Ознакомительная версия.
Увидев его искреннее смятение, Мила засмеялась еще громче и веселее, хлопая себя руками по бедрам, по коленкам, затянутым черной кожей.
Антон совершенно обалдел. Так он еще никогда не влипал! И девушка это видела и прекрасно понимала. И потому смех ее был не иронический, а добрый, дружеский…
— Ты извини меня, Антон, — сказала она наконец, вытирая тыльной стороной ладони глаза, которые, похоже, у нее слезились от смеха, — я совсем не хотела тебя разводить. Это перед мужиками надо было выглядеть, иначе б они… ну сам знаешь, послали бы подальше, и дело с концом. У нас ведь бабе в мужской разговор вмешиваться не положено, понимаешь?
— А то… — пришел в себя Плетнев. — Везде так… Но ты меня тоже, пожалуйста, прости…
— За что? — удивилась Мила, глядя на него ясными глазами.
— Ну я… это… — Он попытался показать на себе руками, как держался за нее во время долгой поездки и как ему за эту его вольность теперь неудобно перед ней. — Ну ты… это… А?..
— Здорово излагаешь! — восхитилась девушка. — Э-э-э! Постой, да ты, может, решил, что я — «голубой»? — Она отрицательно затрясла головой, отчего волна волос вихрем окутала ее голову. — Не, я — совсем нормальная! — Она снова захохотала, окончательно выбивая Антона из колеи.
И он сообразил, что самое лучшее для него — не объясняться, а принять все, как есть. И тоже захохотал как сумасшедший.
Так они и смеялись — от всей души и будто подначивая друг друга к новым приступам смеха. Пока не устали. Она перекинула ногу через мотоцикл, сев боком, он присел рядом с ней, приобняв девушку рукой. Посмотрели друг на друга.
— Ну цирк… — устало выдохнул Плетнев.
— Не, ты понимаешь, — снова вернулась к своим объяснениям Мила, — если б я им заявила, что мой папа — Слон, они б меня запросто послали подальше. Ну и тебе пришлось бы с троими возню устраивать. Да еще б и ты загрузился: вот, мол, девка за меня заступается, так ведь?
— Ну не совсем, конечно, но лучше тебе было бы оказаться в стороне.
— А ты уверен, что разобрался бы с ними? — с интересом спросила Мила.
— Без сомнения.
— Такой крутой?
— Нет, Мила, школа… да и практика многолетняя.
— Чего-нибудь из спецов?
— Правильно мыслишь. Поэтому и ломать их мне нельзя — приравнивается к применению боевого оружия.
— О как! Значит, я все правильно сделала. Я так считаю: если можешь выручить человека, надо это делать. А подраться у нас ты всегда успеешь, наверняка поводов найдешь немало, пока будешь друга своего искать. Ну, к примеру, окажись тот водила с дружками не цемдолинскими, а портовыми, я бы не стала вмешиваться: себе дороже. Да мне им и сказать нечего. Слон для них — не авторитет.
— И правильно, нечего девушке зря рисковать… Слушай, Мил, а что, ты часто так вот парнем прикидываешься?
— А я не прикидываюсь. Просто говорю не «я пошла», а «я пошел» — и все. Под шлемом-то лица не видно. А все остальное, — она лукаво посмотрела на него снизу вверх, — ты ж сам небось уже обратил внимание?
— Ты извини, — снова завел он свою шарманку.
— Да ладно тебе! — отмахнулась она. — Я, когда была помоложе, слыхала про себя от соседок… Те матери говорили, мол, девка без сисек — как яхта без киля. Ну и чего? Сперва обидно было, чуть не заревела, а потом плюнула. Все, чего надо, есть, и все — мое. А кому не нравится, пускай топает!..
— Ну и молодец. И зря ты всяких дур слушаешь!
— Да никого я уже не слушаю… Чего комплексовать? Вот только б еще бабские интонации убрать, тогда б вообще…
— Чего — вообще? — Антон уставился ей в глаза. — И зачем? Ты ж красивая девушка. И голос у тебя… Одно удовольствие слушать, ей-богу!
— Ну спасибо… — Мила легко отмахнулась ладонью с перчаткой. — У меня теперь другие интересы, не женские… Мотоцикл вот… Компы… Железо всякое…
— Ты что, и в компьютерах разбираешься? — удивился Плетнев, но сообразил, что ничего здесь удивительного нет: время такое. И поколение рано повзрослело.
— А ты разве — нет?
— В мое время… Когда меня учили, Милочка, у нас такого понятия еще не было. Меня совсем другому учили. И я тоже учил…
— И научил? Это — «горячие точки», что ли, всякие, да?
— Вот видишь, какая ты умница. Значит, и мозгами тебя Бог не обидел. И вообще ничем он тебя не обошел! И мотоцикл ты водишь просто классно! И красивая ты девчонка! И храбрости тебе не занимать! И даже родитель у тебя и тот — Слон. Так что успокойся!
