума, забираясь в окно, и муж не схватится вовремя за ружье.
— А других возможностей нет?
— Ты, наверное, думаешь, что я смогу узнать его в толпе? Нет, Джек. Я не волшебник. Зубастик будет выходить на свою охоту еще и еще, пока мы его не вычислим или пока нам просто не повезет. Ему уже не остановиться.
— Почему?
— Потому что он узнал вкус всего этого.
— Смотри, все-таки ты кое-что знаешь о нем, — сказал Крофорд.
Грэм не ответил. Они вышли наружу и медленно двинулись по тротуару.
— Подожди следующего полнолуния, — произнес он наконец. — А там скажешь, много ли я знаю.
Грэм вернулся в отель и проспал два с половиной часа. Проснувшись в полдень, он принял душ и заказал кофе с бутербродами. Пришло время поближе познакомиться с присланным из Бирмингема делом Джейкоби. Грэм протер очки, уселся возле окна и раскрыл папку. Первые несколько минут он вздрагивал при каждом доносящемся до него звуке — будь то шаги в коридоре или стук двери лифта вдалеке. Но вскоре полностью погрузился в чтение.
Официант с подносом стучал, ждал, снова стучал и снова ждал. Наконец он оставил поднос под дверью и сам подписал чек.
Хойт Льюис, контролер электрокомпании Джорджии, остановил свой грузовичок под большим деревом в тихом переулке и, достав коробку с завтраком, блаженно откинулся на сиденье. Правда, открыл он коробку без особой радости, так как собирать ее приходилось теперь самому. Никаких записок, никаких шоколадок от жены.
Льюис уже почти расправился с бутербродом, как вдруг громкий крик над самым ухом заставил его вздрогнуть.
— Это что же, опять у меня на тысячу долларов нагорело?
Льюис обернулся и увидел в окне красное лицо X. Г. Парсонса. Парсонс был одет в шорты и сжимал в руках метлу.
— Простите, не понял.
— Вы что, хотите сказать, что я опять нажег электричества на целую тысячу? Теперь поняли?
— Не знаю, на сколько вы там нажгли, мистер Парсонс, потому что еще не смотрел ваш счетчик. А когда я сниму с него показания, то запишу их вот на этом листе бумаги.
Парсонс постоянно возмущался астрономической суммой счетов. Он уже не раз жаловался в компанию, считая, что ему установили неправильный тариф.
— Да я каждый киловатт считаю! — возмущался Парсонс. — Я еще в Комиссию по коммунальному обслуживанию населения пойду!
— Хотите, пойдем сейчас вместе и посмотрим, сколько у вас накрутило?
— Я и без вас знаю, как снимать показания счетчика. Думаю, вы бы тоже смогли научиться, если бы захотели.
— Ну-ка, ну-ка, погодите, — вылезая из машины, произнес Льюис. — Вы что, забыли, как в прошлом году магнит на счетчик положили? Ваша жена плакалась тогда, что вы в больнице, поэтому я просто вытащил его оттуда и ни слова никому не сказал. Но когда вы залили в счетчик патоку, я просто обязан был доложить об этом начальству. И как только дело запахло судом, вы сразу все заплатили. Если хотите знать, у вас столько накручивать стало, когда вы сами проводку поменяли. Ведь говорил вам сто раз: у вас где-то в доме утечка электроэнергии. А вы что, наняли электрика, чтобы ее найти? Нет, вместо этого вы позвонили в контору и нажаловались на меня. Да вы меня просто достали, понимаете, достали! — Льюис побелел от злости.
— Ты это… того… не больно-то… Тоже мне, честный нашелся! — огрызнулся Парсонс, пятясь боком к своему двору. — Вас и самого проверяют. Видел я, видел, как после вас счетчики проверяют. Так что скоро вы будете отсиживать с восьми до пяти на рабочем месте, как все нормальные люди! — прокричал он уже из-за калитки.
Стиснув зубы, Льюис завел грузовик и двинулся по переулку. Доедать завтрак придется в другом месте. А жаль. Под этим большим тенистым деревом он завтракал каждый день вот уже несколько лет.
Дерево росло прямо за домом Чарльза Лидса.
В пять тридцать вечера Хойт Льюис забрался в собственный автомобиль и отправился в «Седьмое небо», где он прочищал себе мозги при помощи виски с пивным прицепом.
Он позвонил жене, превратившейся для него сейчас в чужую женщину, но единственная фраза, которая пришла ему на ум, была:
— Я так хочу, чтоб ты снова собирала мне завтрак в дорогу.
— Раньше нужно было думать об этом, мистер Умник, — ответила она и бросила трубку.
