— Он пишет: «ювелирные изделия», — заметил Денисов. — По-моему, там их не было.
— Не было, — подтвердил Хасянов. — Но он и не настаивал. Сказал: «Видимо, в другом чемодане».
— Странно. Наверное, в бауле было еще что-то? Малоценные предметы, бумаги. Вы же не включаете их в акт?
— Всего не включишь.
— Припомните.
— Несколько блокнотов. Какой-то бланк… Я еще заинтересовался! — Вспоминая, Хасянов, казалось, не испытывал ни малейших затруднений. — Незаполненный.
— С печатью?
— Без. Вроде акта.
— Может, протокол? Или постановление?
— Вспомнил! Постановление какое-то, незаполненное — пустой бланк.
— Это бланк постановления на обыск, — сказал Денисов Антону.
Заведующий, молча листавший акты, поднялся, зажег второй светильник, снова склонился над бумагами. Денисов обратил внимание на то, что портфель и целлофановый пакет, которые они утром осматривали, так и стоят на виду, у стола.
— Надо их положить опять на стеллаж. Заведующий поднял голову.
— За ними придут?
— Возможно. Поставьте нас сразу в известность.
— Обязательно. Вещи выдавать?
— Да.
— Супруга просила позвонить ей на работу, — сказал помощник, когда Денисов вместе с Сабодашем вошел в дежурку.
— Спасибо. — И тут же забыл об этом, увидел Баракаева. — Из шестьдесят восьмого отделения так и не приезжали? Еще раз здравствуйте.
— Привет. Нет, не приезжали. Нас с женой просили самих заехать на Курский, в отдел внутренних дел. — Баракаев нетерпеливо посмотрел на часы. — Там подозреваемые, все готово для проведения опознания. И там же должны решить, какое следственное подразделение по территориальности будет вести дело. А я, как всегда, дожидаюсь жену!
— Опаздывает?
— Сверх меры. — Он снова посмотрел на часы. — Правда, есть смягчающее обстоятельство. Не на кого оставить малыша. Теща должна ее подменить.
Адвокат выглядел импозантно. Все входившие в дежурку обращали на него внимание.
— Перейдем в соседнюю комнату. Из окна будет видно…
— Нам тоже на Курский, — пробасил Антон. — Возьмете?
— О чем речь?
— Сюда, по коридору…
Они обосновались в комнате рядом с дежуркой. Отсюда хорошо было видно стоянку служебного автотранспорта и всех, кто сворачивал с платформы к отделу внутренних дел. В час этот, не отмеченный уголовной статистикой, в комнате для заявителей, кроме них, никого не было.
— Сегодня у вас свободный день?
— И вчера, позавчера. Перерыв. Представляете? Эксперты запросили столько времени для подготовки заключения и ответов на вопросы!
— Так много? — удивился Антон.
— Ими занималось Главное управление БХСС! Преступная группа дельцов! Подсудимые и стороны задали в общей сложности около трехсот вопросов, связанных с проведением бухгалтерских экспертиз…
— Подпольные миллионеры?
— Были и такие. Но ваши товарищи хорошо поработали. Деньги, ценности, меха — все изъято.
— Подсудимые под стражей?
— Основные под стражей. Но есть с подпиской о невыезде, на свободе.
Еще по дороге во Внуково в машине Денисов обратил внимание на рассказ Баракаева о взаимоотношениях бывших соучастников. Можно было представить, какая борьба велась между ними вне суда. Думая об этом, инспектор связал перипетии этой борьбы с самочинным обыском у адвоката.
— А ваш подзащитный?
— Тхагалегов Валерий Павлович. Пока велось дело, год отсидел. Сейчас на свободе.
— Жена к нему так и не вернулась?
— Нет, — Баракаев улыбнулся. — Он и сейчас занимается семейными проблемами. Суд разрешил ему на три дня выехать из Москвы. Для устройства личных дел.
То, о чем Баракаев говорил, могло иметь отношение к судьбе разыскиваемой Денисовым и Сабодашем переписки. Из-за случайной неисправности в ячейке, думал Денисов, переписка, возможно, попала в котел большого судебного процесса, в котором участвовал Баракаев, и могла, в лучшем случае, сгинуть среди других бумаг, а в худшем — чем черт не шутит — стать, чьей-то ставкой в борьбе привлеченных к уголовной ответственности дельцов за то, чтобы остаться на свободе.
— Надеется помириться с женой! — Баракаев покачал головой. — Какой наив! В конце судебного следствия! Перед самым обвинительным приговором.
— Другие подсудимые, я чувствую, более… — Денисов искал слово, — зубастые! — Он проверял свою мысль.
