Но деньги таяли слишком быстро, и вскоре падкие на дармовщинку плотники стали раздражать Будилу. Посиделки, как обычно это бывало у Екатерины, закончились дракой, причем полная и безоговорочная победа осталась за Будилой. Окровавленные и растерзанные плотники отступили и были выброшены за дверь, на мороз. Они еще некоторое время бродили вокруг дома, выкрикивая пьяными голосами неясные угрозы в адрес Будилы, но потом это им надоело, и они исчезли.
Некоторое удовлетворение от расправы Будила получил, конечно, но одновременно ему пришло в голову, что он упускает из виду главное. Впереди его ждало ответственное дело, а он тем временем разменивался на пустяки. Так не годилось. Он припрятал подальше деньги, которые еще не успел пропить, и завалился спать на продавленной кровати. Хозяйка давно уже отключилась, сидя прямо за столом и уронив на руки нечесаную голову.
Когда Будила проснулся, часы показывали двенадцать. На улице серебрился снег и мутно светились разрозненные огни. В темноте раздавался надсадный храп Екатерины. У Будилы трещала голова, и было погано на душе. Только сейчас он сообразил, что добраться ночью до центра Москвы будет непростой проблемой. Такси вызвать неоткуда, а попутка ни за что не остановится. Сейчас даже телефон найти было бы для него слишком большой удачей.
Но высиживать в грязной хате было уже нечего. Будила оделся, допил остатки водки, чтобы хоть немного умерить головную боль, и вышел на улицу.
Поселок казался пустынным, но ближе к автобусной станции Будиле повезло – он неожиданно наткнулся на группу нетрезвых подростков. Трое худосочных парней и две стриженые пигалицы в узких брючках. Они громко хохотали, сыпали без остановки матом и строили из себя крутых до невозможности. Вообще-то моральный облик молодежи Будиле был по барабану, но его внимание привлек мобильный телефон, по которому все порывалась звонить одна из девчонок.
Сначала он даже не хотел ничего плохого. Просто подошел и почти вежливо попросил позвонить. Разгоряченные вином тинейджеры не могли упустить момент покрасоваться перед своими спутницами и лихо послали Будилу подальше. Они явно не слышали суворовского «побеждать не числом, а умением» и вообще были слишком зелеными.
Двумя ударами Будила отправил в нокаут самых прытких, пинком добавил ускорения пустившемуся в бега третьему, без звука отобрал у онемевших девчонок мобильник и пошел в сторону Ярославского шоссе – все равно до центра надо было как-то добираться.
По пути Будила нашел укромный двор, где можно было без помех переговорить, и, сверившись с бумажонкой, которую ему накатал водила Григорий, набрал номер режиссера Стоковского. К его удивлению, ответили ему сразу – не было никаких заморочек вроде автоответчика, которого Будила терпеть не мог, и что его особенно обрадовало, ответил сам хозяин.
– Стоковский слушает, – сказал он.
Будила не сразу нашел нужные слова – он не привык разговаривать с такой публикой. Вечные у них заморочки – немногим лучше, чем у автоответчика. Но потом он сообразил, что самое главное – это сразу напугать человека.
– Это самое, Стоковский… – сказал он внушительно. – Жить хочешь?
Как Будила и ожидал, его собеседник напугался, хотя из кожи вон лез, чтобы не показать этого.
– Алло! Что такое? – выкрикнул он. – Кто это говорит?
– Не дергайся, – объявил Будила, который уже нашел нужный тон. – Будешь паинькой, не трону. Ты в таком большом доме живешь, в зеленом?
– Что за дурацкие шутки? – возмутился Стоковский. – Ну, допустим, живу. Хотя он не чисто зеленый… – Голос у него был напряженный, как у человека, панически ожидающего подвоха.
– Сегодня я там у вас человека убил, – мрачно сказал Будила. – В курсе, да? Ну так, короче, ты мне должен сказать, что это за кент такой был. Вы же соседи – ты должен знать.
Стоковский замолк на минуту – переваривал новость.
– Да, сегодня убили моего соседа, – сказал он немного погодя. – И вы утверждаете, что имеете к этому отношение?
– Ты мне мозги не парь! – с досадой сказал Будила. – Я тебе ничего не утверждаю. Я тебя спрашиваю, кто он такой, этот твой сосед? Где он кантуется, чем занимается…
– Он сейчас в морге лежит, – неуступчиво сказал Стоковский.
Будила выдержал короткую паузу, а потом предупредил:
– Так, ты не понял, что ли? Я твою фамилию знаю. Знаю, где ты живешь. Будешь голову морочить – сделаю то же самое, что и с твоим соседом. Тебе что, по-человечески трудно ответить, кто он такой?
