простая процедура, – начал говорить подполковник, но сыщик его перебил:
– В данном случае это будет намного проще, чем вы привыкли. Элементарно просто!
– Хорошо, – резко выдохнул Харольский и нажал кнопку селектора. – Пришлите ко мне капитана Файзуллаева!
Файзуллаев оказался высоким, под два метра, рыжеволосым детиной с голубовато-зелеными глазами. Его татарское или башкирское происхождение выдавали только широкие скулы да специфическая форма носа. И если бы не фамилия, Гуров бы не рискнул поспорить о национальности капитана. Выслушав распоряжение своего начальника, Файзуллаев проводил сыщика в отдельный кабинет, где не было даже компьютера и который, видимо, пустовал далеко не первый день. А чуть позже вернулся с увесистой папкой, в которой были все материалы по делу об убийстве Быковской. И позже, изучая материалы, сыщик не один раз мысленно похвалил капитана, который проделал очень хорошую работу, но, как справедливо заметила Опушкина, не уделил никакого внимания крестику на правом виске убитой. В материалах дела даже предположений о появлении этой травмы не было. Лишь заключение экспертов: «Установить, появилась ли крестообразная рана на правом виске до наступления смерти Быковской или сразу же после нее, не представляется возможным». А все из-за того, что рассечение было настолько неглубоким, что из него больше капли крови не вытекло. А так могло случиться и сразу после смерти, пока давление в венах и артериях, несмотря на остановку сердца, еще не упало.
Изучая материалы дела, Гуров понял, что опера из Хамовнического ОВД уперлись в ту же проблему, что и он сам после убийства Киреева, – Быковскую не за что было убивать, да и врагов у нее не было. Зато были друзья, которые поощряли единственную слабость женщины – любовь вкусно и много покушать! Быковская вела блог о еде в интернете, у нее была своя группа и куча почитателей. Возможно, смерть женщины можно было бы связать с довольно большим состоянием, которым она владела, но у Быковской не было наследников. То есть вообще никого: ни родителей, ни детей, ни братьев, ни сестер. Даже двоюродных или троюродных. И, судя по всему, уже в ближайшее время ее состояние, вместе с имуществом, станет собственностью города Москва.
Даже бывший муж Быковской, который первым попал в список подозреваемых, никак на ее имущество не претендовал, да и зла на свою бывшую супругу не держал. Рассказывая о причинах расставания, он спокойно сказал, что его бывшая жена совсем ничего, кроме как плотно поесть, не хотела. Ни как женщина, ни как супруга, ни как простой человек внимания мужу не уделяла. К тому же толстела с невероятной скоростью. Мужчина завел роман на стороне, а когда выяснилось, что между ним и его новой пассией все серьезно, просто ушел от Быковской и подал на развод. И, по его мнению, бывшая женушка этот факт даже не заметила, легко согласившись с расставанием.
Приводов в полицию, как и каких-либо проблем с законом, у Быковской тоже никогда не было. Хотя в отделе полиции она несколько раз была. Пару лет назад ограбили ее подругу, когда они вместе гуляли в парке у Покровского монастыря на Таганке, и Быковскую пару раз вызывали в Таганский отдел для дачи свидетельских показаний. И это был единственный факт ее связи, пусть и косвенной, с криминальным миром. Так что версию того, что Быковская могла связаться с мафией и ее казнили из-за каких-то невыполненных обязательств, полицейским пришлось исключить.
А в том, что это была именно казнь, Файзуллаев, ведущий это дело, ничуть не сомневался. Все дело в том, что в квартире убитой, судя по всему, ничего не пропало. Не было никаких следов, что кто-то рылся в вещах и что-то забирал. А подруга Быковской – Ряжевская – хоть и не могла составить точную опись всех вещей убитой, но о самых дорогих украшениях знала прекрасно и подтвердила, что все они находятся на своих местах. То есть убийца пришел в квартиру именно для того, чтобы расправиться с ее хозяйкой. Личные вещи и драгоценности его не интересовали от слова «совсем».
