Все было как всегда, когда она приезжала на место преступления.
То как она отстегнула ремень безопасности, то как вытащила ручку из прорезиненного чехла из-под солнечных очков, то как длинные пальцы коснулись ее бедра, поправив складки на костюме, все это было лишь отсрочкой.
Недолгой. Длиной в один медленный глубокий вдох.
Все это лишь для того, чтобы напомнить себе то, чего она и так никогда не забудет.
Ее ждал еще один труп.
Она выдохнула.
И в тот момент когда она почувствовала рваный край дыры, в которую занесла ее судьба, детектив Никки Жара была готова.
Она открыла дверь машины и отправилась работать.
Почти сорокаградусная жара чуть было не заставила ее броситься обратно к машине.
В Нью-Йорке было словно в печке, и ей казалось, что она идет не по мостовой 77-ой улицы, а по влажному песку.
Конечно, было бы проще припарковаться поближе, но это тоже был один из ее ритуалов: пройтись пешком.
Над любым местом преступления витал аромат хаоса и эти лишние 200 футов, давали шанс детективу начинать с нового листа, доверившись собственным ощущениям.
Из-за полуденного зноя тротуар был почти пуст.
Обеденный перерыв уже закончился, а немногочисленные туристы либо охлаждались в Американском музее естественной истории, либо находили пристанище в кофейнях Старбакс в поисках холодных напитков, закончившихся в автоматах.
Ее презрение к любителям кофе сменилось на мысль о том, что на обратном пути в участок нужно захватить стаканчик и для себя.
Впереди она отметила швейцара многоквартирного здания и ограждающую ленту, опоясывающую летнее кафе.
Сняв шляпу, и опустив голову на колени, он сидел на истертых от времени мраморных ступенях.
Проходя мимо него, Никки подняла глаза на зеленый навес на входе и прочла название: Гилфорд
Этот парень в форме, отвесившего ей улыбку, кто-то знакомый? Она стала быстро прокручивать в голове знакомые лица, но прекратила, когда поняла, что он просто рассматривает ее формы.
Детектив Жара улыбнулась в ответ и расстегнула куртку, чтобы парень фантазировал о чем-то другом.
Его лицо сразу изменилось при виде жетона на ремне.
Молодой полицейский поднявший желтую линию, чтобы она могла поднырнуть, не устоял, окинув ее раздевающим взглядом так, что она не смогла сдержаться:
— Давай договоримся,
— Я пригляжу за своей задницей, а ты приглядывай за толпой.
Детектив Никки Жара прошла на место преступления мимо опустевшей стойки распорядительницы кафе.
Все столы, кроме одного, в Ла Шалер Белле были пусты. Детектив Райли из ее команды расспрашивал растерянное семейство с обгоревшими лицами, пытаясь вычленить в немецком знакомые слова.
Их недоеденный обед был облеплен мухами.
Воробьи, такие же алчные до объедков, устроились в заднем ряду и устраивая дерзкие налеты за картофельными чипсами.
В дверях помещения для персонала Детектив Очоа оторвался от своего ноутбука и коротко кивнул ей, не прекращая опрос официанта в белом заляпанном кровью фартуке.
Остальные из обслуживающего персонала сидели в баре, заливая алкоголем ужас, свидетелями которого они стали.
И Жара не стала их осуждать, взглянув туда, где склонился судмедэксперт.
— Неизвестный мужчина, ни бумажника, ни водительского удостоверения, примерный возраст 60–65 лет.
Серьезные травмы головы, шеи и груди, нанесенные тупым предметом.
Лорен Пэрри отвернула простыню, чтобы Никки могла взглянуть на труп на тротуаре.
Детектив взглянула и сразу отвела глаза.
Лица нет, придется прочесывать место в поисков зубов, иначе у нас не по чему его опознать.
— Он упал здесь?
— Там.
Медэксперт изучала витрину кафе в нескольких футах поодаль. Витрина осела так быстро, что раскололась пополам.
Большое пятно изо льда и крови запеклось на тротуаре сразу же через несколько минут падения.
Пока Жара шагала туда, она обратила внимание что зонты и каменные стены кафе были заляпаны кровью, капельками от растаявшего льда и кусочками ткани.
Она подошла как можно ближе, но так, чтобы не затоптать место крушение и посмотрела прямо перед собой.
— Прямо человек дождя.
Никки даже не обернулась.
Она только выдохнула его имя.
— Рук.
— Аллилуйя.
Он улыбался пока она наконец-то не взглянула на него, тряхнув головой.
