Ознакомительная версия.
— А он не сказал тебе, что ум хорошо, а полтора лучше? — засмеялся Щеткин. Однако согласился, к великому неудовольствию сестры, которая надеялась сподвигнуть его в выходной на хозяйственные заботы. Перебравшись в Москву, Щеткин снова поселился у них.
Договорились, что завтра к двенадцати Антон заедет на своей машине за ним домой. Слишком рано в воскресенье в питомнике делать нечего, а поздно так и подавно.
По пути Петр обрушил на него ворох свежих баек из жизни городского угрозыска, где сейчас работал.
— Представляешь, вчера на имя капитана Бузуева приходит бандероль. Ну, ее, разумеется, просветили рентгеном, прощупали, вроде не бомба. Наш начальник отдела вскрывает коробку, а там ювелирные цацки — кулончики, цепочки, кольца. Долларов на пятьсот. И лежит маленькая записочка: «Капитану Бузуеву. Поздравляем с днем рождения внучки!», а подписано: «Работники ГУМа».
— Что ж он им сделал такого?
— Это карманники были. Представляешь? Год назад Бузуев поймал маньяка, который пятерых карманников порезал бритвой. Ну, и они в знак благодарности отвалили ему такой подарочек.
— Видать, для них эти пятьсот долларов, что для нас рубль.
— Ну, это ты преувеличиваешь. На самом деле это для них — что полтора рубля для нас, — пошутил Щеткин.
Они съехали с кольцевой дороги, и вскоре машина остановилась у ворот, справа от которых висела металлическая, с выпуклыми буквами вывеска, напоминающая мемориальную доску: «Ордена Боевого Красного Знамени, ордена Октябрьской Революции государственный питомник служебного собаководства».
Глава 7 ТАБЛЕТКА НА КОВРЕ
Когда Ирина Генриховна подошла к подъезду и собралась было нажать кнопки кодового замка, она заметила приближавшегося молодого человека, который уже достал из кармана специальный ключик в форме ложечки. Она решила пройти вместе с ним. Это пожилые люди стали бы спрашивать, к кому направляется. Парень же галантно, с улыбкой, распахнул перед незнакомкой дверь. Чего опасаться — женщина холеная, хорошо одетая, не похожа на грабительницу или террористку.
— Свентицкие на каком этаже живут? — спросила Турецкая, хотя сама знала. Ей нужно было завязать разговор.
— Это генерал, что ли? На пятом.
— Вы с ним знакомы? С Андреем Владиславовичем?
— Шутите, что ли? Кто он и кто я? Только в лицо знаем друг друга. Здороваемся.
— То есть шапочное знакомство?
— Ну, как нынче у большинства соседей в новых домах.
— Этот дом новый?
— Построен пять лет назад.
Парень нажал кнопку вызова лифта, который с легким гудением пополз вниз.
— Вы слышали, что произошло с генералом?
— Еще бы! У нас в доме все разговоры только об этом. Стреляли в него. Неподалеку отсюда, в переулке.
— А о причинах что-нибудь говорят? — спросила Ирина Генриховна и объяснила: — Поймите, это не праздное любопытство. Я принимаю участие в расследовании.
— Да кто же знает причины?
— Может, предположения высказывались? Вы-то сами что думаете по этому поводу?
— Бизнес, наверное. Эта сейчас самая распространенная причина. Где крутятся большие деньги, там появляется криминал. От этого никуда не деться.
— Разве Андрей Владиславович занимался бизнесом? Он же военный.
Парень усмехнулся:
— Все же начальничек, персональная машина по утрам за ним приезжала. А кто из начальников сейчас не занимается бизнесом?! Судя по газетам, все.
— Газеты могут преувеличивать.
— Да это и без них видно. Причем чем важнее пост, тем больше хапают. Этим упырям все мало. Поэтому их народ не любит.
Политизированный разговор пришлось прервать на пятом этаже — Турецкая вышла, парень отправился дальше.
Она нажала кнопку звонка, находившегося возле дверей с матовыми стеклами, отделявших холл перед четырьмя квартирами от лифтовой площадки. В глубине послышалось щелканье замков, затем приблизившаяся к дверям женщина звонким голосом спросила:
— Вам кого?
— Наталья Викторовна, это я, из «Глории».
Дверь открылась. Перед Турецкой стояла миловидная черноволосая женщина. Она была одета в пятнистые, желто-черные, домашние брюки и фиолетовую майку с длинными рукавами.
— Как раз в подъезд входил какой-то мужчина, поэтому я не стала набирать код, сразу поднялась.
— Проходите, — несколько натужно улыбнулась Свентицкая.
