– Дождь, – задумчиво проговорил Дубов, заметив, что снаружи по оконному стеклу бисером скатываются светящиеся капли.
– Да, осень, – вздохнул Ливанов.
Дверь широко распахнулась. Первым вошел Портнов, громоздкий, жизнерадостный и деловитый. Сразу следом за ним проследовал молодой человек в забрызганном дождем плаще и в кепке, надвинутой на глаза. В руке он держал чемоданчик, на котором тоже поблескивали водяные брызги. За его спиной Дубов усмотрел еще две фигуры – финансиста Волкова и здоровенного парня из охраны в строгом черном костюме. Они тоже вошли в кабинет, но охранник остановился возле двери и больше никуда не пошел. Скрестив на животе руки, он замер у порога, преданно глядя на хозяина.
Молодой человек с чемоданчиком в руке негромко поздоровался с Ливановым и пожал руку Дубову. Выглядел он неважно, точно его мучила какая-то скрытая болезнь – бледноватое лицо, напряженный взгляд, крепко сжатые губы. Пожимая его холодную ладонь, Дубов чересчур крепко сжал ее и строго посмотрел земляку в глаза.
– Прошу, господа, присаживайтесь! – объявил Портнов, занимая место во главе начальственного стола. – Посидим рядком да побеседуем ладком… Так, кажется, говорится?
Все расселись вокруг стола и с любопытством посмотрели на человека с чемоданчиком. Он неуверенно покосился на Дубова и, получив от него ободряющий кивок, решительно положил свою ношу на край стола. Щелкнули замки.
– Минуточку! – вдруг произнес Портнов. – Может быть, вначале несколько уясним себе ситуацию? Сделаем, так сказать, преамбулу? – Он вопросительно посмотрел на Дубова. – Все-таки конкретных слов не произнесли пока ни вы, ни я. Может быть, определимся в наших намерениях?
Дубов слегка улыбнулся.
– Мы лучше в них определимся, если увидим нечто конкретное своими глазами, – заявил он. – Если после демонстрации у вас не возникнет никаких вопросов, конкретику можно будет убрать в сейф и приступить к переговорам. Согласны?
Портнов хмыкнул и оглядел своих замов.
– А вы очень энергичный и креативный молодой человек! – похвалил он Дубова. – Далеко пойдете! Вы умеете рисковать.
– Да, это у меня получается, – скромно ответил Дубов и сделал знак своему земляку Ситкину.
Тот откинул крышку чемоданчика. Все увидели перевязанные бумажными полосками аккуратные пачки долларов. Количество пачек оказалось не слишком велико, сказать, что чемодан набит деньгами, было бы преувеличением, но сумма, которая в нем находилась, была, несомненно, кругленькой. Портнов еще раз обвел всех присутствующих взглядом, хмыкнул и, погрузив пальцы в потайной карман, достал вскоре оттуда связку ключей.
– Давай, Сергей Иванович, пересчитай, зафиксируй, подготовь расписку и определи на место. А мы пока с Семеном Семеновичем поговорим.
Волков взял ключи, обошел стол и подхватил с края стола чемоданчик. В кабинете на миг воцарилась почти благоговейная тишина. Все невольно провожали глазами Волкова, торжественно несущего раскрытый кейс поближе к сейфу. Только когда щелкнула металлическая задвижка, блокировавшая выдвижной столик в стене, все немного успокоились. Волков поставил чемоданчик перед собой и склонился над ним.
– Итак, – внушительно произнес Портнов. – Я вас слушаю!
– Да, я сейчас, – кивнул Дубов и нахмурил лоб. – Только достану кое-какие бумаги.
Он сунул руку во внутренний карман пиджака, и в этот момент произошло нечто странное. Волков, стоявший у сейфа, издал какое-то бессвязное восклицание и резко обернулся. Глаза у него буквально выкатывались из орбит.
– Владимир Борисович! – воскликнул он таким голосом, каким на корабле кричат «полундра». – Тут что-то не так!
Все разом повернули головы в его сторону, даже охранник, как изваяние стоявший у дверей. И все упустили момент, когда Дубов вскочил, неуловимым движением выхватил из-под пиджака пистолет, зажал толстую шею Портнова локтем и приставил дуло к его виску. Теперь окаменели все, находившиеся в кабинете.
– Сохранять спокойствие! – на удивление ровным голосом произнес Дубов, внимательно оглядывая присутствующих. – А то уникальные мозги вашего шефа испортят интерьер этого уютного местечка. Я не шучу. Если кто двинется, стреляю. И не в одного Владимира Борисовича. Владимир Борисович, подтвердите, что умирать вам еще рановато! – Предложение звучало почти дружески.
– Да-да! – сдавленным голосом пробормотал Портнов. – Сохраняем спокойствие, господа! Не нужно глупого геройства! Делайте, чего он скажет! Потом мы все равно с ним рассчитаемся.
