Затем, когда этот спорный вопрос был снят, Паркер вернулся к своим обычным делам. Мы оговорили условия моего контракта, и я получила подтверждение, что моим партнером будет Жак Мервиль. Забавно: мы будем сниматься в любовных сценах, тогда как только на прошлой неделе мы с ним разошлись. В жизни случаются такие повороты! Покажи это в кино — никто не поверит.
Посмотрев на часы, Паркер сказал:
— Я хочу познакомить вас с автором книги, по которой снимается фильм. Один из ваших пылких поклонников. Он вот-вот должен прийти.
На всякий случай я быстренько подправила грим. Паркера, который был так любезен со мной в начале моей карьеры, я давно уже не стеснялась. Он еще раз вернулся к своей малышке:
— Так вы не забудете насчет кинопроб?
— Положитесь на меня.
Я, разумеется, вовсе не собиралась подкладывать свинью Сильвии. Снимется она и никто другой. Ну и видок же будет у Паркера!
Секретарша доложила, что прибыл Жан Пьер Франк, автор романа «Огонь и страсть», и я подтянула юбку, чтобы показать колени. Открылась дверь, и я увидела автора. Заметила, что он смотрит на мои ноги. Затем он подошел, пожал мне руку. Симпатичный парень, вероятно, чуть моложе меня. Без обручального кольца. Он сказал!
— Очень приятно познакомиться с вами. Героиню своего романа я создал, думая о вас, и теперь вы ее сыграете. Я так рад!
Я не жалела, что потеряла полдня. Франк мне нравился, и я, слегка смутившись, вынуждена была признаться, что не читала его книги. Но я постараюсь ликвидировать этот пробел, как только выпадет свободная минутка…
Он тоже приехал оговорить условия контракта. Минут пять спорил, потом попросил разрешения присутствовать на кинопробах, поинтересовался, не нужно ли меня куда-нибудь подвезти.
— Да как будто бы нет, я собиралась сделать кое-какие покупки на Елисейских полях, сегодня такая чудная погода…
— Позвольте мне сопровождать вас.
— Вы очень любезны.
И я кокетливо улыбнулась. Мы попрощались с Паркером и спустились вниз. На улице он непринужденно взял меня под локоть, и мы, рука об руку, дошли до круглой площади. Посетовав на солнце, я надела темные очки, и каждые десять метров кто-нибудь оборачивался и говорил:
— Смотри, это же Фредерика Мэйан.
В общем, замечательный день: утром мой ежедневный «добрый поступок», вечером — очередной флирт и подтверждение моей популярности. Ощущение полного счастья.
Он попросил разрешения называть меня по имени. Я согласилась, назвав его Мишелем, и он крепко сжал мне руку повыше локтя. Я ощутила его тепло, и ноги мои стали ватными. К счастью, он увлек меня в кафе. Я выпила несколько коктейлей и позволила ему взять мою руку. Он говорил мне очень нежные, очень трогательные слова. Было видно, что он писатель. Он рассказывал мне о моих фильмах. Он смотрел их все, даже первый — «Дрожь», где у меня было текста не больше шести строчек.
Затем мы вернулись по Елисейским полям к моей машине. Он поцеловал мне руку, попросив о свидании. Я была несколько разочарована, я не думала, что мы с ним расстанемся так скоро. Но я обещала куда-нибудь пойти с ним на следующий день, вечером. Он заедет за мной на улицу Грез.
— Мадемуазель Сильвия устроилась? — спросила я у своего лакея.
— Да, мадам. В угловой комнате, — ответил он, взглядом выражая свое неодобрение.
Но что мне было до мнения слуги? Я постучалась, Сильвия вскрикнула:
— Войдите.
Она бросилась ко мне, глаза ее сверкали. Мои сверкали тоже, и не последнюю роль в этом сыграли три выпитых коктейля. Обводя взглядом голубую комнату, Сильвия сказала:
— Эта комната восхитительна, но обещайте, что как только я стану вам в тягость, вы тотчас же выдворите меня…
— Не бойтесь. Я редко меняю свои решения. Вы уже устроились?
Не без некоторого любопытства я заглянула в шкаф, куда она сложила свои вещи. К моему немалому удивлению у нее был весьма пристойный гардероб. Я не сдержалась и спросила:
— Как вам удалось оплатить все эти туалеты? Она смутилась:
— Я все покупала в комиссионках. Платья приходилось подгонять под свой размер… Шить я научилась давно.
— Давно! Вы не такая уж и старая. Сколько вам?
— Восемнадцать.
Я положила руки ей на плечи.
— Мы с вами примерно одного роста. Я дам вам несколько своих платьев.
Ее лицо залилось краской, и она, чтобы скрыть смущение, повернулась ко мне спиной. Я даже чуть не прослезилась. Я для этой малышки как добрая фея. Если бы хоть кто-то, когда мне было столько же, сколько ей сейчас, позаботился обо мне, я бы наверняка не наделала тех глупостей, что наделала.