– Ну, допустим, не трудно, – притих Стоковский. – Ну, допустим, предприниматель он. Телевизорами торгует. Магазин у него большой недалеко от Ярославского вокзала – «Спектр» называется. Точного адреса не знаю.
– А за что его замочили? – упрямо спросил Будила. – Он задолжал кому-то, что ли?
После такого вопроса Стоковский окончательно растерялся.
– Вы меня спрашиваете, за что замочили Столярова? – спросил он с изумлением. – Помилуйте! Но я-то к этому не имею никакого отношения! Вы же говорите, что сами…
– В том-то и дело, что сам, – сурово оборвал его Будила. – Только все это тебя не касается. Говоришь, его Столяров зовут?
– Столяров Валентин Данилович, – ответил Стоковский и тут же осторожно спросил: – А вы откуда, простите, мой телефончик узнали?
– Сорока на хвосте принесла, – буркнул Будила. – Только ты не следователь, чтобы мне вопросы задавать. Поменьше спрашивай, здоровее будешь.
– Это понятно, – покладисто сказал Стоковский. – Только ведь и вас сейчас вовсю ищут – это-то вы понимаете?
– Я понимаю, ты понимаешь, значит, все путем, – усмехнулся Будила. – Ищут – еще не значит найдут, запомни! Если вякнешь кому-нибудь, я тебя первый найду!
– Ну что вы, – вежливо сказал Стоковский. – Зачем мне это нужно? Все останется между нами.
– Так-то оно лучше, – заключил Будила. – Теперь быстро говори, как в ваш район лучше проехать.
Стоковский на некоторое время замолчал – видимо, был удивлен. Но потом все-таки объяснил, добавив:
– Это же самый центр, тут не запутаешься.
– Еще бы ты путался! – буркнул Будила и отключил телефон.
Он уже не собирался никуда ехать и спросил адрес просто для отвода глаз. Стоковский, кажется, не врал, когда рассказывал ему про бизнес убитого Столярова. Голос у него был какой-то убедительный, что ли, но Будила сразу ему поверил. Да и какой смысл Стоковскому врать про мертвого соседа?
Главным было то, что Будила знал теперь, чем занимался покойник. «Значит, телевизорами торговал? – думал Будила. – Вот и проторговался. Все равно кто-то из продавцов должен знать, кто на них наезжал. Не может быть, чтобы никто не знал. Наверное, магазин сразу не закроется, поторгуют еще. Может, у этого хрена наследники есть – жена там или сын… А может, шеф сам покажется, если у него там интерес есть. Дело-то сделано. Подкараулить кого-нибудь из продавцов после смены, прижать хорошенько – он мне все выложит. А дальше уже с шефом разбираться…»
Будила даже повеселел немного. Будущее показалось ему теперь чуть определеннее. Конечно, проблем он еще и не начинал решать. Но, по крайней мере, не тыкался теперь, как слепой котенок. И еще ему было приятно, что уже не нужно было никуда тащиться по ночной Москве, по холодным заснеженным улицам, бесконечным, с ледяными сквозняками, от которых у него постоянно сипло горло.
Будила пошел обратно. Горло он решил согреть немедленно и для этого заглянул в ночной «комок», где отоварился двумя бутылками водки. Сонная продавщица снабдила его спиртным и даже сначала заинтересовалась мобильником, который Будила вдруг придумал ей продать. Но потом они не сошлись в цене. Будила просил штуку, а прижимистая торговка никак не хотела давать больше четырехсот. В конце концов Будила обложил ее матом и ушел. Он подумал, что мобильник ему самому еще пригодится.
Однако настроение у него опять испортилось, и когда Будила подходил к дому Екатерины, он был настроен очень серьезно, заранее решив, что если у Екатерины кто-то обосновался за время его отсутствия, то он выкинет любого без разговоров. Сейчас ему не нужна компания.
Окна знакомого дома были темны. «Неужели эта лярва еще не проснулась? – добродушно удивился про себя Будила. – Ну и здорова же она дрыхнуть! Ничего, сейчас разбудим!»
Он свернул к дому, толкнул покосившуюся калитку, поднялся на крыльцо. Дверь была, как всегда, не заперта. Внутри стоял застоявшийся запах перегара и плесени. С мороза это чувствовалось особенно явственно. Будила недовольно покрутил носом, пробормотал: «Сучка немытая!» – и вошел в комнату. В темноте заскрипели пружины, и женский голос что-то неразборчиво пробормотал во сне. «На кровать перебралась, – подумал Будила. – Ничего, на полу доспишь, если чего…»
Он включил свет и с шумом выставил на стол бутылки. Екатерина вздрогнула, открыла глаза и села. Мутными глазами она посмотрела на Будилу, явно его не узнавая, но потом увидела водку, и взгляд ее прояснился.
