— Мудрое решение, — ответила она. — У меня тоже еще много дел.
На ней было длинное темно-синее пальто и сапоги на высоком каблуке, что подчеркивало ее стройную фигуру. Длинный шарф грубой вязки был обмотан вокруг шеи до подбородка. Волосы все еще были выгоревшими от солнца, и веснушки продержались всю осень. Он подумал о часах, проведенных летними вечерами на берегу озера Мьёса, пока она не уехала. Он хотел привлечь ее к себе, поцеловать здесь же, у прозрачной воды, рассказать ей, что она и их встречи значили для него, но, казалось, у этой тишины в Арвике были глаза и уши. Валманн вдруг засмущался. Он положил руку ей на плечо, когда они повернули и направились к центру вдоль железной дороги. Они шли молча. Он не знал, о чем говорить. Ему так многое хотелось с ней разделить, обсудить, но время уходило, и пустота между ними росла, словно он уже уехал. Почему-то он не мог вспомнить, чем они занимались в субботу, кроме встречи с Тимоненом. Никто больше не упоминал о нем. Он крепко держал ее, словно хотел убедиться, что она все еще шла рядом.
Проезжая Конгсвингер, Валманн понял, что безумно проголодался: в кафе он лишь выпил кофе и съел пирожное. Он решил остановиться у заправки «Эссо» на перекрестке у Скарнеса, откуда ответвлялась дорога на Одал и Валлсет.
Здесь, на норвежской стороне границы, движение было более интенсивным. У заправки выстроилась очередь машин, а небольшой магазинчик был полон покупателей. Люди балансировали с кружками кофе, упаковками жареной картошки, хот-догами и газетами, пробираясь между стеллажей к выходу. Очевидно, в воскресенье все спешили вернуться домой, несмотря на перспективу провести весь день на колесах независимо от погоды и условий на дороге. Темное голое шоссе простиралось вдоль покрытых снегом полей. Заправочная станция была похожа на своеобразную базу и пункт питания для всех, кто проезжал в это последнее воскресенье октября по негостеприимной местности на востоке страны.
Стоя в очереди, Валманн наблюдал за молоденькими продавщицами. Темненькая и светленькая — им не могло быть больше двадцати, — приветливые, ловкие и быстрые. Он отметил про себя, что темненькая работала быстрее, но светленькая брала шармом. У нее улыбка была для всех, а не только для двух молодых типов, ошивавшихся у прилавка с сосисками. Ее короткая стрижка напомнила Валманну Аниту, какой она была прошлым летом. Под униформой просматривалась хорошая фигура, что вызвало воспоминания о любовном свидании в отеле «Оскар» вчера вечером и сегодня утром… Он разозлился сам на себя за то, что такие мысли пришли ему в голову, когда он случайно взглянул на молодую девушку, но не смог отрицать, что от этих мыслей поднялось настроение. Валманн попытался отвлечься, читая жирные заголовки газет, разложенных неподалеку на штативах: спортивная знаменитость задержана за вождение в нетрезвом виде, репортаж с королевской помолвки, дегустация вин, победитель лотереи, ураган на Карибах, звезда реалити-шоу осталась без денег. А совсем в уголке на полях он заметил крошечную ссылку на восьмую страницу, где была размещена статья о несчастном случае со смертельным исходом в Хедмарке. Под фотографией фотомодели, сделавшей операцию по наращиванию грудей.
Когда подошла его очередь, он так глубоко задумался, что совершенно забыл, что хотел купить.
— Кофе… И что-нибудь поесть.
— Что именно? — спросила девушка по-шведски. Это была блондинка, очень стройная, почти худая, невысокая, а двигалась она так, словно где-то училась этому — в школе манекенщиц или танцевальной школе. Волосы были забраны, и прямо за ухом виднелась татуировка. Валманн был поглощен своими размышлениями и даже не обратил внимания, что девушка говорит по-шведски. Влюбленный мужчина опасен, подумал он. Как тикающая бомба… Он где-то прочитал эту фразу и теперь понял, что так оно и есть. Более чем намека на флирт с симпатичной двадцатилетней девушкой он не допустит.
— А что вы можете предложить?
— Все перед вами. — Она встала перед ним и широко улыбнулась. Ее подруга поняла шутку и захихикала. Он тоже засмеялся, хотя и почувствовал, как кровь прилила к мочкам ушей. Девушкам палец в рот не клади, подумал он. Мы, мужики, выглядим рядом с ними как марионетки.
— Насколько я понял, у вас в Швеции ассортимент увеличился. — Валманн улыбнулся в ответ. Нужно было быстро придумать, что ответить, но он тут же об этом пожалел. Все было не так просто. Ведь не женщины определяли правила игры, а мужчины. Он вдруг ясно вспомнил мертвую девушку на обочине дороги. Так все заканчивалось, когда девушки отказывались играть по мужским правилам.
