Ознакомительная версия.
«А Пашка, — продолжала она размышлять, ворочаясь в одиночестве на своей горячей перине, — как тот кот, что сметанку слизнул, видать, чует-таки свой грех. Ишь ты, на диване улегся, обиженный он хозяйкой! А правильно, не распоряжайся без спросу! Глаза-то залить успел, а про поросенка забыл, не покормил вовремя. И на что ты тогда такой сдался, если простых дел не понимаешь? Память у него, вишь ты, пострадала, стало быть, после того, как Владька его маленько треснул по кумполу, — и правильно! Допросы он будет устраивать…»
Так, за сердитыми мыслями и заснула уставшая Полина Петровна, даже и не предложив «как бы мужу» перестать дурить и занять свое положенное место на перине, рядом… хоть какая-то польза от мужика, чтоб его черти… А он и сам-то не шибко добивался этой… близости…
Поднялась она, как обычно, около семи утра — мужа собрать, самой позавтракать, поросенку плеснуть на день. Да мало ли утренних дел в собственном доме? Вон, на крыльце, одна из перил шатается, так показать надо, приказать, а сам ни за что не догадается!
И за своими обычными ежедневными заботами Полина Петровна как-то не сразу обратила внимание, что во дворе у нее появился чужой человек. Не разглядев, решила, что Владик наконец-то пришел, и шустро открыла входную дверь на веранде. Но увидела совсем не молодого, а мужчину в возрасте, причем мужчину, видно было, ухоженного, стало быть, не бедного, не чета ее Пашке. Он уж точно был не Владька. И какое-то неприятное предчувствие словно бы задело ее своим невидимым крылом. Не понравился ей утренний посетитель.
Нет, Полина Петровна не была, как говорится, физиономисткой, чтоб по выражению лица определять характер человека, но, ежедневно вращаясь в крупном универмаге среди масс незнакомых ей людей, она привыкла верить своему первому впечатлению. Покупатель — он ведь разный приходит, и каждый норовит к себе персональный подход потребовать от работников прилавка. А ну как не угодишь? Такой тарарам поднимет, чертям тошно станет! А сам-то…
Определенно не понравился ей «упакованный» в дорогое мужчина, приехавший на такой же дорогой машине — она стояла за калиткой, — неприятности за ним наверняка по пятам бродят. Но тот подошел, приветливо улыбнулся и спросил, не здесь ли проживает Полина Петровна Бобровкина?
— Ну, — неприветливо кивнула хозяйка. — А чего, собственно, надо? Ежли какое дело серьезное, то у меня совсем времени нету, на работу пора, а я еще и куска в рот не кинула.
— Я не займу у вас много времени, — снисходительно ответил незнакомец. — Всего два слова. Я по поводу Владислава Сергеевича Гундорина, племянника вашего…
— А что случилось? — невольно вырвалось у Полины Петровны.
— Ничего не случилось. — Незнакомец пожал плечами. — Просто я его разыскиваю, он мне срочно нужен.
— Ну-у… — протянула тетка, — и ищите себе на здоровье. Ничем вам помочь не могу, не видела я его. Давно.
— Дак это… вчера… — Пашка высунул за дверь свою лысину и вопросительно уставился на супружницу.
— Брысь, — спокойно прореагировала она. — Вот этот дурачок, он говорил, что якобы вчера заходил какой-то парень, который назвался ему моим племянником. Но с дурачка и спроса нет, толком не спросил, ничего сам не узнал, не объяснил. Парень тот вроде бы обещал вечером снова зайти, но так и не появился. Вот и не знаю, он ли был… А племянника своего я в последний раз лет десять, не меньше, назад видела, поди и не узнаю теперь. А вам-то какая забота? И почему ко мне? У него свой дом есть, мать…
— Да был я вчера у Лидии Константиновны. Это она мне и сказала, что Влад к вам отправился. И адрес ваш дала… А нужда какая? — продолжил он, видя, что женщина как-то неохотно реагирует на его слова. — Конечно скажу. Работал он у меня. В речном порту, на разгрузке-погрузке. Бригадиром, временным. Ну и надоело парню, я ж понимаю, несерьезное дело для молодого, поскольку разовое. Вот и решил сюда податься, более подходящую себе работу найти…
— Ага, — снова высунулся Пашка, — он и у меня интересовался, как на завод ко мне… это…
— Иди в дом! — уже сердито обернулась к нему Полина Петровна, но голоса не повысила, только посмотрела, и тот исчез.
— Ну вот, видите. — Незнакомец развел руками.
Может, он ожидал, что его пригласят в дом? Похоже на то, но Полина Петровна не собиралась этого делать. Какое-то неясное подозрение, интуиция, что ль, о которой она и представления не имела, настораживала ее.
— Поняла, не дура, а вам-то он зачем?
Он усмехнулся:
— Парень больно хороший, терять такой кадр жалко. А у нас как раз новая бригада создается. Такая, оперативная, как когда-то, — дырки закрывать. Вот мы его и хотели… в бригадиры. А здесь-то я по служебным делам, с подрядчиками… И заодно решил прозондировать, может, согласится, вернется? Все-таки дом родной.