— Что? Да все нормально, он не обидится, вряд ли он даже услышал меня.
Хотела бы она знать за что ее так жестоко наказывает судьба, связав с этим парнем.
В этом месяце она уже не раз задавала себе этот вопрос. Работа и так выматывает, если ее делать на совесть. Добавьте журналиста, не наигравшегося в детстве в копа и в течении целого месяца ваш рабочий день станет немножко длиннее.
Она вернулась к длинным цветочным ящикам, что обозначали периметр заднего двора кафе и снова оглянулась. Рук следовал за ней по пятам.
— Я был бы здесь раньше если бы кое-кто удосужился мне позвонить. Если бы я не позвонил Очоа, я бы все пропустил.
— Это была бы трагедия из трагедий, согласен со мной?
— Твой сарказм ранит меня.
Послушай, я не могу подготовить статью о полицейских Нью-Йорка если у меня не будет доступа. И моя договоренность с комиссаром особо упоминает
— Поверь мне, я знаю о твоих договоренностях.
— Я живу этим и днем и ночью.
— Тебе разрешено наблюдать все мои расследования убийств, как будто ты настоящий детектив зарабатывающий этим на жизнь.
— Ты кажется еще кое-что забыла. Я принимаю твои извинения.
— Я не забыла и никаких извинений. По крайней мере, не от меня.
— Я типа, сам так и понял.
— Ты прямо излучаешь подтекст.
— Когда-нибудь ты расскажешь мне, что за одолжение ты сделал для мэра, чтобы добиться его расположения.
— Простите, детектив, я журналист и всё это строго конфиденциально.
— Ты прикрыл скандальчик с его участием?
— Да.
— Боже, теперь по твоей милости я чувствую себя дешевкой. Но больше ты из меня ни словечка не выбьешь.
Детектив Очоа закончил опрашивать официанта и Жара подозвала его к себе.
— Я проходила мимо швейцара этого здания и выглядел он так, словно сегодняшний день был худшим в его жизни. Сходи, выясни, вдруг он знает нашего неизвестного.
Когда он повернулась, Рук сложил руки биноклем и разглядывал здание с видом на кафе.
— Я выбираю балкон на шестом.
— Когда вы опубликуете свою статью в журнале, вы можете выбрать любую квартиру на ваш вкус, Мистер Рук.
— Разве не этим, вы, репортеры, занимаетесь? Домыслами.
Прежде, чем он успел ответить, она прижала указательный палец к его губам.
— Но мы-то здесь не известные журналисты. Мы — просто напросто полиция, и, черт побери, у нас есть такие мерзкие штуки, которые называются фактами, и которые надо копать, а еще и события, которые надо проверить. И пока я тут пытаюсь работать, не будет ли с моей стороны наглостью попросить тебя соблюдать приличия?—
— Конечно. Нет проблем.
— Спасибо.
— Джеймсон? Джеймсон Рук?
Рук и Хит обернулись и увидели молодую женщину за полицейской линией размахивающиеся и прыгающею, привлекая к себе внимания.
— Боже мой, это он, это Джеймсон Рук!
Рук улыбнулся и помахал ей рукой, что заставило его поклонницу ещё больше взволноваться.
Тут же она нырнула под желтую ленту.
— Эй, нет, назад! — Детектив Жара дала сигнал паре полицейских, но женщина в топе и джинсовых шортах уже была за лентой и подбиралась к Руку.
— Это место преступления, вы должны уйти.
— Можно мне хотя бы взять автограф?
Жара взвесила варианты.
Последний раз когда она пыталась прогнать одну из его фанаток, пришлось десять минут препираться и час отвечать на официальную жалобу женщины.
Литературные фанаты худшие из всех.
Она кивнула полицейским и те остановились.
— Я видела вас в телешоу вчера утром. Боже мой, вблизи вы еще привлекательней.
Она копошилась в своей соломенной сумке, но не спускала с него глаз.
— После шоу я побежала и купила журнал, чтобы прочитать ваш рассказ, вот?
Она достала последний выпуск First Press. На обложке был запечатлен Рук с Боно на фоне больницы в Африке.
— Ох! У меня есть маркер.
— Здорово.
Он взял маркер и потянулся к журналу.
— Стойте, распишитесь здесь!
Она шагнула ближе, раздвинув бретельки топа.
Рук улыбнулся.
— Похоже, мне не хватит чернил.
Женщина разразилась смехом и схватила Никки за руку.
— Слышали? Вот почему он мой любимый писатель.
