Ознакомительная версия.
И когда омоновцы ушли, сняв с их рук браслеты наручников, оба «предпринимателя» долго еще не могли прийти в себя. Слишком все как-то произошло стремительно и непонятно. Этот американец… ОМОН или СОБР — хрен их разберет… Налет, арест, обыск! Словно в дурном кино… Баснословные суммы, только что мелькавшие перед воспаленным взором, и полное фиаско!
— Ты не думаешь, что нас просто нагрели, как последних фраеров? — осторожно спросил Семен, потирая запястья рук.
— Я только об этом и думаю, — мрачно ответил Игорь. — Но откуда они могли узнать? И кто они?
— Действовали, как ФСБ, а кто на самом деле?.. Больше не придут?
— Они забрали только то, что им было нужно.
— Непонятно, — подвел итог Семен.
Глава пятая Беспредел на Новой Басманной
Обычно сдержанный Плешаков хохотал, слушая рассказ Глеба, демонстрировавшего в лицах торг американца с нерадивыми «предпринимателями».
Получилось так, что предложение Глеба, грамотно оформленное стараниями генерала Матюшкина, немедленно принесло ожидаемые плоды. Специалисты, хорошо разбирающиеся в медицинской проблематике, сели изучать добытые материалы. И уже их предварительные отзывы поставили перед Анатолием Ивановичем вопрос первостепенной важности: кто способен по достоинству оценить результаты данных исследований и, соответственно, готов будет выложить за них круглую сумму? О том, чтобы вернуть материалы обратно в институт, даже и мысли не возникало: растяпы просто обязаны понести наказание — и моральное, и, естественно, материальное.
Одновременно возникала и другая проблема: продажа должна быть совершена в максимально короткий срок. Ведь со времени ограбления института прошло больше трех месяцев, и рассчитывать на то, что там не пытались восстановить утраченное, было бы попросту недальновидно. Это значит, что, продавая результаты исследований какому-нибудь богатому американскому медицинскому концерну, можно рассчитывать лишь на опережение, не более. Тайное все равно станет явным, но выиграет тот, кто первым придет к финишу.
Мировая история подтверждает это со всей очевидностью. Ни для кого уже не секрет, что разработки по атомной бомбе, по так называемому проекту «Энормоз», выкраденные, по сути, из американского атомного центра в Лос-Аламосе, невероятно ускорили осуществление подобного же проекта в Советском Союзе. И речь тогда шла о спасении человечества от последней безумной войны. Так не повторяется ли история сегодня, только в несколько ином контексте? Мировая гонка за панацеей от чумы XX века — СПИДа и рака — напрямую ведет все к тому же спасению. Просто опередивший сорвет приличный куш, однако в конце концов выиграет все человечество…
И Плешаков — не поручил, нет, — попросил генерала Матюшкина как можно быстрее очертить круг тех «зарубежных лиц», которых можно было бы всерьез заинтересовать российскими разработками в области лекарственного дизайна.
Ведь в свое время российские исследования уже заслужили у прагматичных американцев достойную оценку, когда те выделили институту специальный грант. Факт, между прочим, неординарный и достойный самого пристального внимания. Матюшкин пообещал решить этот вопрос в темпе.
Итак, одно дело можно было считать в общих чертах решенным. Витальке Западинскому и его команде лихо натянули нос. Они еще будут искать и выяснять, а материалы — тю-тю! Их уже и след простынет! Мораль: не зевай. Впрочем, какая тут, к черту, мораль! Бизнес и целесообразность — вот что главное. Да, лучше, конечно, если они будут в какой-то степени моральны, но в наш век, точнее, в наше время об этом можно только рассуждать, не более.
Плешаков слушал веселый рассказ Глеба о новобасманных дурачках, но почему-то никак не мог избавиться от ощущения где-то совершенной ошибки. Она была — это точно. Ведь любой мало-мальски грамотный в юридическом отношении человек знает, что подписка о невыезде — мера пресечения только для обвиняемых. И зачем же ее отбирать у тех, кому, по сути, не выдвинуто никакого обвинения? Отмудохали, забрали технику и увезли — но ведь так поступают не силовики, а бандиты!.. Вот она — элементарная ошибка: не надо было оставлять свидетелей. А Западинский — не из тех, кто прощает свои проигрыши. Все бы можно еще исправить, но Глеб с Матюшкиным против крови… И Анатолий Иванович постарался переключиться на другую тему.
