Ласло Андраш
Смерть на берегу Дуная
- Двадцать девятого? В среду?
- Да. Примерно в полночь. Между двенадцатью и часом.
- Кому поручил расследование? Еромошу?
- Ему. А того молодого следователя назначил ему в помощники. Раз уж нам его навязали, пусть хоть не много понюхает пороху.
- Хорошо. Да, чисто сработано. По крайней мере, так кажется. Тебе придется потрудиться и за меня.
- Так ведь и ты уже работал за меня, Бела. Что говорит врач?
- Обещает через неделю, в крайнем случае, дней через десять выписать. Если не будет никаких осложнений. Но если действительно не будет осложнений, дня через три-четыре я выйду. Не люблю валяться. Даже читать не могу в постели
На столике рядом с кроватью Раудер увидел три книги. Три детектива - два на английском и один на венгерском языке.
- Повышаешь квалификацию? - засмеялся он.
- Да. Только вот читать не могу лежа. Задыхаюсь. Он протянул руку, нащупал на столике бумажную салфетку, неуклюже развернул ее и высморкался. Бросил салфетку в корзинку, взял со столика пузырек и с трудом вытащил резиновую пробку. Потом пипеткой набрал из пузырька жидкости и осторожно закапал в одну, затем в другую ноздрю. С легким сопением потянул воздух.
- Сейчас будет легче,- сказал он, но прозвучало «дегче».
Раудер засмеялся.
- Небось, кажется, что на плечах у тебя не голова, а бочка, правда? - спросил он.
- Притом полная бочка. Ну да ладно. Расскажи подробнее, что известно. По крайней мере разгонишь скуку.
- Да пока мы мало что знаем. Зовут его Хуньором. Вернее, звали. Енё Хуньор. Я об этом, кажется, уже говорил. Сегодня на рассвете дежурный милиционер обходил свой участок на набережной Дуная и от нечего делать нажимал на ручки калиток. С чего ему пришло в голову проверять, закрыты ли калитки на ключ? Зимой в этих рыбачьих домиках никого не бывает. Живут постоянно только в двух домах повыше, на Эрдёшоре. Итак, одна калитка оказалась открытой, но дверь, ведущая в дом, была заперта. Сначала милиционер не заметил ничего подозрительного и, только осмотрев дверь внимательнее, обнаружил вокруг запора несколько коричневатых пятен. Он пошел в отделение, позвал дежурного. Тот пришел, осмотрел дверь и сказал, что это кровь. Еще раз постучались, но в доме было тихо.
- Окно куда выходит? К Дунаю?
- Нет. На Эрдёшор. А от самого дома до берега тянется огород. Берег порос камышом, через который проложена стежка к помосту, где летом привязывают лодку.
- Кажется, ясно. Милиционеры взломали дверь?
- Полагаю, у них были основания призадуматься. В конце концов, могло случиться и так, что человек, запирая дверь, чем-то поцарапал руку и оставил следы крови. Они все же решили позвать слесаря, который и открыл дверь.
- А в окно нельзя было заглянуть?
- Нет. Изнутри оно было закрыто голубой бумагой, какой школьники обертывают учебники. Труп лежал на полу. На убитом были трусы под стареньким халатом
серовато-зеленого цвета. Его одежда была аккуратно сложена на кресле, во внутреннем кармане пиджака обнаружено двести семьдесят форинтов. Под книгой на
полке - еще девяносто форинтов. В кармане брюк - немного мелочи.
- Рыбачий домик принадлежал ему?
- Нет. Его сестре Дежёне Балог. У нее есть дочь и сын.
- А убитый был женат?
- Да. У него дочь. Но я продолжу.
- Да-да. Продолжай.
- Постель была, разобранной; установить, спал ли он один, не удалось. В комнате - весь дом, по существу, состоял из одной комнаты с примыкавшей к ней маленькой летней кухней, которая, впрочем, была заперта на замок и зимой ею не пользовались,- словом, в комнате никаких явных следов того, что он был не один, не обнаружено. Детальный осмотр группа Еромоша произвела сегодня в полдень, но пока мне о нем не доложили. По предварительному заключению врача, труп пролежал четыре дня. Значит, с двадцать девятого. Вечером будут известны результаты вскрытия. Удар был нанесен по голове тяжелым металлическим предметом. Сзади. Череп пробит. Труп лежал головой к кровати.
- Следовательно, ногами к двери?
- Не совсем. Наискосок между дверью и окном, раскинув руки. Кровать стоит у стены в углу, справа от входа. Тебе не трудно представить обстановку с моих слов?
- Нет-нет. Что еще было в комнате?
- Слева на стене висели удочки и сеть, в углу стояли три старых весла. Еще два валялись под кроватью. У этой же стены стоял стол, на нем пустая чашка с блюдцем.
В чашке был чай, потому что на дне осталась заварка и немного сахара. У стола табуретка, рядом ведро с грязной водой. И еще два кресла, кроме того, на котором, как
я уже говорил, сложена одежда.
- Свет не горел?
- В доме нет электричества. У окна что-то вроде буфета. В нем посуда, ложки, вилки. На буфете чистая пепельница, рядом керосиновая лампа, керосин наполовину выгорел.