Льюис сыграл унылую партию в шафлборд[3] с монтерами и диспетчером электрокомпании, потом стал разглядывать посетителей бара. Чертовы служащие аэропорта. Что-то зачастили они в «Седьмое небо». И все как один с какими-то усиками дурацкими и печатками на мизинцах. Скоро, чего доброго, начнут играть в дартс, как англичане. Да, наступили времена, расслабиться негде.
— Эй, Хойт, дернем по пивку, — раздался за спиной голос Билли Микса, его начальника.
— А, Билли. Мне как раз нужно с тобой поговорить.
— Что случилось?
— Помнишь эту старую сволочь Парсонса, который постоянно обрывает нам телефон?
— Еще бы, последний раз, помнится, он вынимал из меня кишки на прошлой неделе. Опять что-то не так?
— Он сказал, что кто-то ездил вместо меня по моему маршруту. Как будто проверял мою работу. Надеюсь, ты не думаешь, что я снимаю показания счетчиков, не выходя из собственного дома?
— Нет, конечно.
— Знаешь, просто я считаю, что если уж меня занесли в черный список, то можно было сказать мне об этом прямо.
— Думаешь, если бы ты был у меня в черном списке, я бы постеснялся сказать тебе об этом?
— Да нет.
— Тогда успокойся. Если бы кто-то проверял твой маршрут, я был бы в курсе. Администрация всегда ставится в известность. Так что никто не ездил по твоему маршруту, Хойт. И не обращай внимания на этого Парсонса. В конце концов, он всего лишь зловредный старикашка. Так вот, помню, позвонил он мне на прошлой неделе и прошамкал: «Поздравляю, наконец-то вы разобрались, что за тип этот ваш Хойт Льюис». Я не успел трубку положить, как уже забыл про него.
— Нужно было бы подать на него в суд за то, что он тогда со счетчиком сделал, — буркнул Льюис. — Представляешь, только остановился сегодня в переулке перекусить, так он на меня как накинется! Ну дождется он у меня когда-нибудь!
— Когда я ездил по маршруту, тоже, бывало, любил останавливаться на завтрак в этом переулке, — начал вспоминать Микс. — Слушай, Хойт, однажды я видел миссис Лидс! Конечно, сейчас вроде как неудобно про это говорить, но пару раз она загорала на заднем дворе в тако-ом купальнике! Да, фигура у нее была — что надо!
— Не знаешь, поймали уже кого-нибудь?
— Не-а.
— Жаль, конечно, этих Лидсов. Нет чтобы ему в соседний дом залезть, к Парсонсу, — вздохнул Льюис.
— Я тебе вот что скажу. Я своей бабе никогда не разрешаю загорать во дворе в купальнике. Она мне говорит: «Дурак ты, Билли, кто ж на меня захочет смотреть, кроме тебя?» А я ей: «Знаешь, дорогая, ты и моргнуть не успеешь, как какой-нибудь недоносок перепрыгнет через забор со срамотой наружу». Полиция с тобой уже беседовала? Я имею в виду, спрашивала, не видел ли ты кого?
— Да они уже, наверное, расспросили всех, кто ходит по этой улице. Почтальонов там, ну и вообще всех подряд. Но я всю ту неделю до сегодняшнего дня работал в Лавровой роще на той стороне Бетти-Джейн-драйв. — Льюис ковырнул этикетку на бутылке с пивом. — Так, говоришь, звонил тебе Парсонс.
— Будь он неладен.
— Тогда и вправду он мог видеть того, кто снимал показания с его счетчика. Я-то, грешным делом, подумал, что это он с ходу придумал, чтобы позлить меня. Если ты никого не посылал, а меня там в этот день не было…
— Может, телефонщики из «Саутистерн белл» что-нибудь проверяли?
— Черт его знает.
— Хотя нет. У них там нет линии.
— Думаешь, стоит позвонить в полицию?
— Да не помешало бы, — нахмурившись, ответил Микс.
— Вот Парсонс наложит полные штаны, когда к нему с сиренами подъедут.
Вечером Грэм снова отправился в дом Лидсов. Вошел через главный вход, стараясь не обращать внимания на страшные следы, оставленные убийцей. Он уже видел фотографии места преступления, видел кровь и изрезанную плоть. Он знал многое о них, мертвых. Сегодня он должен был попробовать представить себе их живыми.
Вначале общий осмотр. В гараже стояли видавший виды, но ухоженный катер, водные лыжи, огромная пятидверная машина с вместительным багажником, а также клюшки для гольфа. Мотоцикл с толстыми колесами для езды по бездорожью. Набор электроинструментов. Ими почти не пользовались. Игрушки для взрослого.
