— Ну так что, вы не намерены оправдаться? — спросила она.
Он развел руками:
— Что я могу ответить? Не уверен, что ваши обвинения оправданы с точки зрения правил хорошего тона. Мне кажется, вы не в настроении принять извинения.
— Нет, — заявила Кэрол. — Я хочу, чтобы вы все объяснили. Кто вы? Вы не полицейский.
— Нет, — просто ответил он.
— Но тогда, — продолжала она, — какого черта…
— Мисс Уоррен, — перебил он ее. — Я полностью с вами согласен. Вы имеете полное право потребовать объяснений. Но, как говорят, когда воюющие страны начинают переговоры, вам не кажется, что сначала нужно объявить перемирие… и заказать обед? — Он потянулся за меню.
Раздираемая противоречивыми чувствами, она не смогла ответить и просто схватила меню, спрятав за ним лицо.
Многие из блюд — омлеты, вафли, салаты — имели названия, связанные с рассказами детей или с их волшебным миром. «Медвежонок» — овсянка с молоком и медом; «Голди» — яичница-болтунья с копченой лососиной и плавленным сыром. Кэрол подумала о проницательности Миллера — почему он предложил встретиться именно здесь? — и решила, что это не было вызвано случайным стечением обстоятельств. Этот человек знал, что она из себя представляет; она почувствовала себя спокойно и непринужденно.
Как долго он следил за ней?
Она опустила меню, чтобы украдкой посмотреть на него. С очками на носу он углубился в меню. Она подумала, что первое впечатление о нем было не совсем верным; хотя, на первый взгляд, он казался странно суровым, но был по-своему привлекателен. Его густые волосы с рыжеватым Отливом были тронуты сединой на висках, но без шляпы он выглядел моложе.
Миллер заметил, что она за ним наблюдает.
— Выбрали что-нибудь? — спросил он.
— Не совсем, — медленно сказала она и снова вернулась к изучению меню, хотя ей этого и не требовалось.
Когда подошел официант, Кэрол заказала «Толстяка» и французский тост, в то время как Миллер попросил зеленый садовый салат. Она взяла чашку чая, а он взял кофе.
Как только официант принял заказ, Кэрол сложила руки на груди и посмотрела на Миллера. Он проводил взглядом официанта и повернулся к ней.
— Ну, так как это будет выглядеть? — дружелюбно сказал он. — Вопрос-ответ? Или я должен просто «взять мяч и бежать с ним»?
— Пожалуйста, не будьте таким легкомысленным, — сказала Кэрол, — ведь мы говорим об убийстве моей подруги.
— Простите, это была неудачная шутка. Но поверьте, я всего лишь хотел, чтобы вам было легче, и совершенно не собирался «растравлять» вас еще больше. Я знаю, что выгляжу при этом не лучшим образом, и мне очень жаль. Но все же хотелось, чтобы вы доверяли мне.
Кэрол промолчала.
Миллер невольно улыбнулся, и было очевидно, что его монолог оказался не напрасным: он завоюет ее доверие. Сняв очки, он убрал их обратно во внутренний карман.
— Не знаю, были ли вы шокированы тем, что убийство вашей подруги может быть связано с цепочкой других убийств, совершенных одним и тем же человеком. Возможно, столько…
— Я знаю, — отозвалась Кэрол, число жертв было настолько огромным, что она не могла даже слышать об этом.
— Одной из этих жертв, — быстро продолжал Миллер, — была 33-летняя женщина из Оушн-сайд Лонг-Айленда, которая работала стенографисткой рекламной фирмы в этом городе. Ее звали Хелен Бонфарро. Она исчезла на год раньше, чем ваша подруга Энни, — просто однажды не вышла на работу. Ее родители объявили, что она пропала, и некоторое время действовали через полицию, но вскоре почувствовали, что это происшествие не воспринимают всерьез. Эта женщина имела связи с мужчинами, которых не одобряли ее родители, и полиция считала, что она просто сбежала с одним из них. Вот почему я взялся за это дело. Я частный детектив. Я пытался выяснить местонахождение Хелен. Прошлой весной она появилась в Коннектикуте, но я не нашел ее. Какая-то семья, приехав на пикник в Национальный парк, наткнулась на ее обнаженное тело, или, скорее, на то, что от него осталось.
Уоррен сочувственно покачала головой. По тону и слегка охрипшему голосу Миллера Кэрол поняла, что это дело стало для него чем-то большим, чем просто работой.