Да, я готова была разреветься, и только мысль о гриме на лице помогла мне сдержать слезы. Бедные, бедные женщины. Бедняжка Сильвия! И все-таки ей повезло, что она встретила на своем пути такую, как я, да еще в самый нужный момент. Быть может, из ее истории получится неплохой киносценарий когда-нибудь… Ее сыграю я, разумеется… Правда, героиню придется сделать чуть старше… Не намного, я всегда выглядела так молодо!
Прощаясь с Сильвией, я вручила ей ключ от квартиры, дабы она могла входить и выходить, никого не беспокоя, и сказала:
— Детка, вы здесь у себя. То есть, если вам иногда захочется пригласить кого-нибудь, ну, так сказать, друзей, то, пожалуйста, не стесняйтесь. Я, знаете, не ханжа.
Она ответила:
— Спасибо, но у меня нет друзей. Вы— моя единственная подруга.
— Можешь быть со мной на «ты», Сильвия
Мне нужно было переодеться, так как я была приглашена на генеральную репетицию пьесы, в которой играла Джейни Дорсей. Я надела черное атласное платье, большая часть моего бюста в нем оставалась открытой. Весь» вечер я умирала от скуки! Боже! Какая все-таки бездарность эта Дорсей!
Женщина, которая хочет преуспеть на нашем поприще не должна щадить себя. Кое-кто думает, что женщины отдающиеся ради того, чтобы чего-то добиться в жизни, шлюхи. Это не так… Шлюха отдается за деньги, и только. Поэтому все женщины, заключающие выгодные браки, просто проститутки. И выйдя замуж, они продолжают торговать телом, все за те же деньги. В кино — нет. Распутство— это всего лишь переходная стадия. Спишь, пока ты статистка, актриса заднего плана, мелкая сошка. Как только получаешь доступ к крупному плану или кусочку текста, спишь уже меньше. Отбираешь влиятельных людей. Затем, если повезет и попадешь на добрых и станешь кинозвездой, все заканчивается. Формальное сожительство уступает место любви. Можно любить кого хочешь.
Бывает, что даешь маху, как малышка, что переспала с Паркером. Чтобы получить роль. Серьезная психологическая ошибка. Продюсер действительно важное лицо в некоторых кинокомпаниях. Но только не в этой. Девчонке следовало бы разыскать Вилли, как это сделала Сильвия.
Войдя в просмотровый зал, я сразу смекнула, что дело дрянь. Три соискательницы (одна — Легофа, вторая — Паркера и Сильвия) злобно переглядывались. Трое мужчин обменивались не очень удачными шутками. Мой приход ничего не изменил. Со мной поздоровались. Я тут же подошла к Сильвии и поцеловала ее, и две другие девицы поняли, что шансов у них — ноль. Все сели, и Жюль запустил кинопроектор.
Я обожаю просмотровые залы: можно вытянуть ноги и курить. Я всегда считала, что именно в таких залах следует устраивать просмотры для профессионалов кино. Здесь создается интимно-доверительная атмосфера.
Первая проба — ужасно. Я украдкой взглянула на Паркера, Он был зол. На себя самого — так осрамиться! — и на девицу, которая сделала из него посмешище.
Вторая проба—сносно. У этой девицы было дарование. Однако авторитет Легофа был еще не столь высок, чтобы принимать в расчет его мнение.
Сильвия. Конечно же, я была поражена. У нее получалось лучше, чем у ее соперниц. В фотогеничности она им уступала, но ведь не это главное: гримеры способны творить чудеса. Зажегся свет, и некоторое время никто не осмеливался поднять глаза. Вилли крикнул в аппаратную:
— Покажите нам еще раз вторую и третью пробы.
Раздались всхлипывания: приятельница Паркера начала скулить. Отвергнута. Я обернулась, пытаясь разглядеть другую девицу, но ничего не увидела. Пробы отсмотрены. Свет. Повернувшись ко мне, Вилли спросил:
— Что вы об этом думаете, моя дорогая?
Я отчеканила:
— По-моему, первая девушка — превосходна. Очень, очень хороша. Но она брюнетка, как и я, и в сценах, где мы вдвоем, это смотреться не будет. С Сильвией же еще нужно поработать, но она — именно то, что нужно.
Я взглянула на Паркера: — Как вы считаете? Он буркнул:
— Вы правы.
Он знал, что, выйдя из зала, получит взбучку, и поэтому был мрачнее тучи. Мужчины всегда готовы бегать за женщинами, но страшно не любят попадать впросак. У меня хватило ума понять это еще пять лет назад… Вилли Браун встал, обратился к девушкам:
— Мадемуазель Леру, мадемуазель Гарсен, мне очень жаль. Роль получает мадемуазель Сильвия Шантен. Разумеется, вам мы тоже подыщем эпизоды. Оставьте мсье Легофу свои адреса. Благодарю вас.