– Я предпочитаю получить полный расчет прямо сейчас, – усмехнулся Дубов. – Давай, Ситкин, займись этим дуболомом у входа, а потом проверь сейф! Остальные тихо ложатся на пол, кладут руки на затылок и берегут жизнь своего шефа.
Ошарашенные сотрудники агентства покорно сползли на пол и замерли в предписанной им позе. В руке у Ситкина тоже появился пистолет. Прицелившись в охранника, он приказал ему повернуться лицом к стене, потом подошел вплотную и проверил у него карманы.
– Он без оружия, – сообщил Ситкин Дубову. – Вот мобильник конфисковал.
– Сейф! – коротко произнес Дубов.
Ситкин размахнулся ногой и сильно ударил охранника под колено.
– На пол! – рявкнул он. – Мигом!
Охранник охнул от боли и без особого сожаления тоже занял лежачую позицию. Поигрывая пистолетом, Ситкин вернулся к сейфу, отобрал у притихшего Волкова ключи и принялся возиться с замком сейфа. В комнате воцарилась почти гробовая тишина.
Наконец сейф был отперт. Ситкин запустил в него руки по локоть и принялся копаться в содержимом. Потом он удовлетворенно хмыкнул и стал быстро перебрасывать в кейс найденные там пачки денег. Возился он совсем недолго, но успел проверить все отделения сейфа. Служебных бумаг он не касался.
Тем временем Дубов проверил карманы Портнова и остальных заложников. Их бумажники, ключи и телефоны перекочевали к нему в карманы. Потом он обрезал провод стационарного телефона и кивнул Ситкину:
– Запускай машину!
Ситкин вручил ему уже запертый портфель и полез куда-то за пазуху. Оттуда он извлек бурого цвета предмет, напоминающий консервную банку. Уже направляясь к двери, он что-то сковырнул с торца этой банки и швырнул ее под стол начальника. Когда они с Дубовым выскочили за дверь, по кабинету уже начал расползаться удушливый зеленоватый газ. Пиарщики закричали.
Дубов хладнокровно захлопнул дверь и выверенным движением вставил в замочную скважину ключ. Крики за дверью усилились, а потом резко оборвались, послышался кашель.
– В лифт! – негромко скомандовал Дубов.
Лифт оказался заблокированным. Ситкин побледнел еще сильнее. Дубов мельком взглянул на него и нахмурился.
– Похоже, они как-то сумели дать сигнал тревоги, – констатировал он. – Спускаемся своим ходом. Без паники! Главное, чтобы шум не вышел за пределы этих стен.
Ситкин молча кивнул. Его трясло.
– Спрячь пушку! – тихо сказал Дубов. – И веди себя как можно естественнее. Не дергайся. Первый раз, что ли?
– А-артисты тоже волнуются, когда а-аншлаг, – слегка заикаясь, попытался шутить Ситкин. – До сих пор мы не выступали при таком скоплении народа.
– Молодец, даже в такую минуту думаешь о народе! – похвалил Дубов. – А я вот только об одном – как бы ноги унести. Потому спокоен и собран. И тебе то же советую. А то загремим под фанфары.
– Ладно, Герман, я спокоен, – будто уговаривая самого себя, сказал Ситкин.
Дубов поморщился.
– Договаривались же – никаких имен, – процедил он с досадой. – Вообще лучше молчи и думай о чем-нибудь хорошем. Я сам тебя выведу.
Они быстро, но без излишней торопливости стали спускаться по лестнице. В притихшем здании не слышалось сейчас ни звука, и это нервировало Дубова. Он помнил, что шум веселящейся компании был слышен даже из кабинета Портнова. Сейчас никакого шума не было. Он приготовился к любым неожиданностям, но сказать, что это была стопроцентная готовность, было нельзя – пистолет, рукоятку которого он сжимал в кармане брюк, был всего лишь искусной имитацией боевого оружия. Он мог производить оглушительные звуки, но убить из него нельзя было даже мухи. Его партнер был вооружен не лучше. Они блефовали.
Неожиданность не замедлила себя ждать. Но она оказалась совсем не такой, какой представлял ее Дубов. Эта неожиданность огорчила его до предела.
На площадке третьего этажа неожиданно возникла невысокая женская фигурка – нарядное платье, короткая стрижка. Дубов узнал женщину мгновенно. Он улыбнулся самой теплой улыбкой, но ни на йоту не сбавил скорость. Только развел на ходу руками и проговорил с сожалением:
– А мы уже уходим, увы! Дела! Надеюсь, впрочем, что встреча наша не будет последней!
Женщина смотрела не столько на него, сколько на чемоданчик в его руке. Чем-то этот предмет приковал ее внимание.
