Николай Леонов - Лекарство от жизни

– Нет, Лева, ты посмотри, что творится? – Разгневанный полковник Крячко влетел в кабинет Гурова и сильно хлопнул за собой дверью. – Полюбуйся, что за дела нам стали подсовывать!..

Крячко бросил на стол полковника тоненькую папочку и обрушился на стул. Гуров с удивлением поднял на него глаза. Он знал Станислава больше двух десятков лет и считал человеком достаточно эксцентричным для сыщика, но еще никогда не видел, чтобы он приходил в такое возмущение от полученной работы.

Гуров понял, что никакого объяснения от полковника он не дождется, пока не просмотрит дело. Он взял папку и осторожно открыл. Глядя на фотографии и несколько исписанных листочков, что лежали в ней, Гуров наконец понял замысел генерал-лейтенанта Орлова.

На сегодняшней утренней пятиминутке, старательно пряча от Гурова глаза, начальник главка заявил, что я, мол, понимаю, как трудно сотрудникам, но министерство требует результатов. Поэтому с сегодняшнего дня каждый примет от МУРа по одному делу.

Тогда Гуров спорить с ним не стал. Он работал под началом Орлова уже больше двух десятков лет и понимал, что в такой ситуации возражать бессмысленно. Генерал знал, чем он сейчас занимается. И если навязывал дело, то имел на это основание. А в своем упрямстве Орлов мог и с Гуровым потягаться.

«Ладно. Что выросло, то выросло, – подумал Гуров, почти не слушая доводы начальства о необходимости раскрытия преступлений. – Пошлю за делом Станислава. Приму, но работы по нему они не дождутся. Это Юлий Цезарь мог три дела сразу делать. А я хоть и профессиональный сыщик, но не факир!»

Словно прочитав мысли Гурова, Орлов посмотрел на него и с расстановкой проговорил:

– Отчеты о проделанной работе и ваши соображения по полученным делам предоставите мне сегодня вечером...

Вчитываясь теперь в исписанные корявым почерком начальника следственной группы строчки, Гуров снова подивился способности генерала выходить сухим из патовых ситуаций. Дал замминистра указание помочь МУРу? Потребовал от Орлова обеспечить скорейшее раскрытие дел? Так, и кто будет спорить?.. Генерал поручение выполнил. А то, какие дела он востребовал, уже никого не интересовало.

Гуров улыбнулся и посмотрел на Крячко. Дело, что лежало сейчас на столе старшего оперуполномоченного по особо важным делам, не стоило и выеденного яйца.

В нем говорилось, что вчера в шесть часов вечера неизвестный злоумышленник нанес семнадцать ножевых ранений директору СП «Вероника» Калачеву Г.Т. Данный господин от полученных ран скончался на месте, а преступник попытался скрыться, но был сбит машиной марки «ВАЗ 2105», проезжающей мимо. Личность преступника и водителя автомобиля установить не удалось.

– Ну и что тебе здесь не нравится? – пряча улыбку, спросил Гуров.

– На нас что, теперь всю бытовуху вешать будут? – Крячко обернулся к Гурову и показал рукой на потолок. – Может, теперь еще и дежурными в ППС ставить начнут?..

– А что ты о себе возомнил, сыщик? – усмехнулся полковник. – До бога высоко, до царя далеко. Им виднее, что нас делать заставить. Еще нужно Петра благодарить, что нам какой-нибудь залежавшийся труп не подсунули.

– Нечего меня уму-разуму учить, – вмиг растеряв все свое негодование, буркнул Крячко. – Без тебя учителей хватает. Хотя если ты такой умный, то распоряжайся, начальник.

Вот теперь Станислав начал приходить в себя. Гуров лучше других знал, как привести своего напарника в чувство. Большинство людей от обиды концентрировались на себе и переставали мыслить логично. Станислава личная обида, напротив, побуждала к кипучей деятельности.

– Ладно, Стас, – проговорил Гуров, еще раз читая материал, – от этого расследования нам все равно не отвертеться. Выкладывай, что ты думаешь.

– Да что тут думать... – Крячко забрал папку из рук полковника. – Обычная бытовуха. Этому психу Калачев чем-то насолил. Вот он его подкараулил после работы и исполосовал ножом. Осталось только найти машину, что сбила психа, и вынести благодарность водителю.

– Очень глубокий анализ! – восхитился Гуров. – Хорошо, если бы все было так. Ладно, лясы точить можно долго, но соловья баснями не кормят. Мне к генералу вечером с отчетом идти. Так что ты займись старыми делами, а я пока по этому Калачеву людей порасспрашиваю.

