Лицо Васильевой. Макияж.
Ангелина всегда, из года в год неизменно пользовалась одним и тем же приёмом, нанося тональный крем и пудру так, чтобы нос казался чуть-чуть уже. Для кого-то это могло показаться пустяком, но для того, кто много лет мечтал разбить этот самый нос, разница была очевидной.
— И как я раньше этого не заметила? — Александра схватила телефон. Где-то в недрах социальной сети лежали сотни фотографий Васильевой. Были там и совсем свежие.
На всех без исключения подтверждалась догадка Селивёрстовой: убийца сам нанёс макияж своей жертве. Александра схватила ручки, бумагу.
Зачем он это сделал? Убийца пытался что-то замаскировать? Или хотел открыть миру несовершенство Ангелины? А, может, это его фишка? Почерк? И тогда передо мной серийник. Возможно… По крайней мере в этом случае руна с подарком отлично вписалась бы в сюжет безумства.
И, если это так, будет новая жертва. Но кто? Ещё один так называемый ангел?
Глава 11
Вита ответила не сразу. Марк боялся рыданий, но обошлось. Говорила подруга Снежинки почти спокойно.
— Как она, Марк? Почему не приехала? Я еле просидела с мамой Ангела. Это… это очень тяжело… Видеть, как мать убивается по единственной дочери. Никому не пожелаю подобного.
— Вит, я понимаю и сожалею, но… — говорил с открытым краном, тихо, чтобы любимая не услышала. — Но… сейчас ты нужна Снежане. Мне очень неудобно просить тебя об услуге и всё-таки…
— О какой услуге, Марк? Я так вымотана! Еле держусь на ногах. Прости, я вряд ли смогу чем-то помочь.
— Подожди! — пальцами впился в телефон. — Вит, умоляю, вопрос действительно серьёзный.
— Марк…
— Вит, я боюсь за Снежану.
Вздохнула.
— Она опять думает о самоубийстве?
— Закрылась в комнате.
— Плохой знак.
— И не говори. Она вбила себе в голову, что я убил Ангелину. Бред…
— О-о-о.
— Что «о»? Я не убивал, Вита!
Молчание.
— Вит, не глупи.
— Конечно, ты не убийца! Странный, но не убийца. Плохо то, что Снежана думает иначе. Но с чего? Это же глупо!
Он пребывал в замешательстве.
«Стоило ли говорить правду?»
Произнёс:
— Я много лгал ей.
Прочее решил не сообщать.
— Это зря. Ты же знаешь, как ей нелегко жилось с мужем. У неё столько теперь тараканов в голове… Всех не переловишь.
— Так что делать? Вит, она меня и слушать не желает. А тебе она доверяет как никому.
— Ты преувеличиваешь.
— Разве? Кто был рядом с ней после развода? Кому она плакалась, когда муж угрожал? Кому первой рассказала обо мне? Вит, она тебя считает подругой.
— Ну да. Мы с ней знакомы подольше, чем вы. — В голосе проскочила улыбка. Он почувствовал. Немного расслабился.
Вита продолжила:
— И со Снежанкиными тараканами мне как-то удаётся справляться. Она ведь ранимая и чувствительная. К ней подход нужен. И ей нельзя лгать. Ни в коем случае.
— Вит, я уже сотню раз пожалел о том, как всё вышло. И хочу исправить ситуацию. Ей нельзя оставаться одной. Ты же знаешь, какая она… — замолчал, выискивая нужное слово.
— Дурная?
— Я не то хотел сказать.
— Правда?
— Вит, так ты мне поможешь?
Какое-то время помолчала. Затем, тяжело вздохнув, ответила:
— Хватит на сегодня смертей. Жди. Скоро подъеду.
Марк повесил трубку, чувствуя подступающее облегчение. И тошноту. Перед глазами возникла Ангел.
Пощёчина.
И ненависть в женских глазах.
Он думал, она убьёт его, а вышло…
Марк тяжело выдохнул и вернулся в комнату.
Снежинка плакала. В голос.
— Не бойся меня. Пожалуйста… — попросил жалостливо. — Тебе я никогда не причиню вреда. — Занял прежнее место.
— А другим? — спросила, зная ответ.
— Снежинка, я не убийца. Верь мне.
— Я не об этом спрашивала, Марк! Не об этом…
***
Они просидели в тишине: он по одну сторону, она по другую. Слёзы Снежаны давно высохли. Внутри царила пустота. Безразличие. Глаза остекленело смотрели в одну точку — за окно, где вечер отдавал свои права ночи.
