— Ред, о чем вообще ты говоришь?
— Он сейчас здесь. Собирается меня повесить. О Господи, Кейт… ты должна помочь.
— Где ты?
— Я у…
Джез выхватывает телефон из руки Реда и захлопывает его.
— Давай. Вешайся.
«Я у… Кейт поймет, что я у себя дома. Всех остальных он прикончил у них дома».
Хаотичные мысли пробегают в голове Реда.
Филипп Род, свисающий со своей лестничной площадки в Фулхэме в прошлом году. Как оно началось, так и закончится — телом, безжизненно свисающим с лестничной площадки.
Может быть, Кейт не поверит ему. Она и Джез… может быть, она последний человек, который способен в это поверить.
Известно, что невозможно повесить человека против его воли. Он просто не будет этого делать. Ну не бросится он в сладкие объятия смерти по доброй воле, вот и все. Его нужно оглушить, избить или применить какую-то хитрость. Но Джез, похоже, намерен обойтись и без хитрости, и без насилия.
Ред смотрит ему в глаза.
— Да пошел ты…
Он видит Джеза в туннеле света, в котором сталкиваются и бушуют их воли. Сила обвинений Джеза резко ударяет в грудь Реда и вихрем кружит вокруг его головы — божественный ветер, который силится сбросить его с перил в небытие. Ред, согнувшись, противится этому урагану.
Не сломайся! Не сдавайся!
Ред льнет к перилам, как будто к самой жизни.
Именно в этот момент до Джеза доходит, что Иуда не будет играть предложенную ему роль. В тот самый момент, когда Ред понимает, что его воля взяла верх.
Джез тоже понимает это и, мгновенно схватив Реда за плечи, толкает его, чтобы сбросить с перил. Ред теряет равновесие, его торс отклоняется в горизонтальное положение. Руки, напрягаясь до боли, пытаются остановить падение, но потом инстинкт срабатывает быстрее, чем мысль, и руки взлетают к шее и успевают ухватить петлю прежде, чем она затянулась. Тугой узел с нестерпимой болью стягивает его пальцы.
Только пальцы — пальцы двух его рук, находятся между веревкой и горлом. Хрупкий барьер, отделяющий жизнь от смерти.
Ред беспомощно дергается в воздухе, пытаясь как-то освободиться от петли. Давление ее столь сильно, что ему невольно приходится запрокинуть голову и широко открыть рот, чтобы набрать воздуху.
Джез перегибается через перила. В руке его поблескивает скальпель.
Ред беззащитен, ибо, борясь за дыхание, не может закрыть рот.
На лице Джеза, под терновым венцом, полная сосредоточенность. Его голова склоняется к голове Реда настолько близко, что они могли бы обменяться поцелуем.
Скальпель во рту Реда.
Резкий вкус крови, когда острое лезвие надрезает язык, — точно так же, как представлял себе это Ред, когда в одиночку пытался восстановить картину преступления в доме Филиппа Рода.
Последний шанс.
Ред отцепляет пальцы правой руки от петли и сжимает их в кулак. С той стороны, где ее больше не удерживает рука, петля резко затягивается, и, чтобы ослабить давление, Ред резко сгибает шею, отворачивая голову в противоположную сторону.
В слепом отчаянии он наносит правым кулаком резкий удар вверх и ощущает столкновение своих костяшек с хрящом. Джез, вскрикнув от удивления и боли, выпускает скальпель, и острое лезвие скользит вниз, в горло Реда.
«О Господи! — мелькает у того в голове паническая мысль. — Я сейчас проглочу этот нож! Я проглочу его, и он покромсает на кусочки все мои внутренности!»
Чудовищным усилием, преодолевая давление веревки, Ред дергает головой вперед и языком выталкивает скальпель назад, прочь от горла. Выплюнуть его не удается, но теперь он не так глубоко, и Ред, извернувшись, хватает его пальцами и вытаскивает изо рта.
Джез отнимает руки от лица. Сморкаясь кровью, он снова нагибается, хватает левую руку Реда и старается отцепить его пальцы от петли.
Если Ред не удержит руку внутри петли, ему конец.
Скальпель по-прежнему в правой руке Реда, и ему взмахом удается полоснуть Джеза по правому боку. Лезвие рассекает резину гидрокостюма в том самом месте, где Джез сам нанес себе порез в декабре прошлого года, сидя на кровати Томаса Фэрвезера.
Вскрывается старый шрам, и Джез, пронзительно вскрикнув и отпрянув, зажимает бок обеими руками.
Ред поднимает руки над головой и пытается разрезать веревку скальпелем. Однако веревка неистово дергается от его собственных движений, и он не может обрести точку опоры, чтобы осуществить задуманное.