– Верно люди говорят, – Крячко мог делать что угодно, но не язвить он не мог. – Ты у нас действительно легких путей не ищешь!..

– Да иди ты... – ругнулся Гуров в спину уходившему другу, но тот пожелание проигнорировал.

Гуров вновь пододвинул к себе папку и еще раз просмотрел дело. Версия Станислава была очень правдоподобна, но именно это почему-то насторожило полковника. Не так уж часто у нас таким образом убивают людей при свидетелях. Если, конечно, убийца не был сумасшедшим.

Как ни крути, но пока в этом деле было слишком много «если». Да ко всему прочему мотив убийства тоже находился в разряде предположений. Предполагать особо было не из чего, и Гуров, прокрутив в уме все возможные варианты, остановился на двух – сведение счетов либо «заказ».

«Не с того начинаешь, – одернул Гуров самого себя. – Чем выстраивать концепции, лучше проверь, что делается по установлению личности убийцы».

Полковник уже собрался позвонить капитану Веселову, который начинал следствие по делу Калачева, но в этот момент телефон зазвонил сам.

– Товарищ полковник, зайдите-ка ко мне, – голос генерал-лейтенанта Орлова показался Гурову очень напряженным.

Продолжения не последовало, и уставной ответ – «слушаюсь» – утонул в громком звуке коротких гудков. Гуров посмотрел на часы и удивился – он не замечал у генерала привычки вызывать подчиненных к себе в кабинет каждые пять минут.

Удивился Гуров не официальности тона. Это-то как раз вполне объяснимо. Несмотря на давнюю дружбу, они никогда не обращались друг к другу на «ты» в присутствии посторонних. Конечно, мало для кого в главке была тайной их личная приязнь, да и они секрета из нее не делали, но устава из-за этого никто отменять не собирался.

То, что генерал назвал его по званию, говорило о присутствии в его кабинете «человека сверху». А это тоже не сулило ничего хорошего. Недоумевая, что еще могло произойти, Гуров убрал дело в ящик стола и направился к выходу. До двери дойти не успел – вновь зазвонил телефон. Секунду поколебавшись, Гуров поднял трубку.

– Лев Иванович? Капитан Веселов беспокоит, – проговорил в трубке знакомый голос. – Тут у нас старушка сидит. Говорит, что сын у нее пропал. Дескать, вчера из больницы выписался, а домой не пришел. Мы ее хотели отправить, но она принесла фотографию, а на ней тот мужик, что Калачева пришил...

– Ничего ей не говорите. Задержите до моего прихода, – Гуров подумал, что на ловца и зверь бежит. – Я к генералу. Как освобожусь – сразу к вам!..

Человек, что удобно устроился в кресле по правую руку от хозяина в кабинете Орлова, выглядел лет на тридцать пять. Он был одет в строгий черный костюм, застегнутый на все пуговицы. Галстук был затянут так, что, казалось, удушит своего владельца, а проницательные серые глаза прятались за очками в металлической оправе.

Гуров посетителя не знал, и Орлов поспешил представить их друг другу.

– Товарищ полковник, познакомьтесь. Это товарищ Горшков Анатолий Алексеевич. Он следователь Московской прокуратуры...

Поймав на себе удивленный взгляд Гурова, генерал на секунду замолчал и слегка пожал плечами. Казалось, что он радовался новому человеку из прокуратуры не больше полковника.

Гуров уже привык работать с Игорем Федоровичем Гойдой. Ему импонировал этот невероятно трудоспособный человек. Они хорошо сработались, и сейчас Гуров недоумевал, отчего прислали нового человека.

Спрашивать об этом генерала он не стал. Выяснить причину отсутствия Гойды можно было и позже. Сейчас гораздо интереснее было узнать, зачем Орлов его к себе вызвал.

Гуров заметил, как недовольно поморщился следователь, когда генерал по привычке назвал его «товарищем», и решил для себя это отметить. Видимо, Горшков не относился к поклонникам коммунистов и предпочитал привычному обращению «товарищ» новомодное слово «господин». Гуров и сам никогда не был приверженцем коммунистов, но не считал зазорным обращаться друг к другу «товарищ».

«Что ж, пригодится для приватного общения!» – подумал Гуров. Он уселся на стул напротив Горшкова и выжидающе посмотрел на своего начальника.

– Лев Иванович, – генерал решил назвать его по имени-отчеству, видимо, для разнообразия, – Анатолий Алексеевич будет работать с вами по делу об убийстве Калачева. Введите его в курс дела.

Больше Орлов ничего не сказал, жестом дав понять, что они могут быть свободны. Следователь хотел что-то возразить, но не решился и, изобразив оскорбленное достоинство, пошел вслед за Гуровым.