Баракаев простер руки.
— Никакого сравнения! Так преобразились, пока под стражей! Теперь это законченные уголовники. Вчерашние собутыльники перегрызлись как волки. Я вам не зря сказал, что боюсь за документы, когда суд предъявляет им для ознакомления доказательства. На все способны! В одних вопросах они блокируются, в других — стремятся топить друг друга. Хоть в стакане воды…
Денисов вынул из блокнота заявление, которое они изъяли на складе невостребованных вещей. Написанное от имени адвоката, оно содержало просьбу о выдаче перенесенных из ячейки картонной коробки и баула.
— «От Баракаева…» Гм! — Адвокат пробежал глазами заявление. — Хотел бы я познакомиться с автором!
— Вы могли его видеть. Мне как раз и хотелось это проверить. Лет тридцати пяти. На нем куртка на застежках, шапка из нерпы. Может, встречался в зале суда?
Адвокат еще раз просмотрел заявление, вернул Денисову.
— С подсудимыми мы видимся только в зале. Я имею в виду тех, кто не под стражей. Они в костюмах, в галстуках, без головных уборов. Совершенно не представляю, в чем они появляются на улице. Другие же сидящие в зале — родственники. Не знаю. На Тхагалегова, по крайней мере, ваш знакомый не похож…
— Тхагалегов… — Денисов убрал бумагу в блокнот. — Куда ездил? В Орел? — Он догадался об этом.
— Именно! До вынесения приговора предстал, так сказать, перед семейным трибуналом. Да еще в конце судебного следствия на нашем процессе!
— В Орле тоже произведен самочинный обыск. Знаете?
— Мне никто не говорил! — Баракаев взглянул в окно и сразу засуетился. — Наконец-то! Думал, сегодня уже не уеду! Пожаловала… Ну, вы готовы?
— Да. Так когда конец судебного следствия? — успел спросить Денисов.
— Пойдемте. — Адвокат уже шел к дверям. — Судебное следствие? Оно заканчивается завтра.
6
Знакомый Денисову ночной инспектор выглядел основательно вымотанным: соображал с трудом и никак не мог схватить суть разговора.
— Ты приехал один? Или вместе со следователем? — Он несколько раз задал Денисову один и тот же вопрос. — Кто у вас ведет дело?
— Пока никакого дела. Со мной Антон Сабодаш. Ты его знаешь, дежурный.
— Еле ворочаю мозгами. — Инспектор был уже в годах, опытный. Он очень хотел спать, понимал, что временами говорит невпопад и только посмеивался над собой. Лицо у него было тяжелое, с набрякшими подглазьями. — А в принципе теперь можно здесь обойтись без меня.
— Почему же не уходишь?
— Инерция!
Денисов хорошо представлял его состояние.
— Теперь говори, что тебе от меня…
— Что можно сказать о задержанных? Что они за люди?
— Пока нуль информации. Не знаю даже их настоящих фамилий.
— Они не называют себя?
— Называют. Но адресное бюро данные не подтверждает.
— Значит…
— Кое-что могу предположить. Один недавно освободился из колонии. Тот, что старше. Типичный фармазон. Мы дали ориентировку. Второй тунеядец. Активной роли не играл. К вечеру скиснет. Короче, сам увидишь.
— «Борис» есть среди них? Может, фамилия второго начинается с Б? У нас шифр «Б-042».
Инспектор тряхнул головой.
— Могу поручиться только за свою фамилию. Она с другой буквы. Тебе известно.
— Известно… Как вы тут считаете; почему последний обыск они провели именно в Орле?
— Есть версия. Тот, что старше, в куртке, с капюшоном, утверждает, что раньше жил в Орле.
— Его нужно предъявить на опознание кладовщику камеры хранения, который выдавал вещи Баракаева.
Инспектор пожал плечами.
— За чем же дело? Действуй.
— Можешь показать документы, записи, которые изъяли в Орле на самочинном обыске?
Инспектор кивнул на лежавший на столе конверт.
— Читай…
Документов было немного, Денисов выложил их на стол, внимательно просмотрел все: накладные, несколько полуделовых писем, блокнот с адресами.
— Икру в банках изымали? — спросил Денисов.
— Две банки по полкило. Сдали в холодильник ресторана.
— Они — как визитные карточки всех, у кого произвели обыски.
Денисов остался доволен: ничто не противоречило логике событий, как он ее себе представлял.
— Точно. Как визитные… — Инспектор прикрыл глаза. — Этот потерпевший из Орла — работник рыбного магазина. Как и его бывший зять — Тхагалегов. Тот обвиняется в посредничестве при передаче взяток.