«Нужно натянуть веревку. Тогда я смогу разрезать ее. Но я не могу держать веревку в натянутом состоянии и при этом резать ее одной рукой. Мне нужна левая рука, чтобы держать ее, пока правая рука режет. Но левая рука — это единственное, что не дает петле выдавить из меня жизнь!»
Джез на время выведен из игры. Привалившись к стене, он пытается остановить кровотечение из бока.
Выбора нет.
Ред убирает левую руку из-под веревки, и петля тут же стягивает его шею. Ничто более не ограждает его от удушья. Счет идет на мгновения. Вскинув левую руку над головой, Ред хватается за веревку и начинает резать ее скальпелем как раз под своим мизинцем, там, где она наиболее натянута.
Петля сдавливает дыхательное горло. Воздуха в легких не осталось, перед глазами пляшут черные мушки.
Ну, давай же!
Если веревка не будет перерезана сейчас же, он потеряет сознание. А если он потеряет сознание, он умрет.
НУ, ДАВАЙ ЖЕ!
На краю поля зрения Реда возникает движение. Джез поднимается, снова опираясь о перила. На его гидрокостюме блестит кровь.
Джез тянется к правой руке Реда, руке со скальпелем.
В пальцах Реда резкая боль — Джез пытается оторвать их от лезвия.
Еще чуть-чуть, и Ред может отключиться. Забытье уже манит его, темное вечное забытье.
Но тут последние нити веревки подаются, и Ред с грохотом падает на пол с высоты шести футов.
Два человека, окровавленные, но не сломленные.
Съежившись на полу, Ред дрожащими руками растягивает петлю.
Джез, спотыкаясь, спускается к нему по лестнице, оставляя при каждом соприкосновении со стеной бесформенные кровавые пятна.
Ред стаскивает петлю через голову и бросает ее на пол.
Джез уже на нижней ступеньке, почти над ним.
Ред рывком поднимается на ноги и размахивает перед собой скальпелем.
— Назад, Джез.
— Не могу.
— Я не твой, Джез. Нам с тобой не по пути.
— Ред, ты не можешь одолеть собственное предначертание. Не можешь бороться с тем, чем ты должен быть.
«Не можешь бороться с тем, чем ты должен быть. Проводником Божественной воли.
Не можешь бороться с тем, что ты есть.
Джез хочет быть одним из нас, но не осмеливается. Дьявол, который делает вид, что он на стороне ангелов.
Интересно, каково было бы убить тебя, откусить тебе нос, оторвать ухо от башки, начисто, чтобы кровь брызнула струей в воздух, орошая целые мили, когда жизнь будет покидать твое тело!»
Голос Реда звучит ровно, но на лице его появляется свирепый оскал.
— Ты… ты, поганая мразь, осмелился назвать меня Иудой.
Откуда-то изнутри вздымается волна ярости. Подобно штормовой волне в море, она, сначала почти невидимая, набирает силу и скорость, а потом взрывается и обрушивается на волнорез самоконтроля Реда.
Эта ярость придает мощь его мускулам.
«Не могу больше сдерживаться! Это сильнее меня! Сильнее!»
Джез снова зажимает бок. Он втягивает воздух сквозь зубы, стиснутые от боли.
Ред швыряет скальпель на пол и бросается на Джеза с голыми руками. Для его мщения хватит кулаков и ног, но на сей раз это не просто драка в пивной. Сейчас все по-настоящему, более чем по-настоящему. Миг, и Джез валяется на полу. Череда ударов по голове порождает яркие вспышки в его черепе. Затем следуют глухие удары по ребрам и почкам, а когда он, охая от боли, пытается перекатиться, его пинают по яйцам. Шипы впиваются ему в лоб. Боль, боль, так много боли, и кровь, кровь. Голова кружится, взор туманится, перед глазами пелена.
Избиение прекращается столь же внезапно, как и началось.
Джез лежит на полу и слышит удаляющиеся шаги Реда.
Тишина.
Джез пытается шевельнуться, но не может. Слишком слаб. Похоже, у него сломаны какие-то кости.
Ковер мягко трется о щеку.
Шаги становятся громче по мере того, как приближаются.
Бесцеремонным рывком Ред поднимает Джеза и прислоняет к стене.
От боли в сломанных костях нет сил даже вздохнуть.
Одно слово в ухо Джеза:
— Раздевайся.
Джез невнятно шепелявит разбитыми губами:
— Не могу. Не могу… шевельнуться. Сломаны… кости.
Ред отпускает его и уходит. Джез оседает, сползая по стене.
Джез пытается открыть глаза. Его левый глаз закрыт полностью, а зрение в правом затуманено из-за боли и крови.
Но он видит то, что валяется на полу в нескольких футах от него. То, за чем Ред ходил наверх.