— Ха-ха, в Швеции… — продолжала блондинка по-шведски. — Швеция — это огромный зоопарк, где все звери бродят рядом с вами, становятся ручными, ленивыми и… импотентами! Она пихнула подругу в бок, и обе захохотали. — Будете что-то еще брать?
Он остановился прямо у левого поворота, где в пятницу вечером произошла авария. Машины уже не было, и только утоптанный снег на обочине говорил о том, что здесь поработала полиция. Снег на шоссе растаял. К счастью, подумал Валманн. Он остановился не для того, чтобы смотреть на пятна крови, а чтобы изучить следы, оставленные съехавшей в кювет «ауди». Там, где переднее левое колесо машины проделало глубокую рытвину в земле, он нашел осколки фар. Насколько он помнил, на дороге не было упавших деревьев или больших камней, даже поворот не был настолько крутым, чтобы стать причиной столкновения и разбитых фар. «Странно», — думал он, отвлекшись на кочку с вереском в проталине у его ног и веточку со спелыми ягодами брусники. И вдруг до него дошло: кто-то разбил фары намеренно.
Чтобы создать впечатление, что машину занесло серьезнее, чем это было на самом деле?
Чтобы создать впечатление, что раны у погибшей были последствиями аварии?
Тишина в лесу вокруг нарушалась только звуком падающего с веток и шлепавшегося в канаву снега. И шумом приближающегося автомобиля.
Две машины: одна с жертвой, а другая — чтобы на ней скрыться…
Валманн подумал, что он мог даже встретить эту машину на дороге в пятницу вечером, если преступники двигались в его направлении. Он быстро поправил себя: ну, разумеется, они двигались в его направлении, ведь «ауди» стояла капотом в сторону Хамара, и в нее врезались сзади. На снегу не было следов ни от разворота, ни от того, что кто-то давал задний ход. Валманн напрягся, пытаясь вспомнить встречные машины, всего их было три. Может, четыре. Как минимум, один трейлер. Но вспомнить конкретно каждую было невозможно. Это злило его, и еще его злило то, что он злился. В конце концов, он передал это дело полиции Конгсвингера. Это было правильно, ведь они были ближе всех к месту происшествия и смогли сразу приступить к работе. А теперь он стоял здесь с осколками разбитого стекла в руках и пытался найти взаимосвязь, размышляя о том, что это происшествие точно должно заинтересовать эксперта по приграничной преступности Тимонена. Однако у Валманна не было желания связываться с ним. Он даже почувствовал, как будто заочно соперничает с этим финном, и ощутил желание начать собственное расследование этого убийства, основываясь на своих наблюдениях и выводах. И, признавал он с неохотой, на личной заинтересованности и вовлеченности.
Арне Ватне не любил воскресенье, и этот воскресный день ничем особо хорошим не отличался, поэтому он даже обрадовался, когда зазвонил мобильник и раздался бодрый и веселый голос Дидриксена:
— Привет. Я тебя не разбудил?
— Разбудил? Нет, что ты… Вовсе нет.
Он плохо спал этой ночью, очень чутко, прислушиваясь в полудреме, не вошел ли кто в дом. Но никто этой ночью не пришел. Арне уже давно проснулся, позавтракал и сидел, зевая, перед телевизором, где по спортивному каналу показывали бесконечный репортаж о соревнованиях по гольфу в какой-то теплой стране. Во всяком случае, это позволило ему отключиться от всех его бесконечных размышлений. Но было еще кое-что, что он прочитал в газете, которую прихватил в магазине: она была мертва. Девушка на шоссе 24 погибла, ее сбили. Полиция искала неизвестного водителя…
— Я уже с полседьмого на ногах.
— Отлично! — прокричал в трубку Дидриксен. — Слушай, давай прямо к делу…
А дело касалось строительных материалов. У водителя, который должен был их привезти еще до выходных, сломалась машина, но сейчас он уже был в пути и должен был приехать в Конгсвингер через несколько часов. Вечером ему нужно ехать дальше, и Дидриксен не хотел, чтобы груз с дорогим деревом оставался без присмотра до понедельника, учитывая обилие мошенников в округе. Поэтому было бы замечательно, если бы Арне смог подъехать и занести материалы внутрь, естественно, за отдельную плату.
— Считай, что я уже еду, — ответил Ватне, почти перебивая Дидриксена. Он подумал об Анне, потому что все же хотел быть дома, когда она вернется, приготовить вместе ужин, пообщаться. Но тут же вспомнил о типе на «БМВ», которого он явно не хотел видеть. — Буду на месте до двух.