Прослушивая полную запись застолья в «Русском доме», он неожиданно для себя обнаружил еще кое-что очень интересное, что вчера ускользнуло от его внимания. Упомянутый в начале разговора, один факт всплыл еще раз уже в самом, вероятно, конце вечера. Когда снова зашла речь о таинственном мальчике, по словам Западинского — гении компьютерной мысли, этаком новом Билле Гейтсе.
Ну, то, что он, этот гений, взламывает банковские коды и попросту ворует деньги, то есть переводит их с одних счетов на другие, это понятно. Не впервые, не раз описано в прессе, и речь может идти разве что о величине сумм. Но дело в том, что Западинский в каком-то приступе хвастовства, что ли, дал некоторые наводящие сведения по операции «Обмен». И Плешаков понял наконец, откуда взялись такие цифры, как тридцать два и сорок миллионов долларов. Прокололся тут Виталик! Его юный хакер, так надо понимать, подобрал коды к компьютерным сетям одного из крупнейших мировых агентств — вполне возможно, что это мог быть Рейтер — и получил доступ к еще никому не известной информации о торгах на мировых биржах. Ну а дальше — дело техники: можно скупить доллары за несколько часов до скачка курса, а затем незамедлительно продать валюту. А если, к примеру, выяснится, что операции были проведены где-то в середине прошлого августа, не вызывает сомнения, что Западинский и компания сумели хорошо нагреть руки на российском дефолте. Вот откуда такие миллионы!..
Мальчик, мальчик этот нужен! Кто он? Где его прячет Западинский?..
Там, в разговоре, упоминалась семья: папаша, дочка, мальчик. Скорее всего, надо танцевать от дочки, по поводу которой партнеры выдвигают обвинения Виталию. Вероятно, это одна из его сотрудниц. Так что там говорил герой «Бриллиантовой руки»? Будем искать…
В стане Западинского царила некоторая растерянность. Генерал Игнатов, вернувшийся с утреннего оперативного совещания у директора агентства, сообщил, что вынужден в срочном порядке вылететь на Сахалин, возглавляя комиссию в связи… ну, в общем, небольшие служебные неприятности. Хуже другое: директор не учел его просьбы назначить председателем комиссии другого начальника управления, более соответствующего профилю вопроса. И это означало, что все вчерашние наметки, касавшиеся розыска похитителей и похищенного материала, отправлялись, что называется, коту под хвост.
Абушахмин тут же выложил Виталию собственный вариант поиска: пусть бесхитростный, зато решительный и, по его мнению, максимально действенный. Он предложил, в сущности, тот же вариант, тот путь, которым накануне прошли люди Плешакова. Плясать от факта: кто тогда был в институте, где сейчас находится, ну и все остальное. Взять же за кадычок или надеть на голову целлофановый пакет — братве Формозы не проблема. Абушахмин почему-то был уверен, что кража дорогой техники — дело рук самих сотрудников. Западинский, отлично понимающий, что любая затяжка с решением этой проблемы чревата крупными потерями, был вынужден принять предложение Абу.
Представляться работниками правоохранительных органов или, еще хуже, корреспондентами телевидения братве Абушахмина никак не личило. Был избран самый простой и самый скорый способ получения информации — криминальный. За хорошие «бабки» и помощь в решении некоторых неафишируемых проблем Борису Михайловичу прямо домой были доставлены копии некоторых материалов следственного дела о краже в НИИ, из которых стало ясно, кому задавать вопросы.
Римма Шатковская, которую сам Абу в сопровождении парочки «быков» посетил на ее же квартире, увидев лица, не предвещавшие ничего хорошего, немедленно выложила всю правду. Не забыв при этом упомянуть, что ее уже допрашивали на этот счет сотрудники госбезопасности. Это неожиданное известие придало Абу еще больше решительности. И, посетив Химки, он к концу дня владел той же информацией, что и сыщики Плешакова.
В мастерской на Новой Басманной братва появилась в середине ночи. Вскрыв дверь офиса, бандиты обнаружили спящего на диванчике Корнева — была его очередь дежурить в мастерской.
Не потребовалось и пяти минут мягкой «беседы» Абушахмина с владельцем мастерской, чтобы тот полностью раскололся.
Доставленный сюда же час спустя Махов поначалу вообще ничего не мог говорить, а только мычал: немного перестарались «быки», объясняя вору свою нужду.
Не верящий никому в обыденной жизни, Абушахмин и тут не хотел верить ни единому слову привязанных к стульям и жестоко избитых подельников. Сомнительным казались ему их уверения, что в мастерской уже побывали следователь с целой бригадой омоновцев и забрали искомую технику, а у них самих отобрали подписки о невыезде.
Ознакомительная версия.