Сна не было. Не было ничего.
Снежана сидела, не двигаясь. Замерев. Словно статуя. Таковой она себе и казалась.
Звонок в дверь будто разорвал сковывающие путы.
Отвернулась от окна, потёрла онемевшие пальцы ног, медленно поднялась. Вспыхнул свет, наконец вернули электричество. Снежана зажмурилась. Открыла глаза.
Марка за «окошком» не было. Она хотела выдохнуть, но, как оказалось, рано: он вернулся. Но не один. Рядом шла Вита.
— Снежанка, привет, — произнесла подруга и схватилась за ручку. — Я войду?
Снежана совершенно ничего не понимала. Что здесь делала Вита? Марк ей позвонил? Но зачем?
— Я хочу знать, как ты, Снежанка. Марк будет в другой комнате, а я зайду. Хорошо?
— Что… Что он тебе сказал?
— Что волнуется за любимую женщину. Так я зайду?
Снежана молчала. Она видела, как Вита что-то шепчет Марку, и тот, кивая, уходит. После этого облегчение всё-таки наступило. Снежана открыла. Секундой неуверенно и робко и следующим мгновением столь резким движением, словно, не сделай этого, и наступил бы конец света.
Страх удушающей хваткой сжал горло. Отступил, как только за разделяющей перегородкой оказались обе: и она, и Вита.
— Вит… — обняла подругу, прошептала, — ты… его не боишься?
— Нет, Снежан. Встречала и пострашнее, — хотела разрядить обстановку, а встретилась с ужасом в зелёных глазах.
— Ты… ты шутишь?
— Прости, Снежанка, не вовремя. Я за сегодня выдохлась. Успокоительное из меня никакое. Марк попросил приехать, и я здесь. Только понятия не имею, что говорить.
— Вит, я… боюсь его.
Виталина вздохнула:
— Не хочешь рассказать, что у вас произошло?
Снежана задумалась. Подруге она доверяла безоговорочно. Вита была тем человеком, что всегда выручал, поддерживал. Не винил. Она никогда не говорила: «Я же предупреждала…» или «Ты сама виновата». Подруга всегда была на её стороне. Всегда доказывала верность.
Снежана поведала Вите всё вплоть до просьбы отвезти пряжу Ангелу.
Виталина внимательно выслушала рассказ, перемежающийся всхлипами.
— То, что он спал с Ангелом непростительно, — заметила она. — Если хочешь, я сейчас же попрошу его убраться прочь. А мы с тобой поедем ко мне.
— Ты веришь в его вину? — сердце замерло в ожидании ответа.
— Нет. Но тебе необходимо успокоиться и побыть в дали от Марка. Вам обоим лучше сейчас разобраться в себе: ему осознать, как опасна ложь. Тебе…
Снежана ждала продолжения.
— Тебе, — вздохнула Виталина, — вспомнить, почему после мужа ты всё-таки поверила другому мужчине. Почему поверила именно Марку.
Последние слова вызвали новые слёзы. Снежана согласилась ехать к подруге, и та вызвала такси. Марк согласился с доводами Виты: если так будет лучше Снежинке, значит, он уедет. Но сначала взял с любимой женщины обещание не игнорировать звонки.
— Я волнуюсь за тебя, Снежинка, — открыл входную дверь. — Конечно теперь я буду спокойнее, но…
— Со мной она в безопасности, Марк.
— Знаю, Вит. — Протянул руку к любимой. Опустил. — Снежинка, я… я не хочу, чтобы ты считала меня убийцей. И сделаю всё, чтобы тебя переубедить
Она молчала, глядя в пол, не в силах взглянуть на Марка.
— То, что я пообещала брать трубку, совсем не значит, что я обещаю разговаривать, — произнесла едва слышно.
Марк вздохнул и первым покинул квартиру. У лифта обернулся — она это знала, хотя и продолжала смотреть вниз.
Снежана понимала, если встретится с ним взглядом — внутри всё перевернётся, а она совсем не была уверена, что этот переворот хоть чем-то поможет. Скорее, наоборот, повергнет в пучину боли, заставит страдать ещё больше. Напомнит лучшее, что было между ними. То, с чем ей необходимо было расстаться навсегда, потому что прощать подлый обман и предательство она не собиралась.