— А я и не волнуюсь! — Она посмотрела на него и опять кокетливо тряхнула головой так, что светло-серебристые волосы веером закрутились вокруг ее головы, мазнув своими кончиками Плетнева по губам, будто опахалом.
— А я видел живых слонов, — почему-то вырвалось у Антона. Вот уж о чем он меньше всего думал.
— Эка невидаль! — усмехнулась Мила. — В любом зоопарке…
— Нет, я их на воле видел… там. — Плетнев качнул головой в ту сторону, где скоро уже должно было появиться солнце.
— На Востоке?
— В Африке.
— А чего ты там делал? — Она посмотрела на него заинтересованно.
— Что умел… Чему научили… Только не подумай, что я хвастун, нет. Просто вспомнилось сейчас почему-то… Высокие такие, здоровые… важные… целое стадо. И слоненочек — вот такой, — он показал на мотоцикл, — может, чуть больше. Смешной… Мы отошли в сторону, чтоб дать им дорогу… Слушай, Мил, запиши мой мобильный, а? Извини, что я…
— Да чего ты все извиняешься? — Она с любопытством взглянула на него и улыбнулась. — Все равно записывать я ничего не буду, понял? Я, когда приезжаю к родителям, и свою мобилу отключаю, и на чужие вызовы не отвечаю. Закон. А если кто-то захочет вдруг меня увидеть, — добавила она многозначительно и, не выдержав серьезности, подмигнула Антону и засмеялась, — то он запросто найдет меня в «Снасти».
— А что это за «Снасть» такая?
— Интернет-кафе на набережной, в центре. Я там фактически каждый вечер бываю. И меня там все знают… А ты теперь у них, что ли? — Мила кивнула на красную вывеску у дверей горпрокуратуры.
— Нет, не то чтобы, но в некотором роде… Тот, кого я ищу, работал в Москве, в Генеральной прокуратуре. Но во время теракта был тяжело контужен. Ну и… словом, надо его найти… Жена его волнуется, товарищи…
— Ладно, помощь понадобится, расскажешь потом. Поеду.
Антон поднялся, поправил сумку на плече. Мила легко перекинула ногу через руль, села верхом, надела шлем, заправив под него волосы, завела двигатель и протянула Антону руку. Он взял ее и сжал обеими ладонями, словно не зная, что делать дальше — целовать? отпускать?
— Чего, так и будем? — глухо донеслось из-под шлема.
Решился: поцеловал и отпустил будто выпорхнувшую из его рук ладонь.
Девушка взмахнула ею, и мотоцикл почти прыжком рванул вперед, огласив сонную, провинциальную улицу ревом мощного мотора. Через десяток секунд все стихло вдали.
Антон постоял, посмотрел вслед, грустно усмехнулся и стал подниматься по ступеням к двери. За ней наверняка должен был находиться пост дежурного милиционера.
Глава пятая ТЕТКИНЫ СТРАДАНИЯ
Утро для всех коренных жителей и приезжих в этом городе началось с двух главных вопросов: дали свет или нет? И если нет, то когда дадут? Немедленно следовало и разочарование: света не было, и когда будет, одному Богу известно. По городу поползли, словно распространяясь волнами от брошенного в воду камня, вполне правдоподобные слухи о том, что в компьютерной программе, о которой так много и хвастливо заявляли ее создатели — из местных умельцев, — произошел непредвиденный сбой, после чего лавиной пошло так называемое веерное отключение городских объектов от единой системы энергопитания. Одним словом, во всем виновато городское руководство, которое поручило подготовить программу и принять на себя управление сложнейшей хозяйственной отраслью непрофессионалам, а проще говоря, неучам. И когда произошло неверное распределение электроэнергии, резко увеличилась нагрузка на подстанции, возникло перенапряжение в сетях — порядка миллионов киловатт, после чего система, работавшая к тому же в тестовом режиме, естественно, не выдержала таких сумасшедших перенагрузок. Иначе говоря, местные программисты, не имевшие опыта внедрения подобных крупных компьютерных систем управления, оказались далеко не на высоте.
Но это говорили те, кто хоть как-то разбирались, или делали вид, что разбираются, в сложившейся ситуации. А для обыкновенных жителей города, грубо говоря, для его обывателей это означало, что в их квартирах потекут холодильники, простоявшие всю ночь без электричества. И в магазинах — больших и малых — это предвещало огромные убытки. Там ведь не кило сосисок хранилось, как в домашнем холодильнике, а тонны и тонны мяса, рыбы, птицы. Та же печальная участь ожидала и торговые предприятия, связанные с питанием — широкую сеть ресторанов, кафе, закусочных, — город-то южный, лето, отпускная пора, полно приезжего народа…
Ознакомительная версия.