— Я все еще занимаюсь этим, — продолжал он, — потому что все еще не известно, кто же убил Хелен Бонфарро. Было ли это убийство совершено кем-нибудь, кого она знала… или это просто очередная жертва того, кто убил вашу подругу? Пытаясь ответить на эти вопросы, я прихожу к выводу, что все эти случаи должны быть связаны между собой.
Он замолчал, словно хотел убедиться, что его объяснение дошло до Кэрол.
— Вы мне хотите сказать, — произнесла она, — что не занимаетесь непосредственно делом Дональдсон?
— Специально, нет, — сказал Миллер, — но я интересуюсь им в определенной степени, как и каждым убийством, которое может быть связано с убийством Хелен Бонфарро. Расследование одного из этих убийств может пролить свет на другие. Изучая сходные особенности этих дел, можно определить связь между делом Бонфарро и делом Дональдсон.
Пока официант подавал чай и кофе, Кэрол взвесила в уме все сказанное Миллером. Она подумала, что допустила оплошность, забыв спросить его кое о чем.
— Мистер Миллер, — сказала она, — думаю, я права, предполагая что у всякого частного детектива должна иметься лицензия. Могу я взглянуть на вашу?
Он прищурился, застигнутый врасплох. Кэрол была уверена, что сейчас он подыскивает оправдание тому, что не может удовлетворить ее просьбу. Однако с некоторым оттенком снисходительности он вынул из пиджака бумажник, открыл его, посмотрел в отделениях и достал маленькую карточку. Она удостоверяла, что Пол Д. Миллер имеет лицензию на частный сыск, выданную в штате Нью-Йорк.
Когда она вернула карточку, Миллер сказал:
— Так вы ничего не выиграете. Необходимо иметь документ на частный сыск, но тот факт, что я его ношу, может поставить меня в один ряд с различными мафиози, головорезами и другими представителями преступного мира.
Она не обратила внимания на его выпад против ее осторожности и холодно сказала:
— А как вы объясните то, что вы не поговорили со мной с самого начала? Преследовали меня, притворились, что покупаете мою книгу…
— Я не притворялся, — поправил ее Миллер. — Я заплатил за книгу и взял ее домой.
— Не уклоняйтесь от ответа, мистер Миллер, — резко сказала Кэрол.
Миллер опустил голову. Кэрол не знала, был ли он действительно смущен или просто прикидывался смиренным школьником, чтобы смягчить ее гнев.
— Я купил и дал вам подписать книгу, — подняв голову, сказал он, — потому что это был наиболее простой способ получить образец вашего почерка.
Кэрол ошарашенно уставилась на него. «Образец?.. Он хотел сказать, что собирает улики?»
— Господи, да зачем же вам это понадобилось? — ошеломленная, сказала она.
— Это было скорее желательно, а не необходимо. Полицейские разрешили мне посмотреть содержимое кошелька, который был найден рядом с телом Энни Дональдсон. Там было два листка бумаги, должно быть, часть длинного письма, так как листок с подписью отсутствовал. На письме не было даты, и когда кошелек был представлен на исследование, проходившее несколько месяцев, все оказалось гораздо хуже. Энни могла хранить письмо долгое время или получить в день исчезновения. Полиция не знает. Но содержание письма указывало на разрыв отношений. Я избавлю вас от неприятных подробностей, но ясно, что письмо было от женщины, которая, в отличие от Энни, не хотела продолжать с ней… нежную дружбу. Трудно сказать, к чему могло привести разногласие подобного рода.
— Ерунда, — взорвалась Кэрол. — Это просто смешно — подумать, что могли убить Энни, чтобы избежать нежелательной интимной связи с подругой.
Миллер пожал плечами.
— Мисс Уоррен, я же сказал, что моим первым порывом было проделать это наиболее щадящим нас обоих способом.
— И что же вы теперь выяснили, мистер Миллер? — ядовито сказала она. — Вы обнаружили, что это я убила Энни?
— Конечно нет.
Она гневно повысила голос.
— Потому что письмо было написано не моим почерком?
Он терпеливо отозвался:
— Вам кажется, что не следует проверять каждую возможность? Вам бы хотелось, чтобы расследование убийства вашей подруги велось именно так? Может быть, полиция хочет упустить возможную улику, делая удобные для себя выводы, но, будь я проклят, если так сделаю.
Кэрол отвернулась. Она была готова заплакать от горя и гнева, переполнявших ее. Она подняла руки и потерла глаза.
— Трудно правильно вести себя в такой ситуации, не правда ли? — спросила она. — Независимо от того, детектив вы или преступник.
Миллер мягко улыбнулся.
— Вот почему я иногда предпочитаю идти более легким путем.
Официант принес им заказ, и оба приступили к еде. «Перемирие», — подумала Кэрол.