- Значит, лампу потушили.
- Да. Кто-то потушил. Возможно, убийца. Мы сняли отпечатки пальцев.
- Правильно. Как отапливается дом? Печка есть?
- Есть небольшая чугунная печка. Рядом с ней лежали несколько угольных брикетов и объемистая охотничья сумка. Брикеты в ней уложены аккуратно, один к одному.
- Где стоит печка? В каком месте?..
- Справа от двери, между передней стеной и кроватью. На стене и на внутренней стороне двери - вешалки и гвозди. На них висят халаты, ветхая женская одежда и поношенные мужские брюки.
- Не обнаружено ли что-либо странное, необычное?
- Нет. Впрочем… Я уже упоминал о полке. На ней были книги: справочник «Рыбы рек и озер», четыре изрядно потрепанных романа, в том числе один довоенного издания - и под ним девяносто форинтов. Они были на виду - высовывались из-под книги. И еще Уголовный кодекс.
- Уголовный кодекс?
- Да. Единственное, что казалось странным. Потому что никак не вписывалось в обстановку.
- Возможно, это случайность.
- Возможно.
Зазвонил телефон. Раудер невольно сделал движение, чтобы взять трубку, но опоздал.
- Алло! Да, Бела Келемен (прозвучало: «Бедакедебед»). Одну минуту. Это тебя. Из управлений.
- Будь добр, скажи, что через полчаса я приду.
- Через полчаса он прибудет. Хорошо, все в порядке. Спасибо, Еромош. До встречи.
Бела положил трубку.
- Материал готов. Еромош хочет тебе доложить.
- Я так и подумал.
- Хорошо, что ты рассказал обо всем так обстоятельно. Есть над, чем поразмышлять перед сном. Правда, многих деталей еще не хватает. Прежде чем уйдешь, расскажи, что тебе известно об убитом.
- Ему было сорок пять лет, работал мастером в кооперативе механиков. Был женат, проживал по улице Самуэля Диосеги, рыбачий домик принадлежит его сестре. У него семнадцатилетняя дочь.
- Какого роста? Я имею в виду Хуньора.
- Около метра и семидесяти пяти сантиметров. Это я прикинул на глаз. Мужчина крепкого телосложения, но не толстяк.
- Как он умер? Мгновенно?
- По мнению врача, мгновенно. На пол он рухнул как мешок. Удар был сильным. Чудовищный пролом черепа.
- Металлический предмет, естественно, не обнаружен.
- Нет. Впрочем, возможно, уже и обнаружен. Группа Еромоша весь день, до наступления темноты, осматривала окрестности.
Бела закрыл глаза.
- Ты им велел прощупать камыш и дно реки у берега?
- Да, конечно.
- Как могла бы оказаться открытой калитка, ведущая к реке, если бы через нее не вышел убийца? Верхняя калитка была закрыта?
- Закрыта. На замок, надежно. Ключи обнаружить не удалось.
- Ну вот. Еще один вопрос. Следы остались?
- Да как тебе сказать. Хоть дождя и не было десять дней, земля у Дуная всегда немного влажная из-за туманов и испарений. Дорожки, ведущие от дома к верхней
калитке и к прибрежной изгороди, выложены камнем. А по дороге вдоль берега за четыре дня прошло много людей, хотя в это время тут и не особенно оживленно. Возможно, на помосте и сходнях что-нибудь найдут. За эти четыре дня были и заморозки и оттепель. Я посоветуюсь еще с Бербоци. А теперь мне пора идти. До свиданья, Бела, Поправляйся. И не забывай про лекарства.
- Они мне как мертвому припарки. Надо просто отлежаться, старина.
- Тогда отлежись.
- Попытаюсь. Только ты не забывай. И будет время - заглядывай. Расскажешь что и как - по крайней мере, и мне пища для размышлений. Ну, иди. Тебя ждут. До свиданья.
- До свиданья, Бела.
Раудер вышел, Бела сначала прислушивался к его шагам, затем приподнялся, сбросил одеяло и босиком побежал к книжному шкафу. Он достал толстый альбом, прихватил со стола листки бумаги и шариковую ручку и со всеми этими трофеями юркнул в кровать, взбил подушку, положил на колени альбом с бумагой и принялся рисовать схему местности, восстанавливая по памяти детали, рассказанные Раудером.
- Приблизительно так,- пробурчал он.- Это самое главное.
Двойная линия сверху - это рельсы электрички. Он хорошо помнит: поезда отправляются от бойни через каждые полчаса. У рыбачьих домиков - остановка. Отсюда узкая тропинка ведет к Эрдёшору, а здесь, по обе стороны дороги, стоят дома. На той стороне Эрдёшора, которая ближе к реке, находится дом Балогов, где был убит Хуньор. Келемен хорошо знает эти места - он уже работал здесь по делу Шнайдера, которого убила жена выстрелом в спину, когда он сидел с удочками. Не так уж давно это было, кажется в шестьдесят третьем. Илив шестьдесят четвертом? Значит, двойная линия - это электричка, ниже - прибрежная дорога Дунашор, посредине - Эрдёшор. А может быть, не эту дорогу называют Дунашором? В этом он не уверен.