— А зовут-то вас как?
— Простите, не представился. Меня зовут Арсением Григорьевичем Находкиным. Замначальника порта, да он знает…
— И документ у вас имеется? — словно бы без всякого интереса, спросила тетка, не спуская с него глаз.
— А как же? — улыбнулся мужчина. — В машине, в барсетке. Так, говорите, вы его еще не видели? Ну, я думаю, обязательно заглянет. А вы ему тогда скажите про меня. Я пробовал прозвониться, но его мобильник не отвечает, может, зарядка кончилась? Или деньги? Так пусть позвонит, у него есть мой номер. А я поеду тогда, уж извините, тоже времени маловато. Всего вам доброго.
— До свиданья, — сказала Полина Петровна вслед негромко, он мог и не услышать. И лучше б не возвращался. Ох, недоброе почуяла она в его широкой улыбке. Волки так улыбаются, когда свежую кровь чуют. Видела она, в кино каком-то, запомнилось…
— Ну, чего? — только что не подпрыгнул на стуле Пашка, так ему любопытно было знать, чем разговор закончился.
— А ничего! — теперь уже от души рявкнула на него Полина Петровна. — Не твоего собачьего ума дело! Не суй свой поганый нос, пока не откусили!.. Ишь, волнуется он, благодетель… А документ так и не показал! Ушел от ответа! Ох, неспокойно на сердце за племяша, поди, в дурную историю попал… Лидке, что ль, позвонить? Так я не помню ихнего телефонного номера… В общем, так. Ступай на работу и больше в это дело не лезь. А то… уволю подчистую! А если Владьку увидишь, вели ему ко мне идти, прямиком, туда, в магазин, и без разговоров, понял?
— Понял, — неохотно буркнул Пашка, почесывая пятерней лысину.
Но Полина Петровна видела, что ничегошеньки он не понял, а нос совать все равно будет, такой уж дурацкий характер, ничего с этим не поделаешь… Да и то, а куда его? Выгонишь, так в бывшей собачьей будке на ночлег устроится, соседям на позор, с него-то станется…
И она сердито подхватила чугунок с варевом для поросенка и торопливо отправилась в сараюшку, где ожидал своего завтрака Хрюн.
Хоть и не подавал Денягин виду, что его разозлило тупое бабье упрямство гундоринской тетки, но, сев в машину, он дал-таки волю своему чувству. И хорошо, как говорится, сбросил стресс, выматерившись от всей души. Ну и что теперь делать? Ведь не «мочить» же их! Хотя стоило бы…
С одной стороны, размышлял он, осталось впечатление, будто тетка что-то знала о племяннике, то ли вообще, то ли от него самого. Отсюда и осторожность в ответах. А с другой — вроде она и сама в растерянности, так как ничего понять не может. Но козел тот наверняка знает, поэтому она его и одергивала. Сидеть здесь в такой заметной машине и ждать, когда парень появится, глупо. Он только увидит — и уже не подойдет даже близко к теткиной калитке. А что он здесь, это точно. Сам же обмолвился, что давно у нее не был, да и тетка подтвердила: что-то около десяти лет не виделись. Наверное, правду сказала…
А кстати, козел-то на каком-то заводе работает, куда и парень хотел устроиться. Значит, он и отправится на работу. Вот по дороге его и можно перехватить, а потом взять за куриное его горлышко и показать наглядно, что с ним станет, если правды не скажет. А там и видно уже будет. Это, пожалуй, решение. Ведь если звать кого-то на помощь из Воронежа, бог весть сколько времени будет потеряно абсолютно без всякой пользы, а самому следить — сил не хватит. Да и в засаде сидеть в его-то годы — не годится, западло, как сказал бы всякий нормальный пахан. А он-то — небось, повыше, чем какой-нибудь пахан!
И Василий Савельевич решил отъехать немного подальше, чтоб его машина от дома тетки не была видна, а сам он прекрасно мог наблюдать за ее калиткой…
Не прошло и часа, как из дома вышли оба, тетка и тот козел, что башку за дверь высовывал. Был он невысокого роста, на голову ниже женщины, щуплый и хилый, будто чахоточный, но… пути Господни неисповедимы. Значит, чем-то ее устраивал…
Денягин обратил внимание, когда разговаривал с этой Полиной Петровной, на то, что баба она далеко не пожилая, еще вполне пригодна для всяческих шалостей — и при теле, и на мордашку вовсе не так уж и дурна, а если приодеть да отдать в руки хорошей косметички?.. Опять же и хозяйство — какое-никакое. Завидная «невеста». Вот только характер больно командирский, не многие долго выдержат. Конечно, такой тетке без своего личного мужика под боком туговато. Но уж больно невидного какого-то выбрала себе — ни кожи ни рожи, и умом, вероятно, не Цицерон, это уж точно. Но, может, как некоторые считают, все, чего у мужика иной раз в наружности не наблюдается, так то в сучок пошло? Тогда другой разговор!.. Но все равно нелепая пара.
Ознакомительная версия.