Войдя в квартиру, Ирина Генриховна сразу оценила хороший вкус хозяев и их аккуратность. В коридоре шкаф-купе «под орех», напротив, над оригинальным комодиком, висит интересная гравюра, не из дешевых. Здесь вообще не было дешевки. В глаза бросился стоявший в кухне высоченный холодильник «Уирполл» в корпусе из нержавеющей стали. Турецкая вспомнила, как однажды, увидев такой в магазине, ходила вокруг него и облизывалась. Цена настолько умопомрачительная, что ей даже мечтать было трудно.
Гостья высказала готовность разуться и, получив очень удобные домашние тапочки (завтра обязательно куплю себе такие же), вслед за хозяйкой прошла в большую комнату. Сразу обратила внимание на телевизор «Филипс» с большим плоским экраном. Одна из последних моделей.
— Вы кофе будете? — спросила Наталья Викторовна. — Я уже пообедала, а кофе еще не пила, вас дожидалась.
— Спасибо, с удовольствием.
— Черный или с молоком?
— Лучше без молока.
— Может, вас накормить?
От еды Турецкая отказалась и, когда хозяйка отправилась на кухню, принялась разглядывать интерьер. Здесь было много книг, но не это в первую очередь привлекло ее внимание. В глаза бросалось большое количество старинных, судя по всему, антикварных украшений: кубки, шкатулки, печатки. Висели три иконы, только не так, как это бывает в домах у верующих людей, которые располагают их чаще всего в углу, да еще перед ними зажигают лампадки. Эти иконы висели на стенах, как картины. Ясно, что это для коллекции. А может, Свентицкая — специалист по древнерусскому искусству? Ирина Генриховна посмотрела на книги — по большей части, беллетристика, хорошие собрания сочинений классиков. Книги и альбомы по искусству тоже имелись, однако их было сравнительно мало. У профессионала они занимали бы все полки, здесь же таких ограниченное количество. Скорей всего, жена или муж — любители, коллекционеры старинных вещей. Наталья Викторовна быстро сервировала стол: принесла конфеты, нарезанный кусочками кекс, поставила блюдо с виноградом и яблоками. Когда кофе был готов, она устроилась в кресле напротив Турецкой.
— Значит, вы хотите задать мне несколько вопросов?
— Да, о вашем муже.
— Понимаю. Женщина — частный детектив. Это забавно. Вы одна действуете в этом… жанре или есть и другие особы такого же пола?
— Как ни странно, есть, — ответила Ирина Генриховна. — Мисс Марпл, например.
— Это не считается.
— Почему?
— Она художественная сыщица, а я спросила про настоящих.
— В данном случае литература является точным отражением жизни, — дипломатично ответила Турецкая.
— Ясненько. А кто заказчик?
— Что вы имеете в виду?
— Раз вы частный детектив, значит, если я правильно понимаю, вы сидите в своем частном агентстве и поджидаете клиентов. Не сами же вы гоняетесь за ними? В этот раз пришел некий человек и сделал заказ — разобраться с покушением на моего мужа. Вот я и спрашиваю вас, кто заказчик?
— В данном случае, Наталья Викторовна, это была моя личная инициатива.
— Если не секрет, зачем это вам понадобилось? Чему мы обязаны такой милости? Или для самоутверждения представительницы прекрасного пола, окруженной брутальными мужчинами?
В голосе Свентицкой начали проскальзывать иронические нотки, и Ирина Генриховна почувствовала, что та перехватывает инициативу в разговоре. Получается, будто она явилась на допрос, а не пришла допрашивать. Однако резко разговор переломить не удастся, поэтому она объяснила:
— Мы хотим разобраться в сложном деле не столько для индивидуального успеха, сколько для поднятия престижа нашей конторы…
— Как-то пренебрежительно вы называете свою фирму.
Опять реплика в пользу хозяйки, та явно набирает победные очки. Следует быть внимательней и, главное, не тушеваться, иначе визит пойдет насмарку.
— Понимаете, некоторое время наше агентство не работало из-за трагической гибели директора. — Предвидя вопрос Свентицкой, сказала: — Он погиб, предотвращая теракт в детском доме. Его гибель на некоторое время выбила нас из колеи. Делом генерала Свентицкого «Глория» надеется вернуть себе былой авторитет.
— Как писал Слуцкий, «Глория — по-русски значит слава», — задумчиво произнесла Наталья Викторовна и отхлебнула кофе. — Про теракт в детском доме я помню. Муж создает фонд для детей погибших военнослужащих, кажется, он помогал ребятам и из того детдома тоже. Вы откровенны, и это мне по душе. Пожалуйста, задавайте свои вопросы. Мне нечего скрывать.
Ознакомительная версия.