Зато у Файзуллаева был реальный подозреваемый. Правда, и этот факт ему не помог. Дело в том, что ни на подъезде, ни внутри его камер видеонаблюдения установлено не было. Зато сразу двое соседей видели, как примерно в то же время, когда было совершено убийство, в подъезд Быковской заходил мужчина в форме одной из курьерских служб. Вот, правда, по поводу того, какой именно из них, свидетели в показаниях расходились. Да и самого мужчину описать не могли. Действительно, кто в наше время обращает внимания на курьеров? Прошел такой человек мимо, и как будто не было его вовсе. Файзуллаев проверил все курьерские службы и установил еще один бесполезный для следствия факт – никто из них по указанному адресу в тот день своих людей не посылал.
После изучения материалов дела об убийстве Быковской сомнений у Гурова уже не осталось. Он был абсолютно уверен, что оба преступления совершил один и тот же человек. Во-первых, в обоих случаях было не просто убийство, а именно казнь. Киллера не интересовало ничего, кроме уничтожения своих жертв за какие-то ведомые ему одному провинности. Во-вторых, пресловутый крестик на правом виске. Сыщик пока не мог понять, что он означает, но это однозначно была метка убийцы, которой он клеймил свои жертвы. Ну, и в-третьих, палач ни в первом, ни во втором случае не оставил абсолютно никаких следов: ни отпечатков пальцев, ни следов обуви, ни волосинки, ни пролитой капельки пота. Хотя, может быть, их просто не смогли найти, потому что не знали, что именно искать.
Теперь осталось понять, какая связь может быть между Киреевым и Быковской. Пока общего между ними прослеживалось не так уж много. В основном лишь то, что ни у той, ни у другого не было откровенных врагов и оба жили в свое удовольствие, устанавливая в семье такие порядки, которые устраивали лишь исключительно их. На работе у Киреева все было тоже относительно ровно, хотя подчиненные к своему шефу любви не питали. Осталось узнать, как вела дела в своем ресторане Быковская. И, быть может, там и удастся найти какую-то ниточку, которая позволит продвинуться еще на шажок в поисках преступника. Правда, сначала придется заглянуть к Харольскому.
Гуров вошел в кабинет подполковника, помешав секретарше сначала доложить своему начальнику о визите «важняка». Сыщик открыл дверь без стука, подошел к столу Харольского под бесконечно удивленным взглядом подполковника и положил на него папку с материалами дела об убийстве Быковской.
– Это я у вас забираю, – констатировал Гуров.
– К сожалению, не могу вам этого позволить, – мгновенно отозвался начальник Хамовнического ОВД, словно заранее подготовился к такому сценарию. – Вы же знаете, существуют определенные процедуры. Сначала к нам должен поступить письменный приказ из Главка, затем нужно составить акт приема-передачи дела с описью материалов, затем зарегистрировать все в канцелярии…
– Минуточку, – прервал словоизлияния Харольского сыщик, достал из кармана телефон и сделал вызов Орлову. – Товарищ генерал-лейтенант, я в настоящее время нахожусь в Хамовническом ОВД. Здесь есть дело, которое, по моему мнению, напрямую связано с убийством Киреева, которое я расследую. Однако начальник отдела препятствует мне в получении этих материалов, требуя письменного распоряжения за вашей подписью. У нас нет времени вести всю эту бюрократическую волокиту. Это может негативно сказаться на расследовании убийства заместителя мэра.
– Дай мне его сюда, – сухо распорядился Орлов.
– Я думаю, товарищ генерал-лейтенант, это не лучшая идея, – отказался Гуров. – Этот буквоед может не поверить, что по моему телефону именно с вами разговаривает. Считаю, что будет правильно, если вы позвоните ему в кабинет со служебного номера. Его-то подполковник Харольский должен наизусть знать.
– Жди! – распорядился генерал и отключил связь.
Пару минут два офицера полиции в упор рассматривали друг друга. Толстые щеки Харольского покраснели, а в глазах сверкала неприкрытая злость. Во взгляде же Гурова читалась легкая ирония. Он редко прибегал к подобным трюкам, обычно решая все вопросы самостоятельно. Но сейчас, во-первых, не хотелось тратить время на убеждение и уговоры. А во-вторых, сыщику очень хотелось проучить этого надутого индюка. Причем так, чтобы тот навсегда запомнил: если полковник Гуров что-то просит, ему нужно это дать!
Телефон на столе Харольского зазвонил меньше чем через
